Запретный плод для нимфы, или Нимфы против Нагов (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 29

— Каро! — Присцилла дернула меня за руку. — Мы на контрольную опаздываем! — она, в буквальном смысле, выдернула меня из неловко-взрывоопасной тишины. — Бегом! Вечно я из-за тебя опаздываю! — пилила меня негодующая подруга.

— Ну, прости! Я больше не буду! Обещаю, что сегодня последний раз! — искренне просила прощения я, зная, что даю, в общем-то, неосуществимые обещания, но и, в самом деле, не могла же я сказать, прости меня, но так будет всегда! Нет, не могла.

— Каролина! Это рекорд! Вы сегодня опоздали на занятие всего-то на каких-то семь минут! Девочки, давайте воздадим хвалу Иири! — саркастически заметила мисс Винеар, как только запыхавшиеся я и Присцилла появились на пороге лаборатории. — Если, вы, юная леди, думаете, что статус принцессы крови дает вам право пренебрегать дисциплиной, то вы очень ошибаетесь!

— Я ничего подобного не думаю! Я не специально, поверьте! Я стараюсь приходить вовремя, но так… получается! — попыталась сгладить обстановку я.

— Избавьте меня от ваших оправданий! — устало отмахнулась от меня преподаватель. — Вот держите, ваши задания, — она протянула нам с Иллой по листу. — Берите котелки и принимайтесь за работу! — скомандовала она.

— Я уже! — радостно сообщила Илла, успевшая обзавестись более или менее сговорчивым котелком, пока я оправдывалась перед мисс Винеар за опоздание. Да ладно, невелика радость, скажите вы. И будете не правы.

— О-о-о-х! Только не ты… — тяжко вздохнула я, увидев Уимзикала, оставленного моими одногруппниками в гордом одиночестве.

Здесь, я хочу внести некоторые объяснения. Нет, далеко не все котелки в нашем королевстве — разумны, а только те из них (и их всего тридцать три), которых магически анимировали в Дубиджском университете в целях безопасности студентов и сохранности лабораторий.

— Не ты, а вы, юная леди! Мы не настолько с вами близко знакомы, чтобы вы мне ТЫкали! — надменно отчитал меня котелок. — Поэтому с уважением прошу ко мне обращаться и с почтением! — затянул свою любимую волынку этот самодовольный кусок чугуна.

Я с тоской посмотрела на профессора Винеар, но профессор сочувствием не прониклась. Это означало, что хочешь — не хочешь, а придётся унижаться, иначе зелье не сваришь. Причём здесь унижаться к зелью, спросите вы. А притом, что Уимзикал категорически отказывался работать пока не получал достойную своей незаурядно-одаренной особы убойную дозу поклонения-возвеличивания, которая, учитывая его надменно-самодовольную натуру перфекциониста, ни в коем случае не должна была переходить в грубую лесть. Справедливости ради, должна отметить, что зелья у Уимзикала всегда получались самые лучшие, я бы даже сказала, гениальные, и именно поэтому, думаю, он и зазнался до такой степени, что с ним никто не желал работать в паре.

— Ню-ню! Я жду! — напомнил о себе котелок.

— О-о-о-о-о! Великий и Чугунный! О-о-о-о-о! Моя надежда и опора! Снизойди к моей низчайшей просьбе! Помоги мне с приготовлением зелья! — практически прошипела я.

— А поклон! — напомнил котелок. — И как положено, Ваше Высочество, пожалуйста, не симулируем!

— У тебя совесть есть? — задала я вопрос, осознанно и даже подчёркнуто грубо ТЫкая.

— Естественно, нет! — ни разу не удивил ответом котелок. — Есть только никем не превзойденная гениальность! И именно потому что я гениальный, я так и быть прощаю вам обращение ко мне на «ты», потому как, что горбатого, что невоспитанную принцессу только могила исправит! Но поклон гоните! Без поклона работать не буду! — стоял на своём нахальный котелок.

— Все? Надеюсь, теперь с формальностями мы закончили? — выполнив затребованный от меня поклон, поинтересовалась я. — Ты готов к труду?

— Тут главное, чтобы вы были готовы, Ваше Высочество! А я-то всегда готов! — парировал котелок.

— Присцилла, а скажите мне, пожалуйста, зачем вы достали конспект и положили его на коленки? — удивилась преподаватель.

— Ой! Я случайно! — пролепетала Илла.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Умора! Она случайно! — упоительно ухахатывался ее котелок.

— Мисчивес, еще одно слово и я отправлю тебя назад в чулан! — пригрозила ему мисс Винеар.

— Так, а я чо? Я ничо! Вы же знаете обольстительная Хлоя, что я самый послушный и дисциплинированный котелок в мире!

И в кого же это котелки наши такими вредными уродились, спросите вы. И полагаю, что вряд ли мне поверите, если я отвечу, что в своих пап и мам. А между тем — это почти так и есть. Потому что анимировали котелки с помощью вселения в них неупокоенных духов опытных и талантливых зельеваров. И отбирали духов для учебных котелков исключительно среди тех зельеваров, которые по собственной неосторожности либо излишней самоуверенности взлетели на небеса в результате, как раз и именно, взрыва содержимого в их котелках! Понятное дело, никто бы не доверил им студентов и лаборатории, в которые вложены сотни тысяч зеленых дукатов[1], только в связи с этим, хоть и имеющим отношение к делу, однако внушающем серьезные опасения, обстоятельством. Поэтому духи-зельевары прошли также целый ряд психологических и психиатрических обследований и аттестаций, и только самые уравновешенные и осторожные из них, сумевшие к тому же правильно ответить на вопрос с подвохом: «Как вы считаете, что привело к вашей гибели?» — получили весьма неплохо оплачиваемую и достаточно непыльную работенку духа учебного котелка. Что же касается имен, вернее прозвищ котелков, то ни одно из них, разумеется, не имеет ничего общего с настоящими именами зельеваров, которые те носили при жизни, поскольку какой бы непыльной и высокооплачиваемой не была работа котелка, но все же престижной ее назвать — никак нельзя. И так как все ученные мужи и жены — они, как известно, господа гордые и самолюбивые, то работать котелками они согласились только на условиях анонимности, что впрочем более чем устраивало министерство образования Нимфляндии и мою бабушку, которая кстати и была вдохновительницей и учредителем данной инновации.

— Я хочу сразу же напомнить вам, что после того, как мы сварим зелье, не только мне, но и каждой из вас придется выпить своего варева и продемонстрировать нам свое понимание одного из языков матушки Природы, для того, чтобы мы все смогли убедиться, что вы сварили то, что от вас требовалось. Уважаемые котелки, прошу проследить за своими подопечными! Все! Можете приступать к работе! — провозгласила профессор.

[1] Зеленый дукат — денежная единица Нимфляндии.

Важнейшей отличительной особенностью нимф — является понимание языка природы. Как я уже упоминала, разные народности нимф одаренны врожденными талантами по-разному. Например, дриады, они не только могут перевоплощаться в деревья, но и понимают язык почти всех трав, деревьев и цветов; наяды — не только могут становиться водой того источника, в котором родились, но и обычно понимают язык всех обитателей живущих в их родном водоёме. Что же касается нимф, то с рождения нам дано понимать язык птиц и некоторых деревьев.

Я и моя бабушка, как вы уже знаете, мы еще и с духами ветров дружбу водим и свободно общаемся, кстати, это наш семейный секрет. В общем, все это я к тому, что нет такого существа на нашей планете, которое было бы способно понимать язык всех без исключения созданий, рожденных матушкой Природой. Однако, не все так уж и плохо, потому что существует целый ряд зелий и заклинаний, употребив и произнеся которые можно научиться понимать практически всех, кроме разве что совершенно лишенных души творений природы, таких как камни.

И именно этим мы в текущем семестре и занимались: зубрили заклинания по пониманию разнообразных природных языков и осваивали навыки приготовления синхронно-интерпретационных зелий. И ясное дело, что контрольная как раз и была срезом знаний по вышеупомянутым изученным темам.

«Илла, а какой язык у тебя? У меня язык насекомых» — вложила я подруге записку в фартук, когда мы шли к шкафу за ингредиентами.