Запретный плод для нимфы, или Нимфы против Нагов (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 15

— Крови! — с мстительной улыбкой повторила она. — Я твоя сестра по отцу. Так, что как видишь, история повторяется… — насмешливо продолжила она.

— Какая история повторяется? — в тон ей поинтересовалась я.

— Нелюбимый, непонятый, неоцененный, но весьма достойный молодой человек нашел утешение в водах забвения и в объятиях дев, которые разглядели в нем все эти качества … — усмехнулась она.

— Если ты об Эрике, то без комментариев, но какое отношение все это имеет к моему отцу… — язвительно поинтересовалась я.

— Моя мать, владычица озера Забвения, и по сей день не простила нашего отца за то, что он все-таки оставил ее ради твоей матери, но ты моя сестра и я не удержалась…, захотела посмотреть на тебя, познакомиться с тобой…, меня, кстати, зовут Марина…

— Я прошу прощения, Марина, но я сейчас очень спешу…, там недопринц где-то и я за него волнуюсь, только не в том смысле, что волнуюсь о нем, а в том, что волнуюсь за окружающих. Сами понимаете, Марина, голый недопринц владеющий магией огня, он ведь такого может наворотить, что даже страшно подумать! — И так уж случилось, что по совершенно случайному совпадению все сказанное мной, было чистейшей правдой, но была еще и другая правда, которая заключалась в том, что мне просто необходимо было, под любым предлогом и как можно скорее, убраться с этого озера, чтобы и не думать, не знать о якобы вновь обретенной сестрице.

— Каро, понимаю, что ты не доверяешь мне, потому что меня скрывали от тебя, но поверь мне на слово…, от тебя скрывают не только меня…

— Кто скрывает? — все же не смогла не поинтересоваться я, взбираясь на пегаса.

— Твоя бабка Эвелина, она определенно знает, что я существую… и Каро…, не знаю, хочешь ли ты это знать, но твоих родителей… их убили…

— Я знаю, — глухо сообщила я и пришпорила Хавьера, чтобы поскорей убраться с этого тролльего озера.

— Но ты не знаешь, кто их заказал… — раздался мне вслед голос Марины.

«И ты тоже» — подумала я, и сильнее пришпорила несчастного от того, что он попал мне под горячую руку, вернее ногу, Хавьера, более чем однозначно ему намекая, что в его святые и непоколебимые обязанности входит поскорей уносить меня отсюда. И если вы думаете, что это легко мне далось, то вы очень ошибаетесь, поскольку в этом мире и вообще во всей реальности не был темы, которая интересовала бы меня больше, чем гибель и заказчик оной моих родителей, но озеро Забвения — это озеро Забвения! В том смысле, что откуда мне было знать, где мне зубы заговаривают, в попытке удержать меня от того, чтобы помешать быку осеменителю вернуться к русалкам, а где мне правду говорят.

— Нашел! — зашелестел мне на ушко юго-западный ветер, — нашел! Туда! — он прошелся мощным потоком воздуха по верхушкам деревьев, заставив их склониться, указывая тем самым наиболее короткий путь.

Хавьера, который давно уже нетерпеливо похлопывал крыльями, прозрачно намекая на то, что ему летать охота, мне даже пришпоривать в этот раз не пришлось; издав восторженное: «Иго-го-го!», он резво взмыл ввысь и погнался за указывающим дорогу ветром, развив такую скорость, которая не оставляла сомнений в том, что мой крылатый конь вознамерился ветер не только догнать, но и перегнать.

Однако юго-западный быстро раскусил не в меру амбициозное намерение моего пегаса и решил проучить зарвавшуюся животину, а именно, решил во что бы то ни стало обскакать соперника, но не просто обскакать, а с о-очень, ну, о-о-очень большим отрывом.

Само собой разумеется, что меня эта игра наперегонки совершенно не устраивала. Во-первых, потому что, если бы Хавьер обогнал ветер, то тогда кто ему дорогу к Эрику указывал бы? А во-вторых, меня настораживало то, что пегас мой не реагировал ни на мои бесчисленные «тпррру!», ни на натянутые до упора поводья. Настолько увлечён он был погоней.

Когда я осознала, что Хавьер совершенно на меня не реагирует, то вначале приуныла, затем психанула, вслед за чем даже уже собралась всплакнуть от досады… Но вмешалось провидение.

Увлеченный погоней пегас не заметил, что на полном ходу мчится прямиком на стаю черных лебедей, которые, к счастью, его заметили вовремя и потому столкновения, а значит, жертв удалось избежать.

Однако заметили лебеди не только нас, но и обесбашенно-безответственную, нарушающую все возможные правила безопасности манеру полета моего азартного транспортного средства. Посовещавшись между собой, они, как я понимаю, решили, что так просто подобное спустить нельзя. И посему принялись всей стаей, в составе пятнадцати весьма упитанных особей, щипать опасного нарушителя правил поднебесного полета, не жалея клювов своих.

Стоит отдать должное упрямству Хавьера, несмотря на боль, какое-то время он держался и не сбавлял скорость. Однако, на его беду, лебеди хорошо знали свое щипательное дело, и потому где-то ещё через пару-тройку километров мой пегас таки издал жалобно-заунывное ржание, означавшее его готовность сдаться на милость победителей.

Приняв капитуляцию, вожак лебединого патруля жестами потребовал от пегаса, дабы тот немедленно покинул небо, иначе (это он тоже жестами показал) останется мой крылатый конь без хвоста, без копыт, без крыльев и без головы. При этом остальные четырнадцать членов лебединого патруля, явно согласные с мнением своего вожака, воинственно выпятив грудь, выражали ему свою поддержку тем, что многозначительно кивали и повторяли следом за ним каждый его жест.

Другими словами, задавили они морально любителя быстрого полета настолько, что сердце моё дрогнуло и мне даже жалко стало ругать Хавьера за устроенное им безобразие.

«Это я всегда успею», — решила я. К тому же и момент был не особо удачный, так как я как раз заметила, что прямо под нами стремительной походкой вышагивал подсвечивающий себе дорогу магическим светлячком Эрик.

Недовысочество был более или менее одет и это сказало мне, что с его памятью, если и не совсем хорошо, то всё же лучше, чем я опасалась.

Хавьер послушно приземлился рядом с бодро шагающим путником и зацокал копытами, но Эрик даже ухом не повел, целенаправленно продолжая свой путь. Оценив скорость, с которой он даже не бежал, а просто летел в направлении озера, спеша вернуться в объятия русалок, я не стала спешиваться, а так и поехала рядом с ним, восседая на пегасе.

— Молодой человек, а куда вы путь держите? — начала издалека я, чтобы лучше понимать насколько он в себе.

— А вам что? — огрызнулся он, даже не взглянув на меня.

— Да, так…, — замешкалась я, — я тут одежду чью-то нашла, теперь глядя на вас, думаю, а не ваша ли? Ведь та, что на вас сейчас явно не для вас сшита и более того, вот-вот рассыплется в прах, — указала я на очевидное, надеясь хоть на этот раз получить какую-то реакцию.

— Что значит, нашла, где? — не разочаровал он меня, задав следующий вопрос.

— На дереве… — сказала чистую правду я, рассчитывая на следующий вопрос, но его не последовало, он просто целенаправленно шел вперед. И настолько он уверено шел, что если бы не совершенно отрешенное выражение его лица, то вполне можно было бы поверить, что он четко знает, куда и зачем он идет. Но отрешение на его лице яснее ясного говорило о том, что его как марионетку тянут к озеру Забвения за невидимую ниточку. И я, к сожалению, понятия не имела, как эту ниточку разорвать.

— Эрик? — позвала я его. — Эри-и-и-ик?! — Но меня продолжали упорно игнорировать. — Эри-и-и-ик! — завопила я, теряя терпение, с такой силой, что Хавьер, все еще нервный и дерганный после встречи с лебединым патрулем, не выдержал и подпрыгнул высоко-высоко, в искренней, но наивной надежде, что я свалюсь с него, но не тут-то было, привыкшая к непредсказуемому поведению своего крылатого скакуна, я держалась крепко-крепко.

— Может передать госпоже Флоретте весточку? — сочувственно предложил мне северо-восточный ветер.

— Пока не надо, — покачала я головой, — просто передай, что со мной все в порядке, и я потом ей все объясню.