Эликсир красоты, или Это всё Она (СИ) - Лин Айлин - Страница 35

– Какой наряд мне надеть? – выпалила я, поскольку Холстен ни словом не обмолвился, куда именно меня собирается повести.

– Приличный, – последовал равнодушный ответ, – точно не мужские штаны и рубаха, – насмешливо добавил он, оглядев мою медицинскую форму. – Мне пора, лесса, увидимся завтра вечером. За вами заедет экипаж. Будьте дома.

Градоправитель ловким движением поднялся и, слегка поклонившись, вышел за дверь. Я осталась сидеть и думать, а что это сейчас такое было? Зачем он пришёл и для чего завёл весь этот разговор? Решил лично пригласить на свидание? Хотя мог отправить письмо, тут такое, насколько я уже знаю, было привычным делом.

Покачав головой, поднялась из-за стола и вышла в коридор. Аромат духов Джером всё ещё витал в воздухе: смесь сандалового дерева и чего-то мускусного. Интригующее сочетание, и оно очень подходит этому статному мужчине.

Думая о странностях градоправителях, прошла в операционную, где временно содержалась кесарённая роженица. Девушку звали Рози, и уже два дня, как она пребывала в сознании и кормила малыша грудью. У неё родился мальчик, худенький, но вполне здоровый. Новоиспечённую маму Красий взял под личный контроль и кормил отдельно приготовленной едой, он явно жалел бедняжку, которую собственный муж держал в чёрном теле. Поколачивал, истязал тяжким каждодневным трудом, заставляя угождать ему, жирному борову, привыкшему только лежать на печи, да жрать калачи. Мне всё это рассказала Гарра, так как семья Рози жила в нижнем городе, но не была настолько бедна, как могло бы показаться.

– Насколько муж властен над судьбой супруги? – был первый мой вопрос Гарре, как только я услышала всю эту историю.

– У неё нет родных, поэтому и защитить её некому, да и пойти тоже некуда. Она вернётся к нему, поскольку иных вариантов у женщины просто нет.

Я нахмурилась и все эти дни думала, что же делать. Превращать ОЛЦ в приют для обездоленных не вариант. Но временно оставить Рози и её чадо здесь смогу. А дальше посмотрим.

– Как вы себя чувствуете? – натянув радушную улыбку, я вошла в кабинет. Молодая мама кормила своё чадо и нежно что-то ему шептала.

– Всё хорошо, лесса Мия, – Рози посмотрела на меня своими большими тёмно-карими глазами и неуверенно улыбнулась в ответ.

– Ничего не болит? – деловито спросила я, подходя к рукомойнику. Медсестра забрала младенца у матери и уложила Рози на кушетку так, чтобы я могла провести осмотр шва.

– Нет, – повторила пациентка.

– Так, Рози, – вытерев руки чистым полотенцем, напустила в голос строгости, – давай будем со мной честны. Говори как есть, если не хочешь оставить своего ребёнка без мамы.

В глазах девушки мелькнул неподдельный страх, и она уже честнее ответила:

– Когда встаю, очень больно ходить, и даже разогнуться до конца невмоготу, хотя я стараюсь делать всё то, что вы наказали.

Пока она отвечала, я подняла края рубахи, чтобы открыть нижнюю часть живота женщины. Убрав повязку, осмотрела розовый, чуть покрасневший по краям шов.

– Рана заживает хорошо, – удовлетворённо заявила я, и пощупала живот и взяла антисептики, чтобы обработать швы. – А ходить просто необходимо как можно чаще, даже если вы чувствуете невыносимую боль. Так нужно, потерпите немного.

– Я всё сделаю, лесса Мия, не сумневайтесь, – закивала девушка.

Сменив повязку, я снова помыла руки и взялась за осмотр малыша.

– Решила, как назовёшь? – спросила я между делом.

– Луис, – с гордостью ответила Рози.

– Очень красивое имя, – улыбнулась я, завершая осмотр пупком. – Ниэла, обязательно дважды день смазывай пупочную ранку зелёнкой, ты уже знаешь, что это такое, – обернулась я к медсестре и та понятливо кивнула. – Осмотр удовлетворительный, Рози ты идёшь на поправку, а малыш здоров.

Оставив их, пошла делать обход. Много дел, и самые важные мне просто необходимо завершить в кратчайшие сроки.

А о Джероме Холстене я подумаю потом, в тишине и спокойствии.

Джером не мог понять своих чувств. Его неодолимо влекла Мия Лис, пришедшая из-за пелены. Её зелёные глаза часто снились ему, а чувственные пухлые губы так влекли к себе, приглашая сорвать поцелуй.

Зачем он пришёл в лечебницу? Ведь не хотел, вопреки договору, знакомиться с девушкой ближе. Не хотел бередить свою душу и тайные желания. Но ноги сами, вопреки доводам разума, привели его на порог ОЛЦ и дальше в кабинет лессы. Джером втайне надеялся на отказ и получил абсолютно противоположное: девушка согласилась. И ещё попросила совершенно неожиданную вещь. А главное, не за себя, а за других, совсем чужих ей людей. Он бы понял, возжелай лекарка спастись от возможного заключения в королевской лаборатории, но нет, она чётко озвучила свои стремления: защитить всех тех, кого успела пригреть подле себя.

Джером махнул рукой возничему, чтобы карета двигалась медленно следом за ним, а сам пешком направился в сторону Верхнего города. Путь его лежал домой, на сегодня с делами в ратуше покончено. Кто бы знал, как он устал от зажравшихся чинуш, от беспорядка в управлении, где каждый стремится подсидеть другого, кляузничает, ворует, берёт взятки. Ему всё это было противно и вызывало лишь одно желание – всех отправить в местную темницу и затем судить, чтобы каждому воздалось по заслугам. Эликсир правды применять можно было лишь в самых крайних случаях, но злоупотреблять своей властью никоим образом не следовало, всё же его семья, пусть и неофициально, но находилась в опале. Рисковать родными и теми, кто жив благодаря ему, Джером не мог себе позволить. А лесса Мия стала исключением из правил, отчёт о применении эликсира правды давно отправился с гонцом в столицу. И в конце следующей недели они отбудут в Лавали, чтобы предстать пред строгими очами Его Величества Георга Второго.

Снег падал белоснежными хлопьями, кружась и завихряясь в порывах ветра, было тихо и относительно тепло. Засунув руки глубоко в карманы, Холстен поглядел на темнеющее вечернее небо с плотной пеленой серых туч, в разрывах которых виднелась луна. Эльм – город на севере, где лето короче, чем зима. Но он почти привык и смирился. А теперь у него появился шанс вернуть маму и Шарли в привычную среду: балы и званые ужины, где царит блеск сотен свечей и драгоценностей на тонких лебединых и не очень шеях дам, а галантные кавалеры приглашают их на танец. Мама точно будет счастлива, а вот Шарли… его младшая сестра другая, её интересует наука и книги. Но и не выйти замуж – навлечь на семью сотню мерзких слухов. И если раньше он сторонился возможных скандалов, то после того позора, что ему пришлось пережить, стал практически непробиваем, мало что могло его взволновать и вывести на эмоции. Разве что лесса Лис. Но тут иной случай.

– Господин! – окликнул его возничий, – холодает, может, в карету заберётесь? Так и простудится недолга!

Только сейчас Джером обратил внимание на то, что ветер усилился и полы его тёплого, подбитого мехом плаща, раздувает в разные стороны.

– Кажись, грядёт буря, – словно прочитав его мысли, вслух выразил свои опасения слуга.

Холстен устало вздохнул, подошёл к экипажу и сел в нагретое горячими кирпичами нутро.

Сняв шерстяную широкополую шляпу, небрежно кинул её на соседнее сиденье и с удовольствием вытянул гудящие ноги. А мысли его тем временем снова вернулись к Мие. На самом деле его присутствие в столице было совсем необязательным, достаточно отправить лицо, представляющее его интересы и на этом всё. Но пара бессонных ночей и вот он решительно настроился на долгую дорогу в компании юной лекарки. Не мог отпустить её одну. И понять свои противоречивые чувства к девушке тоже не мог.

Вернувшись домой, намеревался было сразу отправиться к себе, но ему не дали.

– Джером, дорогой! Я хотела с тобой обсудить очень важную тему! – к нему навстречу, словно ждала только его возвращения, из-за ближайшего угла вышла госпожа Миранда.