Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич - Страница 5

— Я же сказала — подумаю! — с упреком напомнила женщина. — Для супа из топора хотя бы топор нужен. А у меня из кассы все деньги отец Лев на свою стройку выгреб! Вы сами благословили, хотя я предлагала хоть какую-то сумму оставить…

Она хотела еще что-то сказать на эту тему, но тут вспомнила, о чем вела речь:

— Я ведь об Алеше говорила! Так вот, приехала я, значит, в Лавру, поклонилась святым мощам великого угодника Божьего, помолилась и купила две просфоры. Не знаю почему, но одну, с изображением преподобного Сергия, решила привезти в подарок Алеше. А вторую — с крестом — оставить себе. Вернулась, и в самый последний момент почему-то передумала и отдала Алеше вторую просфору. И представляете? Он взял ее и вдруг с такой обидой говорит: «Ты же мне обещала просфорочку с Сергием!» А я до поездки — честно — с ним даже не разговаривала! И ни словом не обмолвилась ему, что собираюсь в Лавру! Вот, собственно, то, что я хотела вам рассказать!

— Все ясно, значит, аванса сегодня не будет! — вздохнул отец Игорь и с надеждой взглянул на Галину Степановну: — Слушай, может, у тебя тогда хоть знакомые есть, кто бесплатно пустил бы его к себе пожить на первое время?

— Есть, но они уже пустили тех, кому тоже жить негде! — слегка обиженно на то, что священник словно пропустил мимо ушей ее рассказ, ответила та.

— А… Вера? У нее сейчас кто-то живет?

— Да нет, — как-то неохотно отозвалась Галина Степановна. — Только сестры милосердия ходят.

— И что они говорят?

— Да максимум одна-две недели…

— Вот видишь — как раз то, что нам нужно!

— Точно! — ахнула женщина и стала что-то шептать на ухо священнику.

— Да ты что? — во весь голос возмутился тот.

Александр деликатно отошел в сторону, но разговор дальше был таким громким, что он волей — неволей слышал его.

— Отец Игорь! — наседала на священника Галина Степановна. — Ну почему бы ему, и правда, не поговорить с ней? Она же ведь обещала!

— Опять ты за свое? — хмурился отец Игорь.

— А что? Двухкомнатная квартира в центре города с видом на реку и храм — разве нам помешает? Вот, приехал человек, а нам его и разместить негде! Я что, для себя, что ли, стараюсь?

— Потом! Не сейчас! — отмахивался благочинный.

— А когда?

— Не знаю. И вообще, больше ко мне с этим вопросом не подходи!

— Ну, смотрите, как бы потом поздно не было! — обиженно заявила Галина Степановна и уже собиралась уходить, но отец Игорь остановил ее:

— Ты бы все же сходила, отвела его к ней!

— Я?.. — как-то растерянно посмотрела на него женщина. — Я… не могу.

— Что так? — недоуменно посмотрел на нее благочинный. — Ты же ведь у нее жила!

— А что толку? — вырвалось у Галины Степановны.

Брови отца Игоря недовольно поползли к переносице, и она торопливо принялась объяснять:

— Да дело в том, что Вера в последнее время стала совсем капризной и осторожной. Она и до того была непростой. Понятное дело: старая дева, властный характер, а тут еще и такая болезнь… Я думаю, Ирину надо попросить его отвести. Ирину она послушает и ей не откажет!

— Ну и тогда что ты стоишь? Иди скорей да звони Ирине! — уже приказным тоном сказал отец Игорь.

Галина Степановна быстрыми шажками направилась к вагончику, где, как понял Александр, находился телефон.

— А кто она — эта Вера? — осторожно спросил он и услышал в ответ:

— А это тебе Ирина по дороге расскажет.

— А Ирина кто?

Отец Игорь как-то устало взглянул на него и нехотя ответил:

— Прихожанка этого храма. Медсестра из онкологического центра.

Александр, начиная догадываться, что к чему, хотел спросить, стоит ли так утруждать из-за него людей, как из вагончика выбежала Галина Степановна:

— Вот что значит — есть воля Божия! — издалека довольно прокричала она и, подойдя ближе, сказала: — Ирина как раз сейчас после дежурства. Минут через двадцать обещала заехать и отвести Александра к Вере.

— Спасибо, выручила, как всегда! — благодарно, но без теплоты в голосе, кивнул женщине отец Игорь и положил ладонь на плечо Александру: — Значит, знакомство с редакцией откладывается как минимум до полудня. Вещей много?

— Все свое ношу с собой! — показал тот на свою сумку.

— Ну, тогда пошли позавтракаем — и счастливого новоселья! Прости уж — пока на первое время…

— Ты?! — глаза пресвитера, сенатора и всадника с надеждой устремились на мужчину лет сорока, в красивой дорогой одежде.

Тот кивнул и неторопливо сказал:

— Ровно через три часа мой начальник как раз отправляется на самую границу Ойкумены и берет меня с собой.

— А кто твой начальник? — строго, словно на допросе, спросил старый сенатор.

— Клодий Максим, — все тем же ровным голосом ответил Альбин.

— Как! — брови сенатора изумленно поползли кверху: — Ты служишь у Клодия? Того самого?

— Да, одного из самых богатых людей Рима, и, как любит он приговаривать, следовательно, всей земли. Вчера Клодий под великим секретом сообщил мне, что решил утроить, даже удесятерить свое состояние…

— Интересно, каким же образом? — подался вперед молодой всадник.

Пресвитер укоризненно посмотрел на него, мол, не время и не место для таких расспросов, да и Христос сказал, что нельзя работать Богу и мамоне[4]. Затем успокаивающе кивнул замявшемуся Альбину — здесь все свои, видишь, никто даже не знал, у кого ты служишь. И тот продолжил:

— Он сказал, что выкупил у одного работника на монетном дворе большую тайну. Поступил заказ на изготовления динария с сообщением о том, что скоро богатейшее царство Набатея станет римской провинцией.

— Надо же, даже я и отцы-сенаторы ничего не знаем об этом… — ревниво поджав губы, начал сенатор, но пресвитер остановил и его:

— Набатея! — воскликнул он. — Так ведь там много наших и немало пещер в скалах, куда можно спрятать хоть все книги мира!

— Лучшего места не придумать, — согласился сенатор. — Со времен царя Ареты IV, дававшего покров тем, кто бежал от гонителей веры из Иерусалима, правители этого царства хорошо относятся к христианам.

— И когда же вы будете там? — с появившейся в глазах надеждой заторопил Альбина пресвитер.

— Увы! Судя по всему, далеко не сразу, — вздохнул тот. — Насколько я знаю Клодия, он будет выжидать удобного часа в финикийском городе Тире. Возможно, годами. Но… зачем ждать? Из этого города мне очень даже удобно будет добраться до Набатеи!

— То есть, ради спасения книг ты готов сбежать даже от Клодия? — во все глаза уставился на Альбина молодой всадник.

— Разумеется.

— И лишиться должности, о какой можно только мечтать простому римлянину?!

— Ну да, — словно речь шла о потере самой мелкой монеты — квадранса, невозмутимо пожал плечами Альбин.

— Но как ты собираешься вывезти книги? Ведь будет проверка в порту! — напомнил пресвитер.

Альбин с успокаивающей улыбкой посмотрел на него и сказал:

— Обычно нас никогда не проверяют. Деньги Клодия закрывают глаза всем таможенникам. В любых портах и даже во время войн. Но — в целях предосторожности я положу книги… скажем, в тубусы из-под книг Гомера. Их как раз две: «Илиада» и «Одиссея».

— А если их все же обнаружат? — продолжал сомневаться пресвитер. — Это не будет нечестно по отношению к твоему начальнику?

— Не думаю! — решительно возразил Альбин.

— А то не хотелось бы даже такое святое дело строить на лжи!

— Думаешь, я не боюсь согрешить? Я и крестился-то, по примеру многих наших собратьев, как можно позже, чтобы ничем не запятнать белых крещальных одежд. Но никакой лжи и не будет. У нас с Клодием общий личный багаж. Правда, Гомер из его личной библиотеки. Но, если уж что, скажу, что взял эти книги лично для себя!