Чернее чёрного. Весы Фемиды - Марш Найо - Страница 37

И вышел на улицу, оставив двери за собой открытыми.

— Я рад буду ещe позировать, — сказал Бумер и почесал ладонь. — Очень рад. Встретимся утром, старик?

— Боюсь, что нет.

— Нет?

— У меня полно работы, — вежливо пояснил Аллен. — Трой примет тебя от имени нас обоих, если не возражаешь.

— Ладно, ладно, — бодро согласился президент. Аллен проводил его к машине. Млинзи левой рукой распахнул дверцу. Подъехала полицейская машина, в неe сел Гибсон. Люди из Особого отдела засуетились. В конце тупика полицейские сдерживали приличную толпу народа, да и здесь уже собрались кучки зевак.

Смуглый плешивый мужчина в тёмном костюме, читавший газету за столиком перед маленькой закусочной, надел шляпу и ушёл. Кое-кто вышел на проезжую часть. Полицейские просили освободить дорогу.

— Что все это значит? — спросил Бумер.

— Возможно, ты не обратил внимания, что газеты не теряли времени. Первые станицы вечерних изданий полны кричащих заголовков.

— Я считал, что место на газетных страницах можно использовать с большей пользой, — он похлопал Аллена по спине, сел в машину и прогремел: — Желаю удачи! Утром в половине десятого я буду здесь. Постарайся остаться дома!

Машина тронулась.

— Это я тебе желаю удачи! — пробурчал Аллен при виде Бумера, бодро приветствовавшего толпу. — Тебе она ох как понадобится!

Полицейская машина, шедшая впереди, свернула в узкую горловину, ведущую на главную улицу. Президентская машина шла за ней. Из толпы в дальнем конце тупика раздались возгласы разочарования и постепенно стихли. Аллен, полный сомнений, вернулся в дом, смешал два коктейля и забрал их в студию. Трой, все ещe в рабочем халате, сидела, удобно вытянувшись в качалке, и хмуро смотрела на полотно. В такие минуты она всякий раз напоминала ему маленького мальчика. Короткие локоны падали на лоб, руки были в краске, на лице — задумчивое недовольство. Потом Трой вдруг встала, вернулась к мольберту и быстрым взмахом кисти нанесла чёрный мазок на голову, выделявшуюся на жёлто-коричневом фоне. Отступив на несколько шагов, она едва не столкнулась с мужем, и лишь тогда наконец его заметила.

— Ну, и что скажешь?

— Никогда не видел, чтобы ты работала так быстро. Просто ужас.

— Слишком быстро, чтобы вышло хорошо?

— Как ты можешь говорить такое? Это восхитительно.

Она прижалась к мужу.

— Он великолепен. Символ чёрной расы. И нем есть что-то… что-то почти отчаянное. Трагизм? Одиночество? Не знаю. Надеюсь, мне хотя бы часть этого удастся передать на полотне.

— Тебе уже удалось. Так он больше не кажется комичным?

— Если бы! Разумеется, он ужасно смешон. Почти как персонаж викторианской оперы. Но это все снаружи, а внутри… Бокал мне?

— Дорогая Трой, я хотел бы попросить тебя о некоторых не слишком приятных вещах.

Она перенесла бокал к мольберту и поверх него хмуро взглянула на полотно, рассеянно протянув:

— Да? О чем же?

— Завтра утром Бумер опять приедет тебе позировать. Я хочу, чтобы от сей минуты и до завтрашнего утра ты не пускала в дом никого и ничего незнакомого. Никаких газовщиков или мойщиков окон, никаких пакетов, адресованных чужой рукой, никаких торговых агентов. Никого и ничего, что нельзя проверить.

Трой, ещe блуждавшая мыслями Бог весть где, кивнула.

— Хорошо…

И сразу насторожилась:

— Ты имеешь в виду бомбу?

— Да, именно.

— Господи Боже!

— Ты же знаешь, зря я говорить не стану.

— Знаю, но так неприятно…

— Обещай мне!

— Обещаю, — кивнула Трой и выдавила немного красного кадмия на палитру. Потом отставила бокал и взяла кисть.

Аллена поражало, как она умела погружаться в работу. Он любил наблюдать, как нервная рука, перепачканная красками, долго примеривается кистью, и вдруг наносит краску точными, уверенными движениями виртуоза-скрипача.

«Мы с ней такие разные, как две звезды, — подумал он, а вместе счастливы. Как возможно такое чудо?»

Трой обернулась и взглянула на него.

— Я слышала, — сказала она. — Обещаю.

— Спасибо, любовь моя, — кивнул он.

Тем же вечером, пока Бумер ужинал с королевой в Букингемском дворце, Аллен с Фоксом собрались взглянуть на мистера Шеридана и его квартиру в полуподвале на Каприкорн Уолк. Отправились они в полицейской машине без опознавательных знаков, снабжённой многоканальной радиостанцией. Аллен вспомнил, что мистер Уиплстоун будет ужинать с сестрой, приехавшей в Лондон погостить; потому можно было не опасаться привлечь его внимание.

Постовой сообщил им, что обитатель полуподвала дома, но шторы у него на окнах были, видимо, очень толстыми, поскольку совершенно не пропускали свет. Ален с Фоксом подъехали со стороны Каприкорн Сквер и остановились в тени платанов. Вечер был душным и пасмурным, вокруг царило обычное спокойствие. Из «Солнышка в лесу» долетал слабый гул голосов.

— Знаете, Фокс, я постоянно ломаю голову над одним вопросом, — заметил Аллен. — Участвовал во вчерашнем покушении весь их кружок, или миссис Кобурн-Монфор с полковником действовали на свой страх и риск. Если это была совместная акция, они могли уже созвать всех своих, чтобы обсудить ситуацию. И, вполне возможно, попытаться затеять все заново.

— Или переругаться между собой, — предположил ФОкс.

— Вы правы, или поругаться.

— Предположим, например, — развивал Фокс свою мысль, — что грязную работу выполнил Чабб, убеждённый, что убивает президента. Тогда они не успокоятся. Думаю, вам уже говорили, что он нервничал.

— И очень сильно.

— О чем вы ещe думаете?

— Полагаю, нам стоит немного подождать. Увидим, не придут ли к мистеру Шеридану гости, или наоборот, не выйдет ли он сам подышать свежим воздухом.

— Вы знаете, как он выглядит?

— Сэм Уиплстоун говорил, что довольно смуглый, плешивый, среднего роста, хорошо одевается и немного хромает. Сам я никогда его не видел. О, уже выглядывает.

В полуподвальном окне блеснула узкая полоска света и через секунду-другую исчезла.

— Я не думаю, что местом встречи они выберут эту квартиру, — усомнился Фокс. — При подобных обстоятельствах, с мистером Уиплстоуном над головой и вообще…

— Согласен.

Фокс довольно засопел и устроился поудобнее. По Каприкорн Уол проехали несколько машин. Последним было такси, которое остановилось перед домом номер один. Между наблюдателями и такси проехали ещe с полдюжины машин. И сразу встали, видимо из-за пробки на Бэронсгейт. Это было одно из редких и внезапных вторжений транспорта в тишину ночной Каприкорн. Когда улица опять опустела, они увидели, как калитку перед ступенями, ведущими в полуподвал, миновал мужчина в тёмном костюме, с шарфиком на шее и в котелке. Ступив на тротуар, он зашагал в сторону Бэронсгейт. Аллен немного подождал, потом завёл мотор. Они свернули за угол, миновали дом номер один и остановились немного дальше.

— Он идёт на Мьюс, — заметил Аллен.

И в самом деле, Шеридан перешёл через улицу, повернул направо и исчез.

— Собрался в гости к поросятам? — рассуждал Аллен. — Или навестить галантного полковника Монфора и его супругу? Подождите, Фокс.

Оставив Фокса в машине, он перебежал через улицу и торопливо зашагал по Мьюс. Прошёл добрых двадцать ярдов, потом остановился и вернулся к маленькой лавчонке с хозяйственными товарами. Сквозь витрину открывался вид на всю Мьюс: он видел «Наполи», начало Каприкорн Плейс, где обитали Кобурн-Монфоры, и в самом конце улицы — магазин керамики. Мистер Шеридан шагал все ещe прямо, то в ярком свете фонарей, то в тени, пока не дошёл до магазинчика. Там он остановился у бокового входа, огляделся и протянул руку к звонку. Двери распахнулись, из тёмной глубины вынырнула массивная фигура. Шеридан вошёл и двери вновь закрылись.

Аллен вернулся к машине.

— Значит так, — сказал он, — магазин керамики. Пошли отсюда. И поаккуратнее, Шеридан явно настороже.

Возле гаража, где мистер Уиплстоун впервые встретил Люси Локкет, был тёмный проезд во двор. Аллен сдал туда машину и выключил зажигание. Оба распахнули дверцы, рассмеялись, снова их захлопнули и уселись поудобнее.