Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира - Страница 51

Вот в этот самый подходящий момент ко мне и примчалась Нюша, обливаясь слезами.

— Анна, возьми себя в руки и внятно объясни, что за горе у тебя приключилось. — ни слова не понимая в её сумбурном лепете, строго попросила я.

Строгость интонаций, впрочем, помогла слабо. Ничего, кроме “люблю-немогу-чувства у нас и спаси, матушка” — из нагромождения всхлипываний и невнятных междометий вычленить не удалось.

— Анна! Чего ты от меня хочешь? — укоротив до минимума формулировку, ещё раз спросила я.

— За-аму-уж… — с новой силой заныла барышня.

— Ну. Так в чём беда-то? Только слепой уже не заметил, что на строительстве у тебя сердечная привязанность образовалась. Так что это и не новость. Иди ты, на здоровье,за своего Герасима Епифановича, коли по взаимности у вас.

— Какого Герасима Епифановича? — Нюша от недоумения даже перестала выть и заговорила членораздельно.

— В смысле? — настала моя очередь впасть в ступор.

— А, этот… — поняла о ком речь она, — Нет же! Причём тут этот грубый мужик? Я Егорушку люблю.

— Это который из них? — брови мои по-прежнему неудержимо стремились на лоб.

— Да беленький же, ясноглазый — самый пригожий, да ласковый. — мечтательно закатывая глаза, поясняла та.

— Анна. Но ведь он крепостной. А ты — вольная. — растерялась я.

— И пусть. Нету жизни друг без дружки.

— То есть ты, ради этого Егорки, готова… закрепоститься?

Анна обречённо, но решительно кивнула.

— Воля твоя. — только и могла сказать я, — Захочешь, так имеешь полное право уйти.

— Дак не хочу я уходить-то, матушка.

Я окончательно перестала понимать, чего она просит.

— Так скажи уже конкретно, зачем пришла.

— Фрося-то наша сказывала, что… — она замялась, — сказывала, мол, Прохора-то вы по любви их того…

— Ну?!

— Выкупили. — почти шёпотом, опустив дОлу глаза, выговорила она.

— Иди, мне надо хорошо подумать. — ответила я, поняв, наконец, в чём её горюшко, и на что она надеется.

Нюша тихонько поплелась в мастерскую. А я пошла советоваться с Лизаветой.

— Надо же! Вот это дела… — не меньше меня изумилась она, когда я пересказала ей суть нашей встречи с кружевницей, — как раз то, что она не хочет попасть в чужой дом — я прекрасно понимаю. Всё-таки вы, Алиса Карловна, заботитесь о своих людях по-совести.

— Но всё равно, Елизавета Васильевна! Уйти из вольных в крепостные?! Вот это любовь! Кто бы подумал, что наша скандалистка способна на такие чувства.

— И что вы думаете по этому поводу? — перешла к практической стороне вопроса Лизавета.

— Да вот и хотела же с вами посоветоваться. Мужчин в доме по-прежнему не хватает, я правильно понимаю?

— Да уж можно было бы добавить.

— Вот и давайте сходим, якобы, с ревизией на стройку, да на того Егорку и посмотрим. Так-то у них лентяев, вроде, нет. А заиметь в помощники собственного строителя, — чем больше я рассуждала, тем сильнее мне нравилась идея, — согласитесь, будет совсем не лишне.

— Так-то оно так. Да боюсь, хозяин не захочет с ним расставаться. Или заломит такую сумму, что… Всё-таки мужик не простой — мастеровой с профессией.

— А и ладно! Уже почти определилась я. Нам такой специалист тоже ещё не раз пригодится. Не последний раз строимся. Да и за состоянием дома постоянный профессиональный догляд будет. Нюша опять же…

— Всё — всё! Сдаюсь! — замахав руками, рассмеялась Елизавета Васильевна, — Вы уже всё решили, и спорить бесполезно.

— Да. Пусть в этом доме всегда побеждает любовь, и будет всем счастье. — тоже рассмеялась я и повела собеседницу на стройку.

Егорку мы вычислили сразу.

Это был и в самом деле очень светловолосый молодой мужчина с голубыми, как выразилась Анна, “ясными” глазами, крепкий, жилистый, очень даже “пригожий”. К тому же, напарник, висевший на другом конце пилы, которой они энергично укорачивали толстое бревно, только что окликнул его по имени.

— Ну смотрите, какой трудяга-симпатяга! — шепнула я спутнице. — Решено! Наш человек!

51

Но, прежде, чем бежать к хозяину хлопца с коммерческими предложениями, естественно для начала решили побеседовать с самим Егоркой. Мало ли, вдруг наша эмоциональная кружевница напридумывала себе чего, выдавая желаемое за действительное, а мужичок вовсе даже и не то имел ввиду.

Однако, может и не так эмоционально, как Анна, но парень подтвердил желание жениться на нашей бойкой “любвеобильной” барышне. Правда, был удивлён, что “невеста” отважилась идти ко мне с подобными просьбами. Он-то планировал, что заработает денег, выкупится у хозяина, да и придёт свататься. Даже уже кое-какую сумму скопил.

Но, кажется, наша Аннушка испереживалась, что ждать придётся слишком долго, а годы идут, да вдруг жених возьмёт и передумает — и решила попытаться ускорить процесс.

—Бойкая, однако, девица. Как бы мужичку потом не пожалеть.— подумала я, остывая от эмоционального порыва.

Насчёт предприимчивой активности Анны у меня сложилось двойственное чувство: с одной стороны как-то уж больно лихо она взялась решать свои вопросы чужими руками, с другой — я же могла и отказать. И она это понимала. Опять же, практика, когда хозяин покупает женихов и невест для своих людей, считалась нормальной. Не всегда, конечно, спрашивали мнение и пожелания самих брачующихся, но я-то по доброй воле решила, что пускай они себе пары сами ищут. Так что вот и результат…

Мысли невольно потекли в “больную” тему о том, что, как ни стараюсь я изо всех сил освоиться с новой ролью хозяйки крепостных, иногда совершенно теряюсь, как поступать в согласии и с общепринятыми нормами этого времени, и с собственной совестью человека, рождённого в другую эпоху. Когда вот это всё уже считается дикостью и позором. Иногда хотелось просто освободить всех, к чёртовой бабушке, чтобы только не чувствовать себя соучастницей. Однако, опыт с Маней и Фросей напоминал, что это только напугает людей и усугубит их положение. Да уж, дилемма…

— А как же ты себе денежку зарабатываешь, что даже отложить сумел? — отвлекшись от дум, поинтересовалась я.

— Да по дереву я мастер неплохой. Вот и рукоделю понемногу на продажу. Правда, с нынешним хозяином не очень быстро получается — сами видите, барыня, работать много приходится, а сумму он такую запросил, что… э-эх, не скоро сложится.

На словах о работе с деревом у меня у самой в душе защемило — зашевелилась тоска по любимому делу, которое пришлось задвинуть на самые задворки памяти, ибо на него совершенно не осталось времени.

—Может, великих денег я на этом и не заработаю, (а вдруг и заработаю?) но для души небольшую мастерскую обязательно сотворю. Как только появится малейшая возможность.-пообещала себе я, уловив, что где-то в сознании образовался зыбкий намёк на интересную, а главное, приятную идею. В общем, размыто, без всякой конкретики и совсем не ко времени. Но просто так отпустить в никуда собственное мастерство, дарованное мне папой, всей душой не хотелось. —А парня-то я к себе всё-таки заберу.

Ещё немного поговорив с рассудительным, деловитым, улыбчивым Егором, утвердилась в принятом решении.

В конечном итоге, выкупила я Егорку. Аж за триста рублей. Помещик и в самом деле высоко ценил своего мастерового и уверял, что он того стоит. Что ж посмотрим. Но внутренний голос шептал мне о том, что всё это стечение обстоятельств — к добру.

Вслед за Анной с Егором, как, впрочем, и ожидалось, испрашивать дозволения жениться пришли Мария и Стёпушка.

Согласие, конечно, было получено, но всеобщие венчания отложили на более подходящий момент — когда я вернусь от Дмитрия Алексеевича. А то и так, что-то навалилось всего.

Лизавета, настойчиво повторяя, что никак благородной даме (это она про меня) невозможно в дорогу отправляться без личной горничной, серьёзно поставила перед собой задачу и нашла для меня приятную молодую женщину. Поняв уже мой характер, на эту должность подобрала спокойную, мягкую, аккуратную и грамотную Анфису.