Хвост Греры 2 - Мелан Вероника - Страница 10

Не в спальне, не в общем холле. Он оказался стоящим у окна в непроходной дальней гостиной – комнате почти пустой. Стул по центру ее для меня – на ватных ногах я шагнула через порог. И моментально вспыхнула по периметру помещения голубая гудящая сеть. Она не выпустит отсюда Греру, она никого уже не выпустит. Ударило под дых ощущение камеры на СЕ, вернулось на секунду прошлое. Я знала, что так будет, я была к этому почти готова.

Нет, не была.

Мне было плохо, меня подташнивало.

На стул я опустилась, готовая к худшему разговору в своей жизни.

Он молчал. Он был отчужден, он был максимально собран, сфокусирован. Он сдерживал ауру, но она все равно светила меня насквозь, она давила, не позволяла нормально дышать; Грера сжалась во мне до размера нескольких молекул.

А Лиам все молчал. В этом молчании смешались тяжесть и осуждение. Осуждение, потому что сокрытие не есть ложь, но это очень и очень близкие понятия, мы знали об этом оба. И тяжесть, потому что придется принимать взвешенные решения.

Я не могла заставить себя разлепить рот, моему пересохшему горлу теперь не помогла бы вода. Ощущение, что я состою из картона, усилилось. На мне сейчас не было ни наручников, ни ошейников, но я и без них не могла двинуться.

Он заговорил сам. Повернулся, и мне стало ясно, что бегунок по шкале «Человек – не человек» сдвинулся на критическую отметку.

– Много лет я занимался изничтожением Хвоста. Чтобы не допустить выход Греры на поверхность. Ты это понимаешь?

Его голос был негромким, нейтральным, но мне все равно казалось, что мои нервы подтачивает кислота.

– Грера, – продолжал Лиам, – наиболее опасный противник из всех. Ее интеллект превосходит «22*AC» гамма-нейрон. Навряд ли тебе это о чем-то скажет. Ее действия не можем предсказать даже мы. Выход на поверхность Хвоста чреват потенциальными разрушениями, которые мы не сможем предотвратить без человеческих жертв. А теперь выясняется, что она на поверхности. В тебе.

Я не могла смотреть ему в глаза. Глаза, рисунок радужки которых сложился в остроконечный ромб, напоминающий две скрещенные шпаги. Никогда такого раньше не видела.

– Знаешь, что хуже всего, Кейна? – каждое его слово казалось мне камнем, пытающимся проникнуть через пищевод – отвратное чувство. – Что это не просто Грера. Конкретно эта особь адаптировалась под твою энергию и адаптировалась под Комиссионную тоже. Ее почти невозможно отследить.

«Это катастрофа».

Он замолчал. Надо мной сейчас висело такое количество виртуальных ножей, что, рухни они все единовременно вниз, от меня не останется тела, даже его ошметков. Только бордовая лужа.

– Я не знала…

– О чем?

Такой простой, такой почти человеческий вопрос.

– О том, что она… во мне. До сегодняшнего утра.

Лиам лишь поджал губы. Он не был больше привычным Лиамом, он был машиной для уничтожения инородной материи. Казалось, через кожу можно было ощутить все его вращающиеся лезвия.

– Неважно. Важно другое…

Я боялась услышать продолжение. Голубая сеть пахла озоном, она гудела и изредка потрескивала разрядами – меня тошнило от этого звука. Она ткала эффект электрического стула подо мной.

– … я должен буду провести процедуру «разъединения». Сплит.

Грера ощущалась во мне каменной сейчас, неживой.

– Понимаешь, – Лиам смотрел почти мягко, но мягкости в нем не было ни грамма, и ощущение того, что я на СЕ, накрыло с головой. – Раньше бы я мог просто заполнить тебя собой еще раз. Тебе было бы некомфортно, да, но терпимо. И все закончилось бы быстро. А сплит – очень болезненная процедура, я должен буду просканировать и вычистить каждую твою клетку.

– Не надо…

– Не надо – что?

– В том, что она проявилась во мне, есть какой-то смысл…

– Конечно. Она скажет тебе что угодно. Это Греры. Вы, люди, не способны противостоять ни одному импульсу их мысли. Вы слабы.

Мы слабы, да. Но мы не бесполезны, не настолько ничтожны.

– Она хочет помочь.

– Кому? – Карра приблизился, и меня сдавило окончательно, когда его лицо приблизилось к моему. – Тебе? Мне? Себе?

Некая часть внутри меня тянулась к нему, остальная не могла выносить его близкое присутствие – он почувствовал. Распрямился. Давление чуть спало.

– Она… – пока есть возможность говорить, надо говорить, – выдает мне кучу символов, объясняет причину своего «пробуждения», но я пока не могу понять.

– Она способна создать любую иллюзию. Возможно, именно в том и заключался план.

– Какой план?!

Лиам, наперед просчитавший все фатальные сценарии развития апокалипсиса с участием Греры-захватчика, лишь покачал головой.

– Я не желаю причинять тебе боль, Кейна. Поэтому я погружу тебя в искусственную кому. Когда ты проснешься, все будет кончено.

Я воочию представила себя лежащей на некой стерильной поверхности. Глаза Лиама, вероятно, будут светиться, он разложит меня на атомы, он каждый из них стерилизует.

– Лиам, пожалуйста…

Он все-таки был человеком, я знала. Ему было больно видеть меня такой.

– Не пытайся воздействовать на меня словами. Ты знаешь, что это невозможно.

– Послушай… Не делай этого.

Слишком маленький шанс его переубедить, но я должна подниматься с колен, даже если на спине тонны груза. Еще раз, и еще раз, и еще.

Внутри него горели все красные кнопки, все рычаги находились в положении «уничтожения».

– Она хочет помочь…

– Я очень серьезно отношусь к тебе, Кейна, – прозвучало медленно, тихо, но очень отчетливо. – К работе я отношусь серьезно тоже. Не заставляй меня выбирать.

«От моей работы зависишь не только ты. Не только я сам. От нее зависит безопасность Уровней в целом» – вот то, что читалось по его глазам. И Создатель свидетель, я понимала. Я действительно это понимала.

Но время на исходе – он принял решение. У меня несколько секунд для того, чтобы его переубедить, хотя бы попытаться сделать это.

– Она… – я начала задыхаться, – она пытается что-то сказать о некой субстанции… О том, что может предотвратить какой-то очень плохой сценарий. Помочь. О том, что началась катализация процессов. Что-то ускорилось, приняло гиперактивное состояние… Иначе бы она «не вышла».

На меня смотрел СЕ-шник. Равнодушный колосс.

– Пожалуйста, – взмолилась я на грани отчаяния, – дай мне трое суток. Нам с ней. И я выясню причину ее появления. Трое суток…

Ни тени эмоций в его глазах. Мне казалось, в зрачки светят лампы из лабораторий СЕ.

– Если нет, – почему-то было сложно дышать, говорить, – ты сделаешь то, что должен. Этот… сплит.

Больше мне нечего было добавить.

Я сдавалась. Он смотрел на меня так же, как тогда в кресле, он смотрел так, что из меня вытекали силы.

«На колени. На колени. На колени…»

Он сделает так, как считает нужным. Я должна подчиниться. Я этого не хотела, но понимала, что подчинюсь. Он был единственным, ради кого я добровольно встану на колени, он это уже проверял.

«Прости, – адресовала я Грере. – Я не могу против него пойти». Мне не хватит ни воли, ни сил. Она об этом знала.

Больше я не могла смотреть Лиаму в глаза, я смотрела на его штанины, сквозь них. Тотальная беспомощность снова, сколько раз в своей жизни я буду через нее проходить? Если он сейчас возьмет меня за плечо и поведет к стерилизационному столу, я пойду. Он сделает то, что считает правильным, и дальше случится то, что случится.

Взгляд этот все длился. Взгляд из души в душу – наверное, сейчас ему тяжело тоже. Я спеклась почти до самого основания под беспощадными лампами, я делалась все меньше.

– Сорок восемь часов, – прозвучало ровно и тихо. И первые несколько секунд до меня не доходил смысл сказанных слов. – У тебя есть сорок восемь часов.

То был первый раз, когда я встрепенулась на стуле.

И Лиам, сдерживавший внутреннюю агрессию, внутреннюю ненависть на наличие во мне Греры, сделал то, чего делать изначально не собирался – махнул рукой. Коротко, зло. Голубая сеть погасла.