Ржевский (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 12

Оно из её одежды с самого начала было понятно любому, кто мозгами мыслить в состоянии. Тем более мне.

Просто увлёкся где-то. Опять же, такие сиськи здравомыслию мужиков не способствуют. Спина ниже талии у новой знакомой и вовсе на шесть баллов из пяти.

— Спасибо, — кротко кивает девчонка. — А то я уже испугалась. Думала, как бы не пришлось и тебе мозги тереть.

— Ты и такое можешь?! — ух ты.

Вообще-то, на сознании первородного сработать по идее не должно. Бы.

Но выяснять в деталях на себе, пожалуй, не стоит. Опять же, если нам какое-то время жить вместе, надо понимать, на что рассчитывать с её стороны.

— Я менталистка четвёртого ранга. От рождения росла с Далиёй аль-Футаим, если тебе это что-то говорит.

— Не-а, впервые слышу. — Чистая правда. — А для чего вас вместе растили?

— Предполагалось, что я всю жизнь должна быть рядом, как её напарница — Далька-то простачка. Ни ментала, ни какой-то иной магической искры. — Она косится на меня так, чтобы я этого не заметил.

Отслеживает реакцию.

Значит, мой расовый бонус худо-бедно работает: не человекам мои мысли читать, даже если они менталисты. Это хорошо.

— Получается, принцесса родилась без аристократических примочек?

— Ну-у-у, это консервативная точка зрения. Сейчас не как в древности, — серьёзно качает головой собеседница, старательно подбирая слова чужого ей языка. — Теперь же и среди аристократии куча кланов без магии, в принципе, все те, кто на технику заточены. Хоть и южных хань взять! Или большинство подданных микадо.

— Откуда ты знаешь эту речь? — спрашиваю, поскольку новая знакомая перешла на родной язык Ржевских сразу как только мы остались наедине.

— Это один из секторов Свободной Экономической зоны! — чуть удивляется она. — А я менталистка!

— Помню. И?

— Ну, у меня мозги по определению варят лучше, чем у остальных. А знать основные языки Соты — где-то норма для образованного человека. Во всяком случае, при нашем дворе. — Подумав, она добавляет. — Да и для аристократии в целом.

— Не стыкуется. Ты очень удивилась, когда я по-вашему заговорил. На твоём лице было написано, что не должен.

— Наш язык последний по популярности, — вздыхает девчонка. — Его почему-то никто учить не торопится. Да, наверное, мы исключение из общего правила.

— Какие ещё вещи мне следует знать или учитывать, чтобы не нарушать твоего комфорта, пока ты у меня жить будешь?

— В смысле?

— Ты только что сказала, пальцами тебя не трогать. Другими частями тела в тебя не тыкать тоже. Есть ещё что-то из этого списка?

— Для начала хватит, иного пока в голову ничего не приходит. Вспомню — скажу.

Какое-то время шагаем молча.

Драка с двумя здоровенными типами прошла далеко не так легко, как я надеялся. Похоже, мои расовые бонусы оттуда перенеслись исключительно в части талантов мозга, а не тела.

Голова после ударов по ней беспокоит — у нападавших явно были какие-то амулеты на усиление. Не должно бы меня так развезти после кулака человека.

Больно. Нынешнее тело намного хлипче, чем то, к чему привык я.

— Как вышло, что ты не побоялся драться с двумя гвардейцами голыми руками?

— Они тебя ударили, — пожимаю плечами. — Ты и так перед этим плакала, а тут ещё... Надо было стоять и смотреть?

— Я тебе очень благодарна, просто удивлена. Нужно быть более чем смелым человеком, чтобы начать сражаться с нашим гвардейцем. Тем более их было двое.

— Справился вроде. — Не объяснять же, что поначалу у меня рефлекс сработал.

Гномье тело против человека — это как кувалда против стекла. Просто не привык я к новой ипостаси.

— Это и удивительно. Дима, я могу спросить, какое у тебя направление? — она словно долго решалась перед тем, как задать этот вопрос.

— В смысле?

— Ты справился с двумя из свиты аль-Футаим. Они, конечно, простаки, но амулетами были усилены дорогими. Это раз. — Мадина снимает тряпку, закрывающую нижнюю часть её лица, и серьёзно глядит мне в глаза на ходу. — Два. Я тебя совсем не вижу.

— Э-э-э?

— Ни по ауре, ни по ментальному оттиску, ни в ментальной проекции.

— А-а-а, мыслей прочесть не можешь? — выдыхаю с облегчением.

— Мхм. Мыслей, эмоций, твоих самых больших страхов не вижу. Подсознательных стремлений, желаний — ничего. — Она в упор сверлит меня взглядом. — Так не бывает. Ты же менталист?

— Э-э-э, м-м-м...

— Пожалуйста, ответь. Извини за нахальство, я понимаю, что лезу не туда. Но дракой с двумя сопровождающими твоя опека надо мной может не окончиться. Я должна точно знать, на что могу рассчитывать. Ты тоже менталист или нет?

— Личных секретов раскрывать ПОКА не буду, — тщательно подбираю слова, чтобы пауза не затянулась. — Но на что тебе рассчитывать, сказать могу.

— Говори.

— Меня и не должен видеть никакой менталист, — в последнюю секунду удерживаюсь, чтобы не добавить "из людей". — Мысли мои, в смысле. Наведённая амнезия тоже не сработает.

— Что?

— Амнезирование. Ты сказала, память можешь тереть? Вот оно.

— А-а-а. Поняла. Ещё что?

— Вижу механизмы. Не все, но многие: по какому принципу работают, что сломалось, что улучшить можно.

— Интересно. Ещё?

Последнее её явно не впечатлило. Женщина, что сказать.

— Сквозь ткань тело видеть могу, ещё к языкам способности. Учусь быстро.

Надеюсь, мой расовый бонус на скорость обработки информации в сравнении с людишками здесь сохранился. Пока не было оказии проверить.

— Можешь сказать, как ты два наших амулета голыми руками запинал? Если секрет, пойму.

— Да какой секрет. Нельзя женщин бить, особенно таких маленьких, как ты, и симпатичных. Зло взяло! Дрался на характере, у нас это фамильное.

— Видимо, какой-то семейный буст, — бормочет она под нос, что-то поясняя самой себе. — Или родовой. Я читала о Ржевских, когда ты с полицией разговаривал. В принципе, с вас станется... Дим?

— А?

— И комплиментов мне пока тоже не делай, хорошо?

— Э-э-э?!

— Ты сейчас сказал, "маленькая и красивая".

— Сказал. Что не так?

— Дим, это очень вольные слова от мужчины в мой адрес, особенно если мы на одной территории жить будем. Ты же спрашивал, чего ещё делать не стоит?

— Чтоб твой комфорт не нарушать?

— Ага. Вот этого тоже не надо. Мне некомфортно. Ощущение, что ты изо всех сил стараешься исхитриться, чтобы мне ноги раздвинуть поскорее и любой ценой. И между них проскользнуть. Ты понял.

— Э-э-э. Ладно. Уже и прекрасным не восхитишься. Жить рядом с такими сиськами и даже слова не сказать — это за гранью... — бормочу в сторону.

— Завязывай! Всё, достаточно!

— Молчу. Точнее, не молчу. Мадин, если ты такая менталист крутая, почему ты этим твоим охранникам на проспекте мозги сразу не прополоскала? Когда они тебя бить начали?

— А смысл? — тоскливо и как-то по-взрослому вздыхает девчонка.

Она скомкала тряпку, закрывавшую нижнюю часть лица, в кулаке и сейчас тоже с удовольствием подставляет лицо солнцу. Платок на волосах, впрочем, оставила.

— В этом месте не понял. Ты решила взбунтоваться, так? Кому-то что-то доказать? Эти двое — простаки, сама сказала.

— Эти двое — часть системы. Ишаки, мудаки, — она красноречиво поднимает и опускает брови. — Но хлопни я их — это не решало моей проблемы дома в корне. Идти мне потом куда? Даже убей я их там на площади, потом что делать? Такие как ты редкость. Меня сразу бы кто-то другой к рукам прибрал, может, даже похуже.

— Например?

— Бриты, хань, островитяне, ваши, — спутница равнодушна. — Кто первым дотянется. Ты — это очень большая удача. Я даже в бога поверила. Наверное.

Хм. Если здешнее аристократическое общество такой же паучатник, как и у нас, то понятно.

Только разные народы тут, похоже, роль наших разных рас выполняют.

Оставшаяся без защиты служанка Принцессы автоматом цель для всех остальных, кто конкретный трон от влияния подвинуть мечтает. И место самому занять.