Шепот звезд (СИ) - Рель Кейлет - Страница 27

— Хорошо, — задумчиво произнесла Грейс и добавила: — Даррел на вас ужасно влияет.

— Не думаю, — сказала я, отпивая отвар. — Он просто паяц. Делает вид, что ему плевать на дворцовые интриги.

— Он и правда редко лезет в споры. Даже когда они касаются его напрямую.

Я задумчиво покрутила отвар, смотря, как в багряной жидкости мелькают золотые отблески свечей.

Грейс ненадолго выскочила в коридор, чтобы отдать распоряжения по поводу горячей воды. Я тем временем принялась стаскивать с себя костюм для верховой езды. Без проблем получилось снять лишь легкую накидку. Я придирчиво осмотрела темные разводы на плотной парче. Что ж, ее еще можно было спасти. В соль ее бросать не стоило, а вот попробовать отскрести грязь мягкой щеткой…

Дверь в гостиную распахнулась от удара. Я испуганно кинулась к секретеру, даже не посмотрев на непрошенных гостей. В моей голове уже мелькали картины страшной расправы над слабой и глупой кронпринцессой. Я неловко дернула ящик, чуть не вывалив его содержимое на стол, и нашарила одеревеневшими пальцами тонкую острую спицу, что подарила мне Матерь. Только потом до меня дошло, что за поясом все это время висел кинжал. Коря себя за несообразительность, я поспешила достать второе оружие. За спиной раздался озадаченный оклик:

— Мелания?!

Я повернулась. В дверях моих покоев стоял Астуриас с какими-то бумагами в руке. У него было такое лицо, словно он увидел призрака. Звездочет отшатнулся и разве что не осенил меня знаменем богини.

Он открыл рот и снова закрыл. Астуриас смотрел на меня и в то же время будто сквозь. Я пришла в себя первой.

— Что, слишком похожа на матушку? Не волнуйтесь, ей уже больше десяти лет назад отрубили голову по вашему приказу. Помните, вы рассказывали? Черная проклятая кровь.

— Насмешница, — яростно произнес Астуриас. — Для тебя нет ничего святого, даже память о матери стремишься осквернить.

— О, поверьте мне, по ее могиле уже столько летописцев протопталось, что там уже и осквернять-то нечего.

Ко мне вернулось прежнее легкомысленное настроение. Я ослабила шнуровку на тунике и плюхнулась в кресло. Рука сама потянулась к остаткам отвара с ягодами.

— Что вас привело ко мне в столь поздний час? — спокойно поинтересовалась я.

В самом деле, не казнить же меня он собрался? Для этого мой враг не постеснялся бы собрать целую площадь народу и раструбил бы по всем городам и весям, что дочь Мелании фон Эгарт тоже сложит свою голову на плахе. Или окажется на виселице. Или на костре. Зависит от того, в каком настроении звездочет будет выносить приговор.

Я закинула ноги на подлокотник. Это моя территория, и у меня было полное право вести себя как угодно. Он пришел ко мне, ворвался без разрешения. Астуриас — не гость. И относиться к нему можно было соответствующе.

Да даже если за последние несколько часов мое положение при дворе резко изменилось, что с того? Если ему надо волочь меня за волосы на площадь, пусть делает. Только отвар допью да лицо умою, и вся в его распоряжении буду.

— Непонятно, где леди шаталась весь день, — угрюмо сказал звездочет. — Дважды мои ученики стучались в эти двери, но ни разу не обнаружили за ними вас.

— Какая жалость, — хмыкнула я. — Вы бы им объяснили, что заваливаться в покои благородной дамы без разрешения считается признаком дурного тона. И преступных наклонностей. Если им не открыли, они не могут самовольно зайти.

— Это мой дворец, — разозлился Астуриас. — Я должен знать, что в нем происходит!

— Не ваш, — холодно поправила я. — И даже не мой. Это королевский дворец. Он принадлежит Его Величеству. В крайнем случае, мне и Беатрис фон Эгарт. Если так распорядится отец, еще и Даррелу. Но не вам.

— Много развелось в королевстве глупых и наглых щенков. Стоит немного уменьшить их поголовье.

— Занимайтесь, — дала ему свое высочайшее дозволение я, элегантно махнув рукой в сторону выхода. — Только ко мне ломиться не надо.

— Это ваше, — выплюнул фразу Астуриас.

Он швырнул бумаги в мою сторону, и они переполошенными птицами разлетелись по комнате. Я лишь благожелательно улыбалась, сохраняя на лице столь излюбленное придворными выражение легкого интереса, презрения и добродушия.

Дикая смесь. Во дворце быстро учишься сочетать в себе противоположное.

Астуриас бросился прочь, словно за ним гнались призрачные гончие Мрака, и не забыл хлопнуть дверью. Столько драмы из ничего.

Я устала откинула голову на спинку кресла и стянула с волос ленты. Черные локоны каскадом рассыпались по плечам. Виски ломило от впечатлений и переживаний, ну и физическая усталость сказалась на моей самочувствии. Я уже почти задремала, когда в покои вернулась Грейс и велела мне выметаться из кресла.

— Мало того, что сама грязная, — сетовала служанка, — так еще и обивку пачкает!

Я слишком устала, чтобы с ней препираться. К тому же, Грейс права. Ремонт в покоях делать не станут, пока король не признает за мной хотя бы часть маминых владений. А пока придется жить, как получится, деля спальню с пауками и молью.

Утром я проснулась раньше Грейс. Компаньонка хоть и была скромной дочерью сквайра, к тяжелому труду ее явно не приучали. Я успела отправить письмо Матери с ничего не значащими пожеланиями здоровья, благополучия и остальных благ, когда из каморки выбралась заспанная Грейс.

— Ты вообще спишь? — простонала она.

Я убрала в сторону очередной конверт с ривийскими письменами, которые настоятельница просила посмотреть и сверить с подобным текстом на криотанском. Матерь мучали сомнения: уж не перевод ли криотанская летопись от 353 года после пришествия Акры?

Анализ древних манускриптов навевал на меня скуку еще в монастыре. Однако отказать настоятельнице я не могла. Она наверняка снабжала меня этими бумагами исключительно ради поддержания моих навыков. А ну как король вернет меня обратно, в монастырь? Не переучивать же по-новой! Проще не дать забыть, чем мы там занимались.

Грейс, позевывая, прошаракала к диванчику и зарылась в подушки. Она еще даже не надела чепец и фартук: так и завалилась простоволосая. Солнечные лучики путались в ее медовых кудрях. Грейс подтянула к себе кувшин с водой и наполнила кубок.

— Ужасная ночь, — проворчала она. — Какой-то идиот бегал по плацу и рубил мечом пугала. Что им не сидится-то?

— Турнир близко, — напомнила я. — Нужно тренироваться. Хотя отдых тоже не помешает.

— Ты хоть выспалась?

— А то! — улыбнулась я. — Даже не помню, как добралась до постели.

— Ты и не добралась. Уснула в кресле, не натянув на себя второй чулок. Пришлось тебя тащить.

— То-то у меня голова болит. В следующий раз тяни за руку, а не за ногу!

Я рассмеялась. В то, что Грейс действительно смогла донести меня до кровати, верилось с трудом. Она во многом походила на мою сестру: такая же нежная и изящная девица. Не то что я, угловатая и нескладная, как парень. В монастыре меня часто дразнили. Вся королевская семья на портретах выглядела иначе. Что король, что его дочь и жена изображались румяными, в теле. А я будто найденыш — худющая, бледная.

Заморыш, одним словом. Подавив волну зависти, я кинула служанке подготовленный утром конверт. Заспанная Грейс не успела отреагировать, и бумаги улетели на пол. Она потянулась за ними и лишь тогда заметила брошенные Астуриасом листы.

— Ой, а это откуда? — удивилась она, подбирая одну из скомканных страниц.

— Астуриас вчера влетел в мои покои, — сказала я, поморщившись. — Наорал, раскидал это и сбежал. Смотрел так, будто я из могилы вылезла.

— Выглядела ты соответствующе, — хохотнула Грейс. — Не пойму, что он тут притащил…

Она пробежалась глазами по строкам, нахмурилась. Меж ее бровей пролегла складка. Грейс прикусила губу и перевернула лист.

— О нет, — произнесла она, стремительно бледнея. — Только не это…