Франция. Магический шестиугольник - Тягны-Рядно Александр - Страница 33

Гуляя по развалинам крепости, я обнаружила сначала одного средневекового вида мастерового, потом другого.

Экс был и в Древнем Риме, и позже, до самых подступов прогресса, крупным городом, во второй половине XIX века из него стали бежать в Париж. Эмиль Золя и Сезанн, учившиеся в одном колледже в Эксе и дружившие потом много лет, отправились покорять столицу. Золя – удачно, Сезанн – нет, он так и остался при жизни непризнанным художником и вернулся в Экс, где написал почти все свои работы. Золя описал его в своей эпопее «Ругон-Макары» как художника-неудачника и перестал отвечать на письма. Зато посмертная слава Сезанна и цены на его картины только растут. Этот год в Провансе – год Сезанна, на летние месяцы первой полной выставки его работ в Эксе билеты давно раскуплены. Но в Бо-де-Прованс можно увидеть нечто лучшее, чем выставка. В бывшем известняковом карьере делаются представления, посвященные художникам или каким-то интересным темам, весь 2006 год – Сезанн. Картины проецируются на все поверхности карьера, от этого они кажутся рельефными, объемными, а зритель оказывается как бы внутри них. Здесь есть элементы фильма, слайд-шоу, карандашные эскизы на глазах превращаются в картины, картины на мгновение оживают (например, руки картины «Игроки в карты» подменяются живыми руками и картами), музыка и короткий рассказ о художнике за полчаса представления дают больше, чем посещение музея. Это как с древнеримской кухней и вжившимися в Средневековье актерами – время оживает.

Эмиль Золя и Поль Сезанн, учившиеся в одном колледже в Эксе и дружившие потом много лет, отправились покорять столицу. Золя – удачно, Сезанн – нет.

Перед Первой мировой войной в Эксе остались одни неудачники, вроде Сезанна, правда, лишенные его таланта, – население насчитывало тогда 30 тысяч человек. Сейчас их 140 тысяч, удачников и счастливчиков, перебравшихся сюда: 3 часа на скоростном поезде TGV из Парижа. Те, кому не надо каждое утро идти на работу, переселяются в Прованс. А для богатых иностранных путешественников есть свои возможности. Прилетел на собственном или корпоративном самолете в Кастелле – это международный круглосуточный аэропорт, тренировочный трек и отель – в любое время суток, дальше можно сесть на отельный вертолет и путешествовать по Провансу. Можно и просто на машине – расстояния невелики. Но и сам отель стоит того, чтоб в нем остановиться, там и фитнес с хамамом, и парк с небольшим гольфом, и молодой шеф-повар, предлагающий рыбные хитросплетения. Повара во Франции заняли место художников, это их съедобные композиции – творческие открытия, за которыми следит публика, и кажется, что ни в сумасшедшем доме, ни в захолустье, которого во Франции практически не осталось, не сыщешь ни Ван Гога, ни Сезанна.

2006

Савойя

После того, как Гораций Бенедикт де Соссюр впервые покорил Монблан, стали думать о том, как покорить лавины.

Путешественники стали двигателем прогресса. Ради них (и на их деньги) строят самолеты и прихорашивают города. Как раньше возводили храмы – ради Неба, так теперь гостиницы – ради новых кочевников. Если в старые времена цивилизация прирастала оседлостью, а кочевники были дикарями, то теперь оседлые порастают мхом, а новые кочевники объединяют Землю и будто готовят ее к тому, чтоб сдать в наилучшем виде, «под ключ». Кому? Все тому же Небу, наверное. Франция практически готова, просто она готовилась издавна.

Шестиугольник прорисовывался в течение двух тысячелетий: Галлия, Гасконь, Септимания, Бургундское герцогство, Бретань – все они были отдельными мирами, в нынешнем виде французское государство существует лишь с XIX века. Последней к нему присоединилась Савойя. Савойское герцогство распалось на три части: Женева отошла к Швейцарии, Турин – к Италии, а Западные Альпы в 1860 году проголосовали за присоединение к Франции. Столицей Савойи долгое время был город Шамбери. Здесь хранилась плащаница Христа, которую однажды повезли в Турин, чтоб передать в охваченный чумой Милан, поскольку считалось, что именно она защитила Савойю от эпидемии, да Турин так ее и не вернул, и она стала называться туринской. Два департамента Франции сохранили старое название: Савойя и Высокая Савойя. Высокая – Аннси, Межев, Шамони, Куршевель – поскольку находится в горах. Это края целебных вод: Эвиан (Evian), Бадуа (Badoit), здесь же термы Экс-ле-Бан (Aix-les-Bains) – городка на берегу самого большого озера Франции, Бурже.

В Аннси вся вода – питьевая и минеральная: из озера, из фонтанов, из водопровода. Озеро теплое – как море.

Экс – между Шамбери и Аннси. Шамбери сохранил свою столичную стать: Дворец савойских герцогов не уступает Версальскому, на колокольне – 17 колоколов, а Святая Часовня, где хранилась плащаница, сохранила почетное звание святой, хотя теперь там – только пустая ниша и фотографии реликвии. Вторая Святая Часовня (Sainte-Chapelle) – в Париже, там находится терновый венец. В 1879 году революционеры покрушили убранство шамберийских церквей, так что жители было и пожалели, что присоединились к Франции, но пьемонтские мастера смогли быстро восстановить красоту: разрисовали своды «обманками» – кажется, что видишь каменную резьбу, статуи, а на самом деле это плоские рисунки. «Обманками» жители гордятся: не только потому, что эти – одни из первых и придуманы были савойцами, гордятся тем, что сумели найти выход из безнадежного положения. Шамбери охраняет свое католическое наследие, и даже найти его легко по кресту, установленному на самой высокой горе напротив города.

В этой стороне, на окраине Шамбери, жил Жан-Жак Руссо со своей возлюбленной. Теперь тут дом-музей, куда придешь, а тебя встречает сам Жан-Жак с домочадцами. Актеры в костюмах XVIII века играют свое «реалити-шоу» тем более убедительно, что в доме все сохранилось как было при Руссо. Даже карета на носилках – возлюбленную будущего энциклопедиста носили на руках в гору. На удивительных кроватях спали тогда люди: коротких, с горой подушек – почти сидя. Боялись позы смерти: лежат только покойники.

Левый берег озера – для молодых и спортивных, правый – буржуазный: замки и особняки дорогих отелей.

Когда-то Шамбери стоял на воде, но речки замостили, чтоб не пустить в город чуму, считалось, что где вода, там и зараза. А соседний Аннси, город XII века, не знавший страхов (и его не настигли ни революция, ни бомбардировки), остался французской Венецией. Озеро Аннси – чистейшее, в него стекают горные реки, а из него вытекают рукава, впадающие в главную французскую артерию – Рону. Ни комаров, ни тины – каналы чистят. Наводнений тоже нет: рукава перехвачены как браслетами минидамбами, иначе бурные потоки с гор затопили бы все вокруг. На воде стоит замок XII века, на горе – XIII, между ними – город, в стороне – озеро. Туристов здесь больше, чем местных жителей, сегодня «туристическое» место – значит, хорошее. В Аннси вся вода – питьевая и минеральная: из озера, из фонтанов, из водопровода. Озеро теплое – как море, и отдых – не в толпе и среди красот: горы, зам ки, зелень. Из Аннси идет велосипедная дорога до Альбервиля (олимпийский город, как Гренобль и Шамони) – целых 35 километров. Машинам сюда нельзя, экологически чистые велосипеды все больше вытесняют вредный транспорт, от которого одни выхлопные газы и аварии.