Пункт назначения 1991. Целитель (СИ) - Громов Виктор - Страница 13

Будильник зазвонил в 8.30. Сразу следом затрещал телефон. Я поймал себя на диком желании жахнуть аппаратом по полу, раздолбить его к чертям собачьим, но вместо этого взял трубку.

— Олег, привет, — ворвалась в мое утро Вера, — мы с Владом заедем за тобой через полчаса. Сегодня будем на его машине. Вику я уже разбудила.

Я с трудом подавил зевок, ответил шутейно:

— Есть, товарищ командарм!

— Вольно, — усмехнулась на том конце Вера, — отбой.

Полчаса мне хватило с головой и на водные процедуры, и на пожрать. Треть времени оказалась даже лишней. Добрый десяток минут я простоял у подъезда, угощаясь табачным дымом. Стоял и смотрел на огромный двор, еще не застроенный многоэтажками. Это случится чуть позже, в двухтысячных. Обязательно случится. А сейчас по двору носились дети. Мерно скрипели качели. Где-то лаял пес. На лавочке сидели вечные бабушки. Красота и благолепие.

Когда в конце дома появилась белая пятерка, я прикинул, что это за мной, затянул в себя последний глоток отравы, отправил окурок в урну и пошел навстречу.

Это действительно был Влад. Гордый в своей новенькой машине. Вера послушно перебралась назад, пустив меня на переднее сидение. Все было почти готово к ритуалу, осталось только заехать за Викой. Чем мы и занялись.

Возле храма, в машине Вера как-то незаметно растеряла всю решительность. Она достала из сумочки вчерашний платок с резанной картой, повязала его на старушечий манер. Вика помогла убрать под косынку даму пик так, чтобы не потерять ее случайно.

Мы все вчетвером уставились на храм и принялись ждать новобрачных. Говорить не хотелось. Я думал: «Справится ли Вера? И честно ли это взваливать свои проблемы на, по сути дела, постороннего человека? Правильно ли так поступать?» Совесть внутри меня вещала, что нет, неправильно. Здоровый цинизм отвечал, что это ее собственный, Верин выбор. Я попытался договориться и с той и с другим и занять место где-то посередине.

Народ подошел без десяти. Немолодая пара и куча родственников. Их сразу было видно по торжественным лицам.

— Я пошла, — сказала Вера и выбралась из машины.

Она захлопнула дверцу и не оглядываясь поспешила к церкви. В длинной юбке и темном пиджаке она казалась среди гостей своей. Ее и приняли за свою. Оставалось только удивляться, какой спокойной и собранной стала моя добровольная спасительница.

— Во дает, — восхищенно присвистнул Влад.

Он откинулся на спинку сидения, бросил назад:

— Вика, там на полу в сумке есть бутерброды и газировка. Вера собрала на всякий случай. Открывалка тоже там.

Девчонка кивнула, но в сумку не полезла. По ней было видно, что любой кусок сейчас встанет у нее поперек горла. У меня же наоборот проснулся зверский аппетит.

Я протянул руку назад.

— Вик, дай мне бутерброд.

Она нашарила пакет, не сводя с церкви глаз, сунула мне его целиком. Сказала удивленно:

— Как ты только можешь? Мне, когда волнуюсь, кусок в горло не лезет.

— Мне тоже дай, — попросил Влад и нажал на кнопку пуска магнитолы.

Очень скоро мы жевали, а ребята из Секрета пели:

Мне бы их уверенность. Я глянул на пакет и потянулся за новой порцией жратвы.

Вера вернулась через час. Была она дерганной, разгоряченной. Торопливо плюхнулась на заднее сидение, пошарила глазами. Вика протянула ей открытую бутылку лимонада.

— Пей.

Девушка жадно припала к сладкой шипучке. Я сначала смотрел в зеркало, потом обернулся.

— Все нормально прошло.

Она кивнула, допила, потом на миг замолкла и кивнула снова. Мне ее замешательство не понравилось. Пришлось спросить в лоб:

— Что случилось?

Вера вздохнула.

— Даже не знаю. Женщина одна на меня как-то странно все время смотрела.

Глаза девушки вдруг расширились, она тихо ойкнула и прикрыла рот ладошкой, уставившись на что-то за мной. Я резко обернулся. У машины стояла пожилая женщина в платке.

— Она, — тихо пискнула Вера.

— Драпаем? — Влад положил руки на руль.

Девчонки, как по команде кивнули. Я покачал головой.

— Нет. Зачем?

Действительно, зачем? До времени, когда скандально известная панк группа загремит в тюрьму за песни и пляски под сводами храма оставалось еще долгих одиннадцать лет. А сейчас что нам могут сделать? Ровным счетом ничего.

— Давайте, выясним, что ей надо?

Женщина постучала в окно. Я покрутил ручку и опустил стекло. Обошлось без прелюдий.

— Развенчание проводили? — Спросила незнакомка, глядя на Веру.

Ответом ей стало настороженное молчание. Женщину это не смутило.

— Для кого?

Она цепко оглядела всех, почему-то выбрала Влада.

— Для тебя?

Тот помотал головой.

— Для меня, — сказал я.

Она поджала губы, глянула неодобрительно, потом вновь перевела взгляд на Веру.

— Что у тебя под платком?

На этот раз девушка ответила:

— Половинка карты.

Незнакомка кивнула. Спросила вновь:

— А кольцо где?

— Дома, — ответил я, заранее понимая, что что-то пошло не так.

Моя собеседница неожиданно разволновалась. Почти закричала:

— Срочно, слышишь, срочно поезжай за ним. Его надо кинуть в проточную воду. Только сам не трогай, нельзя. Пусть она, — узловатый палец указал на Веру, — бросает. И карту потом нужно сжечь. Что говорить знаете?

— Знаем, — ответила Вика.

— И то хлеб. А то, — она скривила рот, — лезут куда не надо, а сами понятия не имеют, что и как делается.

Влад повернул ключ в замке зажигания. Мерно заурчал мотор.

— Так мы поедем? — тихонько попросил он.

— Поезжайте.

Женщина отстранилась, прихлопнула ладонью по дверке машины.

— И Богом прошу, не лезьте вы больше во все это.

Пятерка тронулась, отъехала. Кроме песни и движка ничего не стало слышно. Лишь по губам я прочел последнее слово: «Недоумки!»

Теткины слова всех основательно напугали. Я так и не понял, что конкретно случится, если ритуал не будет завершен. Но выяснять это, не имел не малейшего желания. Остальные оказались со мной солидарны. Влад гнал. Макс Леонидов с Колей Фоменко пели. Девчонки перешептывались на заднем сидении. Я молча смотрел в окно.

Думал о том, что успел основательно подзабыть, каким был мой родной город всего-то тридцать лет назад. Тихий, уютный, спокойный. Не было в нем той сумасшедшей суеты, которая появится совсем скоро. Не было равнодушия и наплевательства. Не фонило безграничным эгоизмом и борьбой за «личное пространство».

Этот город тридцатилетней давности мне нравился куда больше. Жаль, что все не вечно. Новое время, новые ценности, новые идеалы не за горами.

— А ты что? — Вдруг громко спросила Вика.

И я словно очнулся, прислушался. Вера рассмеялась, ответила:

— Господи, какую же дуру мне пришлось из себя корчить, просто, форменную идиотку.

Вика восхищенно охнула.

— Я бы так не смогла. Правильно, что вы меня не пустили.

Я невольно улыбнулся. Конечно, правильно. Вере проще, столько лет она прожила с отметиной на лице. Такие вещи закаляют. Девушка подтвердила мои слова:

— Ничего, Вик, я привыкла к тому, что все на меня смотрят, тычут пальцами. Ничего…