Ученица чародея (СИ) - Блум Хельга - Страница 14

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8. Эля. Инструмент социального контроля.

Эля

Сплетня есть мощный инструмент социального контроля.

Сплетни — как фальшивые деньги: порядочные люди их сами не изготовляют, а только передают другим.

Клэр Люс

Восемнадцатилетняя Эля Ардели почти всю жизнь беспокоилась о том, что же подумают о ней окружающие. С самого детства больше всего на свете она боялась опозориться. Вот сейчас я сделаю что-то не то и все будут смеяться, думала она.

Эля всегда аккуратно учила уроки, потому что титул недобросовестной ученицы стал бы для неё самым настоящим позором, хотя, откровенно говоря, особой любви к учёбе не испытывала никогда. Она всегда была образцом благопристойности и приличия, по крайней мере, в глазах окружающих.

Всё началось в её первый день в подготовительном классе. Одна из девочек пришла в грязном платье и учительница, госпожа Хаттер, выставила её перед всем классом. «Эта девочка – позорное пятно на лице нашего коллектива! - вещала она. – Вам всем должно быть стыдно, что среди вас есть такие дети, которые не стесняются прийти в школу в столь непристойном виде! Девочка должна быть опрятной, изящной и аккуратной! Выйдите вон и не возвращайтесь, пока не приведете себя в порядок, юная леди! Хотя вас вряд ли можно назвать леди!»

Да, у госпожи Хаттер были свои, довольно спорные, методы воспитания, но сейчас речь вовсе не о них, а о том влиянии, которое эта пылкая речь оказала на маленькую Элю Ардели.

А влияние было огромное. В тот крохотный миг, когда заплаканная и опозоренная ученица покидала класс под несколькими десятками взглядов внимательных испуганных глаз, Эля Ардели поняла, что меньше всего на свете она хочет оказаться на месте этой несчастной незнакомой девочки. Более того, Эля готова на все, лишь бы чаша сия ее миновала.

Этот небольшой эпизод способен пролить свет на многие поступки взрослой Эли. Он же косвенным образом оказал влияние на её ссору с сестрой. Эле было невероятно жаль Лию. Более того, она прекрасно понимала, что сестра не собирается и не будет делать ничего предосудительного, Лия будет учиться у чародея и в этом нет ничего постыдного. Умом Эля прекрасно это понимала, но глубинный ужас восставал изнутри, как только она начинала думать, какие слухи пойдут по их маленькому городку. А в том, что слухи непременно пойдут, не было никаких сомнений. Один, казалось бы, невинный поступок старшей сестры бросит свою зловещую черную тень на всех членов семьи Ардели.

В любом городе, поселке или деревне есть определенная категория людей. О, вы их всегда узнаете, их глаза горят каким-то особенным огнем, их тела всегда напряжены, как пружины, даже если внешне они кажутся спокойными. Эти люди выполняют особую роль – осуществляют социальный контроль. Если ты хоть раз попал под их острые, как бритва, языки, берегись: говорить о тебе не перестанут никогда. Сплетни будут ползти и ползти, расползаясь по Крумбергу с той поспешностью, с какой только может позволить себе передвигаться женщина, пока, наконец, не поглотят правду. Быстрее, чем лесной пожар, быстрее, чем мальчишка, разбивший окно директора школы.

Эля хорошо знала, как работает этот тонкий механизм и именно поэтому трепетала перед ним.

Таким образом именно этот, казалось бы, незначительный эпизод из далёкого детства привел к тому, что Эля сейчас сидела в своей комнате и изливала душу единственному человеку, способному выслушать, понять ее и не осудить – своей матери. Ситуацию несколько осложнял тот факт, что мама Эли умерла несколько лет назад. Так что все, что ей оставалось – писать покойной матушке письма. Из всех троих дочерей наиболее близка с госпожой Ардели была именно Эля. Она была нежна, изящна и женственна, то есть больше всех походила на Аристу Ардели. Между ними была особая связь, и как бы ни любили мать Лия и Эмма, Эля в день смерти госпожи Ардели потеряла не только мать, но и надёжного друга и наперсницу. Именно поэтому она писала и писала эти бесконечные письма.

Каждый раз, когда ей было плохо, тоскливо, одиноко или неловко, Эля садилась за очередное письмо. Маме она могла рассказать абсолютно всё – поделиться переживаниями, пожаловаться на сестёр, высказать опасения по любому поводу. Каждое письмо она аккуратно складывала и сжигала в пламени свечи. Это был ее личный дневник и единственная ниточка, связывающая ее с покойной мамой.

Закончив писать матери, Эля принялась за не менее важное дело – письмо для Александра Крамера. К чему письмо, если Эля и Александр живут в одном городе, более того, она вхожа в дом семьи Крамер и дружна с сестрой Александра – Кларой?

Насколько было известно Эле, Александр ещё никого не пригласил на городской праздник. Это был ее шанс пойти туда вместе с ним. Однако разговор чреват возможностью отказа. Унизительной возможностью! Такого позора Эля снести была не в состоянии. Гораздо проще и удобнее написать письмо. Конечно, лучше всего было бы дождаться, пока Александр сам пригласит ее, но мероприятие назначено на следующий день, а приглашения пока нет. В таких случаях лучше брать судьбу в свои руки, что Эля и сделала, послав по почте письмо, адресованное Александру Крамеру, единственному сыну мэра Крумберга.

Покончив с корреспонденцией, Эля занялась другими делами, постаравшись выбросить из головы мысли об Александре, празднике, старшей сестре, обидным, но справедливым словам, которые Эля ей сегодня сказала, праздничном платье и тому подобном. А зря. Потому что письмо уже начало своё движение. Рухнула первая костяшка домино.

Да, мои милые читатели, сегодняшнюю главу я решила посвятить Эле. К Лии мы вернёмся довольно скоро, но мне очень хотелось показать, что же происходит со средней сестрой. Как всегда жду ваших комментариев ( ◜‿◝ )

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9. Прогулка во тьме.

- Если хотите, можем проверить, на что мне хватает, а на что не хватает здоровья. Как насчёт сегодняшней ночи? – горячее дыхание опалило мою шею, вызывая сонм мурашек.

- Я-я.. Ах!.. Я не думаю, что это уместно! – неужели он действительно имеет в виду?.. Ох, Лия, язык твой – враг твой. Говорят же, что иногда лучше помолчать, за умную сойдешь.

- Я здесь преподаватель, и я решаю, что уместно, а что нет! - Атрей отступил на шаг, голос его снова звучал холодно и ровно, ко мне стал потихоньку возвращаться самообладание. – Сегодня как раз новолуние, пойдём в лес собирать безвременник.

- В лес? – всё ещё непонимающе и отчего-то немного разочарованно спросила я. В смысле не разочарованно, а изумлённо. Очень-очень удивилась я. Вот и всё.

- Ну да. Вот и поглядим, способен ли ваш молодой организм выдержать такую нагрузку, как ночные прогулки по лесу.

***

Ночной лес был тёмен и… В общем-то, на этом все. В лесу было настолько темно, что сделать какие-то ещё выводы я не сумела. Конечно, где-то там сияли звёзды и светил тусклым светом тонкий серп луны, но в той чаще, в которой мы с Атреем имели неудовольствие оказаться, деревья росли столь густо, что ни звёзды, ни луна не были видны.

- А подсветить себе чем-нибудь мы можем? Думаю, что эта ваша травка не станет хуже, если мы добавим немного искусственного освещения и избежим риска переломать себе все ноги, - спросила я, в пятый раз споткнувшись о какую-то корягу.

– Знаете, почему безвременник практически не используется в колдовстве? – ответил чародей.

Да, так я не скоро чему-нибудь научусь, если учитель будет на все мои вопросы отвечать вопросами.

- Наверное, потому что он практически бесполезен? Серьёзно, я не видела ни одного упоминания об этой траве в справочнике колдовских растений. Что это за растение такое?

- А вы знаете справочник наизусть? – спросил он и цепко ухватил меня за запястье.