Волшебный выключатель - Баум Лаймен Фрэнк - Страница 25

Роб снизился до предела, помчался вдоль береговой линии, а через час уже достиг славного калифорнийского города Сан-Франциско.

Плечи мальчика по-прежнему саднило, мускулы ныли после долгого полёта с немалой тяжестью. Не раз и не два мальчик жалел, что не прихватил с собой баночку мази, хранившуюся у матери на случай всевозможных ушибов и растяжений.

Однако все невзгоды и неудобства меркли при мысли о том, что наконец-то внизу пробегают родные американские пейзажи!

Как ни хотелось Робу провести денёк в огромном городе, раскинувшемся на приморских холмах, задерживаться здесь мальчик не решался и ограничился беглым взглядом на высоченные небоскрёбы, на пролив Золотые Ворота, на знаменитый мост того же имени и на прочие местные достопримечательности.

Юный странник подивился несметному количеству китайцев, кишевших в одном из обширных районов. Целые кварталы были заселены выходцами из Поднебесной империи.

Впрочем, Сан-Франциско и впрямь гораздо лучше обозревать с высоты птичьего полёта: шатаясь по улицам, этот город не обойдёшь и за год. А сверху видно сразу всё — и весьма отчётливо.

Утолив своё любопытство и не пытаясь приземляться, мальчик свернул к юго-востоку и пролетел над полуостровом до самого Пало-Альто, где полюбовался чудесными университетскими зданиями. Затем Роб устремился к востоку, добрался до горы Гамильтон и, заинтересовавшись огромной башней, где располагается Ликковская обсерватория, парил над нею, пока не увидел смятение астрономов, принявшихся поспешно поворачивать и направлять на мальчика преогромный телескоп.

Но, протерев глаза и произнеся всё, что принято при подобных случаях произносить в академической среде, астрономы торжественно поклялись друг другу никогда и ни при каких обстоятельствах не упоминать о небывалом происшествии публично и, тем паче, не писать о нём статей: никто не поверит, и научные репутации пойдут прахом.

В учёном мире, где здравый смысл, добросовестность и правдивость ценятся превыше всего, человеку, столкнувшемуся с небывалым явлением, всего безопаснее помалкивать.

Впрочем, в рабочих журналах астрономы всё же сделали соответствующую отметку.

А юный искатель приключений поднялся повыше и наискосок помчался над великим американским континентом.

К полудню внизу возник город Чикаго и, после краткого осмотра, мальчик решил: будь что будет — невозможно хотя бы час не посвятить прогулке по этому столь замечательному городу, населённому пришельцами со всего света.

В Чикаго, в башне, которую горожане зовут Аудиторией, помещается и работает Метеорологическая служба, снабжающая прогнозами погоды всю страну. Лучшего места для приземления Роб и придумать не смог бы.

Он тихонько спустился на крышу огромной башни, сошёл но лестнице, добрался до лифта и в его кабине съехал на первый этаж, не привлекая ничьего любопытства.

Потоки людей так и стремились по тротуарам. Люди спешили сломя голову, точно за ними кто-то гнался по пятам, и поначалу Роб подумал, что все они куда-то отчаянно опаздывают.

Просто гулять и глазеть по сторонам оказалось немыслимым. Роба непрерывно задевали, толкали, оттискивали, отпихивали, оттирали.

За полчаса мальчик почти ничего не увидел, зато устал как собака.

Стоял чудесный погожий день и, выйдя на так называемый Озёрный берег, Роб исхитрился отыскать себе незанятую скамейку. Следовало чуток передохнуть.

Вскорости к мальчику подсел пожилой господин, державшийся с гордым достоинством и одетый в чёрное. Господин извлёк из кармана журнал, развернул его и принялся читать. Краем глаза Роб подметил название статьи: «Современная наука и прогресс».

Господин читал с упоением, ничего, казалось, не замечая вокруг.

Некоторое время спустя Роб ощутил, что проголодался — о таблетках он в последние сутки позабыл начисто. Достав серебряную коробочку, юный путешественник проглотил очередную маленькую кругляшку.

— Что бы сие значило? — негромко полюбопытствовал пожилой господин. — Не рановато ли Вам, сударь, принимать патентованные лекарства?

— Это не совсем лекарства, — с улыбкой ответил мальчик. — Это питательный электроконцентрат. Глотаете одну таблетку — и целый день сыты.

Пожилой господин бросил на мальчика внимательный взгляд, отложил журнал и подержал коробочку в руках, с любопытством изучая таблетки.

— Запатентовано? — спросил он коротко.

— Нет, — сказал Роб, — о них известно только мне.

— Предлагаю полмиллиона долларов за рецепт изготовления, — предложил пожилой господин.

— Увы, не согласен! — засмеялся Роб.

— Миллион, — спокойно произнёс господин.

Роб потряс головой.

— Рецепт не продаётся, — пояснил он, — потому что я сам не знаю рецепта.

— Нельзя ли подвергнуть таблетки химическому анализу и распознать их состав?

— Понятия не имею; но их никто и не будет анализировать, — решительно сказал Роб.

Пожилой господин молча поднял со скамьи свой журнал и возобновил чтение.

Заскучавший Роб извлёк из кармана Автоматический Летописец и принялся рассматривать движущиеся изображения на зеркальной пластинке.

Вскоре он заметил, что пожилой господин бесцеремонно и жадно заглядывает ему через плечо.

Летописец показывал, как отважный и злосчастный краснокожий вождь Нетувин сдавался в плен кровожадному новомексиканскому полковнику Ренклоду ван-д’Аллу. Несколько минут и мальчик, и незнакомец увлечённо следили за этим историческим событием, позабыв обо всём остальном.

Затем Автоматический Летописец явил их взорам банду русских анархистов, которые, бормоча «никто не даст нам избавленья», своею собственной рукой подкапывались под царский дворец, дабы до основания взорвать его динамитом и построить свой, новый.

Пожилой господин откашлялся.

— Продайте мне эту шкатулку! — попросил он ласково.

— Исключается, — бросил Роб и поскорее вернул Автоматический Летописец в карман.

— Получишь миллион долларов и сможешь контролировать половину чикагской торговли, — сказал господин преувеличенно спокойным голосом.

— Вы прямо швыряетесь деньгами, — заметил Роб. — Сколько же их у Вас?

— У меня лично?

— Да.

— Ни гроша, молодой человек. Но я предлагаю Вам не свои собственные деньги. Я легко и просто получил бы под показанные Вами вещи любую ссуду, миллионные капиталы.

— Это как же?

— Допустим, образуется трест — Вы и я. Выходим на рынок. Капитал возрастает, исчисляется уже сотней миллионов — и Вы можете располагать четвертью акций… двадцать пять миллионов. Согласитесь, Вам никогда не придётся гадать, откуда наскрести монет, чтобы уплатить по счёту бакалейщика!

— С моими таблетками, — добродушно заметил Роб, — о бакалейной лавке пора забыть.

— Верно… Впрочем, Вы будете вести привольнейший образ жизни. Денег вдоволь, работать не надо, сиди себе в кресле, плюй в потолок да почитывай газету.

— С моим Автоматическим Летописцем в газеты остаётся только селёдку заворачивать, — засмеялся Роб.

— Верно, верно… и всё же, что Вы ответите на моё предложение?

— Отвечу: большое спасибо, но зачем?

Господин вздохнул и снова углубился в чтение научного журнала.

Украдкой достав Определитель Характера, мальчик надел очки и повернул голову. На безмятежном челе пожилого незнакомца отчётливо проступали буквы «П», «3» и «Д».

«Плохой и злой дурак», — ужаснулся Роб, сдёргивая и пряча Определитель. — Но до чего же такому субъекту легко обводить людей вокруг пальца! Ведь поглядишь — мухи не обидит! Вот уж сказано: в тихом омуте…

Он решил поскорее улизнуть от вкрадчивого незнакомца и, встав со скамьи, неторопливо двинулся по аллее. Потом обернулся.

Пожилой господин, суливший золотые горы и половину чикагской торговли впридачу, исчез.