Капитан без прошлого — 2 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 33

— Тогда заказанный бортовой журнал окажется для клиента бесполезен, — заметила Брин — то, как легко она приняла версию девочки, говорило о том, что сама пилот склонялась к такой же. — В этом случае последняя запись в нем должна быть времен той неизвестной нам стоянки — «до Яллы».

— Бесполезен, если клиент собирался что-то в нем прочесть, — бросил я, охотно переключившись на рассуждения о простом и понятном — а не о таинственных горгорах и откатах к прошлому. Время вспять, к ордену… И все вокруг делают вид, будто это не лютый бред! Да что там, я и сам, кажется, готов во что-то подобное поверить: Дик права, многое сходится… Опять же, кошкодевочковый фольклор в тему… — А если наоборот, не хотел, чтобы там что-то увидели другие — так бывает, нам ли с вами не знать — то ничего не поменялось! — продолжил я.

— Вот только как мы его теперь достанем? — развела руками юнга. — Ну, журнал. Сунемся за порог — снова забудем, зачем пришли…

«Во-первых, забудем не сразу…» — принялась рассуждать шестисолнечница.

«А во-вторых, если посидим на «Еве» подольше — то и после отката еще будем помнить, зачем и куда собирались! — сам такого от себя не ожидая, подхватил я. — И к самому откату тоже уже будем готовы — чай, не впервой!»

Я озвучил оба этих тезиса остальным.

— М-ня, вот только во второй раз откат может оказаться сильнее, — заметила на это фелида.

— Возьмем с собой бумажку, на которой напишем себе подсказку! — предложила Дик.

— М-ня, откат касается не только живого, — вкрадчиво напомнила кошкодевочка. — Робот, воздух, коммуникаторы… Свежие записи исчезнут, м-ня!

— Можно провести серию тестов, — высказалась Брин. — Проверим на роботах, что и как влияет на откат…

— Это — обязательно! — деловито кивнул я. — Все равно придется выждать — так заодно потратим время с пользой!

* * *

— О, я уже тут? — с любопытством огляделся я по сторонам, приподнимаясь с палубы «Полумесяца».

«Откат, капитан? — зачем-то уточнила очевидное Аран. — Значит, скоро и моя очередь!»

— Все по плану? — в свою очередь осведомилась Дик.

— Да, — кивнул я: затея явно удалась — последним моим воспоминанием было наше совещание в медотсеке, так что сейчас я знал, куда собирался, и ничуть не был удивлен обстановкой.

— А я вот думаю: сколько еще тут работы! — проговорила юнга, недовольно кивнув на непроходимую баррикаду на нашем пути — разобранную нами пока что едва на треть. — До нового отката — не успеем!

— Значит, все-таки придется вернуться и еще выждать, — кивнул я — такой вариант мы заранее оговаривали. — Сейчас, только Аран откатится…

— А она — еще нет?

— Вот-вот должна, по идее… — дабы не тратить времени понапрасну, я выдернул из завала здоровенную гнутую железяку, за той потянулся кусок пластиковой обшивки. Я выдрал и его — и вдруг обмер: из открывшейся щели смотрела пара хищно прищуренных глаз! Взгляд их ненадолго задержался на мне, затем перескочил на Дик…

— Горгор! — ахнула девочка, в панике отпрянув.

Почти на автомате я сделал шаг в сторону, вставая между юнгой и… чем?

Может, никаким и не горгором — но кем тогда? Неупокоенным духом погибшего капитана «Полумесяца»?

Твою ж м-м-мистику!

21. Найденыш

— Пять тысяч ус до нырка, капитан! — доложила Брин о начале разгона.

«Ева» легла на обратный курс, унося с «Полумесяца» изъятый по всем правилам бортовой журнал — и необычного пассажира. Нет, не таинственного горгора — всего лишь неполных четырнадцати витков биологического возраста человеческого мальчика, бледнокожего, жилистого и наголо обритого. Именно его мы с Дик обнаружили за той баррикадой на застрявшем звездолете.

Пробиться к найденышу нам удалось неожиданно легко: преграждавший нам путь завал в какой-то момент вдруг исчез сам собой — должно быть, весь отсек в очередной раз скакнул в прошлое, где разрушений еще не существовало. Хорошо, кстати, что не на стадию постройки корабля, когда тот еще не был герметичен — как-то мы такой вариант при обсуждении своих планов упустили!

Наши с Дик и Аран откаты шли иными циклами, видимо, более частыми, чем у самого «Полумесяца», при этом все дальше расходившимися и друг с другом. Тут бы самим не потеряться, а не прыткого мальчонку по корабельным закоулкам вылавливать! Тот дичился, норовил улизнуть, а прижатый наконец к переборке, и вовсе наставил на нас бластер — шестисолнечница, правда, сразу определила, что разряженный.

На откате мы строптивого найденыша и взяли — понятно, на его откате, не на нашем. Пока мальчик растерянно хлопал глазенками, я бесцеремонно схватил его в охапку и потащил к гравитационному порогу. К счастью, успел туда прежде, чем сам забыл, кого и куда несу.

Однако проблемы на этом не закончились — можно сказать, они только начались. Мальчик считал, что мы его похитили — причем, не с корабля, что в каком-то смысле соответствовало действительности, а с некой планеты Игг одноименной заштатной системы. Последние воспоминания паренька касались какой-то жестокой драки в сиротском приюте, где он жил. Или даже скорее избиения, его — тремя другими подростками. Как он слышал, те были связаны с местным криминалом, и теперь Траш Нокк иль Игг — так звали нашего найденыша — был абсолютно уверен, что, отметелив до полусмерти, шпана отдала его в работу своим старшим подельникам: дети в приюте пропадали нередко, и многих потом находили на соседней свалке подчистую выпотрошенными.

Кстати, имя Траш Нокк иль Игг было мне знакомо — и принадлежало оно считавшемуся погибшим капитану застрявшего звездолета. Правда, тому, конечно, было бы сейчас не тринадцать, а все сорок шесть стандартных витков. И эта разница — в тридцать три витка — в точности совпадала с отставанием данных коммуникатора на мизинце найденыша от эталона «Евы».

Поняв, что резать на органы его пока, вроде как, не собираются, Траш будто бы немного успокоился — то есть перестал бросаться с кулаками на каждого осмелившегося к нему приблизиться — но при первой же возможности сподобился выхватить из ножен на поясе зазевавшейся Дик ее знаменитый кортик. Приставил клинок к горлу девочки и угрюмо заявил, что убьет заложницу, если его немедленно не отпустят домой. Меня так и подмывало указать ему на шлюз: катись, мол, дружок, к ордену, но тут Брин, не вступая в переговоры с юным террористом, подстрелила его в спину из игольника.

Отрубившегося мальчика я отнес в пустую каюту и запер там до поры — чтобы не путался под ногами, пока не придумаем, как с ним быть. А сам вернулся на «Полумесяц» за журналом — уже в паре не с Дик, а с пришедшей наконец в себя Ксен: к некоторому моему удивлению, юнга сама попросила себя заменить — сказала, что хотела бы кое-что серьезно обдумать и боится потерять мысль при откате, а записать пока, типа, не вариант — не сформулировано толком. Возражать я не стал.

Сам я, к слову, словил в этот заход на «Полумесяце» особо мощный откат — так что всю историю с найденышем мне потом заново рассказывали — но бортжурнал мы с суперкарго благополучно изъяли.

Больше «Еву» в этой забытой орденом точке пространства, казалось бы, ничего не удерживало, но восвояси мы убрались не сразу. Идея повременить с отлетом принадлежала Дик — именно ее юнга доводила до ума, пока мы с Ксен ходили за добычей на «Полумесяц». Суперкарго задумка девочки самым непосредственным образом и касалась: Дик предложила снова отправить Ксен на застрявший корабль и продержать там до тех пор, пока ее хорошенько не откатит — до времени Ламатора или даже Цоллы, когда ни космос еще блондинку не отверг (версия суперкарго), ни она от космоса не отреклась (трактовка юнги).

— Вы же сами просили меня пошевелить мозгами, капитан! — запальчиво напомнила девочка, когда я отнесся к ее предложению с нескрываемым скепсисом. — Вот и нашевелилось! Это — уникальный шанс разом все исправить! Другого такого не будет!