Чужие степи — Оффлайн (СИ) - Ветров Клим - Страница 41

Изначально планировалось пойти вдоль Урала до устья Кумачки, и уже оттуда выйти на село, но по ходу всё переиграли, и точного ответа на поставленный вопрос я просто не знал, о чём и сообщил всем присутствующим.

— Вот те раз. — огорчился Андрей, — скажи ещё что с пути сбился.

— Нет Андрюх, за это можешь быть спокоен, мимо реки точно не проедем, а там уже и разберёмся.

Вообще, если вы не топограф конечно, ориентироваться при помощи бумажной карты очень сложно, тем более что местность уже не та. Точнее пока не та.

Единственное в чём можно быть на сто процентов уверенными, это высоты. Но у нас в степях можно зайти на такую горку, и не понять что это и есть нужная тебе точка. Всё здесь как-то плавно, вроде и нет подъема никакого, а тут хоп, а он уже был и ты стоишь на вершине.

— Что-то мне не очень хочется к Уралу...

Ну да. После того чему мы оказались свидетелями, купаться не захочется ещё очень долго, так что я прекрасно понимал опасения товарищей. Да и вообще, будь у нас другой ориентир, я бы и приближаться к воде не стал.

Вот только ориентира другого не было, поэтому проверить оружие, взбодриться, и в путь дорогу.

— Да нам к самой-то реке и не нужно, так... держать в поле зрения, чтобы с пути не сбиться. Главное пушки далеко не убирать, и по сторонам почаще смотреть. — «успокоил» я друзей.

— Ну и чудно. — Занял моё место Леонид, — Я тогда за руль, а ты отдохни, как к реке выйдем, разбужу, будешь по сторонам смотреть.

Конечно спорить я не стал, спать хотелось неимоверно, поэтому согласно кивнув, залез на забитое шмотьем заднее сиденье, и ещё до того как машины тронулись, просто вырубился.

— Ну всё, хорош дрыхнуть... — тут же сказал кто-то прямо в ухо. Точнее мне показалось что тут же, на самом деле поспал я прилично, о чём говорил съехавший почти до горизонта солнечный диск.

— Что? Уже приехали? — закат, а значит время позднее, к коему мы рассчитывали быть уже дома.

— Ага... Как бы не так. — Этим кем-то оказался стоящий возле открытой задней двери Леонид. — Пикапчик капризничает, — шебуршась по сумкам, сообщил он, — починили как смогли, но в ночь не поедем.

— Ну да... Ночью опасно. — согласился я, не особо ещё соображая. Вроде и проснулся уже, но как-то не полностью. Звуки почему-то раздваивались, глаза чесались, а изображение странно подергивалось.

— Вот и я говорю, ничего страшного не случится если приедем чуть позже. Да вставай ты уже! — заметив что я снова укладываюсь, — прикрикнул Леонид. — Иди перекуси пока совсем не стемнело, — раз выспался, значит тебе и дежурить.

— Как скажешь. — согласно кивнув, я прислушался к своим ощущениям. Есть не хотелось, хотелось умыться и снова лечь спать, и желательно не в кабине уаза, а дома, на нормальной, удобной кровати. И вообще... Мы вроде едем, а Леонид в багажнике копается... Что за чёрт?

— Сколько проехали? — решив что ещё не проснулся, постепенно приходил я в себя.

— Да рядышком уже, до устья километров тридцать, ну и там двадцаточка ещё, с рассветом тронемся, — к обеду прибудем.

— Ну да, прибудем. Если опять чего-нибудь не сломается. — заговорил кто-то третий, причём прямо в моей голове.

Не понял... Вот раздвоения личности мне сейчас как раз и не хватает... И только я собрался что-нибудь с этим сделать, как кто-то грубо пихнул меня в бок, и я наконец проснулся. Теперь уже по настоящему.

— Подъём! — лихорадочно крутя баранкой орал Леонид, — Просыпайся давай! Тревога!

Кое-как стабилизировавшись в пространстве — а уазик немилосердно трясло, я сфокусировался, и едва не разбив лоб, перебрался на переднее сиденье.

— Что случилось? Куда ты так гонишь?

Дороги нет, всё в кротовьих норах, точнее кочках, а машина идет километров под семьдесят, а это несколько многовато для Зямы.

— Стреляют! В стороне села стреляют!

Ну да, местность знакомая, чуть дальше через пригорок, и мы дома.

Выстрелов я не слышал, видать спал крепко, а сейчас из-за рева мотора и дребезжания железа — коим обвешан наш уазик, даже теоретически слышать ничего не мог. Но оснований не верить Леониду не было, поэтому достав автомат и проверив наличие патронов, я приготовился действовать. Но у Леонида было другое видение ситуации.

— Пересаживаемся! — закричал он, и резко затормозив, выскочил наружу.

Да чтоб тебя... — шум мотора стих, и теперь и я отчетливо слышал частые ружейные хлопки и короткие автоматные очереди.

— Стреляют это хорошо!.. — гремя оружием громко вещал Леонид, — стреляют, значит живы! Значит есть кому стрелять! — Гони! Гони давай!

Подъезд со стороны трассы, — бывшей трассы я имею ввиду, совершенно не просматривался из низинки в которой прятался наш колхоз, и если нападавшие хотели атаковать внезапно, то появиться должны были именно с этой стороны.

Естественно повторив их манёвр, мы тоже окажемся нежданчиками, только теперь уже для неизвестных агрессоров. — рассуждал я, усиленно топча педаль газа — на подъёме скорость значительно упала, — всё же уаз есть уаз, а вот пикапу всё ни по чём, он даже ещё ускорился, играючи перемахнул взгорок и скрылся из вида.

— Гони! Гони Васёк! Гони! — отчаянно надрывался Леонид, одной рукой вцепившись в поручень на панели, а другой размахивая автоматом — Зажмём сволочей!

Угол подъёма увеличился, — оставались последние метры до вершины, вот только мотор совсем скис и ехать на четвертой отказывался, поэтому мне ничего не оставалось как переключиться на третью передачу.

Машина дёрнулась, натужно взревела, стрелка спидометра опять поползла вверх, и буквально через несколько секунд мы тоже оказались наверху.

Дальнейшее происходило словно в замедленной съемке и не со мной. Заглушая рёв мотора и грохот железа, по перепонкам ударило дробное стаккато пулеметной очереди, и я, вцепившись в дёргающийся на кочках руль, только и успел заметить как вырвавшийся вперед пикап опрокидывается на бок, и коряво кувыркаясь, отлетает куда-то в сторону.

— Тара-аань!..Вася-яя!..тара-аань! — перекрикивая гремящую и лязгающую какофонию, сиреной ревёт Леонид, и спихивает с крыши на лобовое стекло исполняющую роль бронеплиты железяку.

Я вообще ни разу не герой, — вот совсем даже ни капельки, а тут меня словно парализовало. Глядя через узкую прорезь на несущуюся прямо на меня тушу чужого внедорожника, я тупо давил на педаль не в силах даже пошевелиться, а единственная в этот момент мысль — только бы не убили, только бы не убили...

— Тара-аань!... — растянувшийся, словно на заезженной пластинке, крик напарника застрял где-то под крышей, а я, не в силах оторвать взгляда, завороженно смотрел на медленно разворачивающийся пулемёт.

Воистину говорят что быстрее мысли ничего нет. В миг между замаячившей в прорези рожей пулемётчика — лысой башки с кривым носом, плотно прижатыми к черепу ушами да щербатой ухмылкой, и расплевавшимся огнём пулемётным стволом, передо мной пронеслась вся жизнь от первых, детских воспоминаний, и до этого самого момента.

Находясь всё так же в ступоре я смотрел на вспухающие грибки попаданий в закрывающем лобовик металле, и представлял что будет если железо не выдержит, и пуля попадет мне в глаз.

Не знаю почему, но мне казалось что если меня прямо сейчас убьют, то именно так: Попаданием в глаз.

Может быть какой-нибудь Рембо в моём положении презрительно плюнул бы в лицо опасности и сказал что-нибудь бравурное, но мне до Рембо далеко, поэтому не придумав ничего лучше, я поддался инстинктам, и со всех сил вдавив педаль газа, просто зажмурился, желая только одного; чтобы всё поскорее закончилось.

Так оно и произошло. Удар, еще удар, крики, мат, скрежет, в голове что-то взрывается, я куда-то лечу, потом качусь, и на какое-то время даже теряю сознание, но тут же очухиваюсь.

Хлопки одиночных выстрелов, короткие автоматные очереди, и показавшийся родным голос Леонида:

— Ты потерпи... Потерпи чуток...