Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ) - Блэк Айза - Страница 25

Малышка, вызывала у нее букет самых разнообразных эмоций. И это добавляло остроты. Будет интересно раскрыть ее, узнать на что способна. Наблюдать. Выжидать. Намечается весьма любопытное действо. А потом наступит кульминация, то о чем Лаура грезила столетиями.

То о чем, запрещала себе думать. Прочно закрывала двери к своему сердцу. И только боль – ее вечная спутница была всегда рядом. И надежда, жалкая, унизительная, порабощающая сознание. Надежда была ее единственным злейшим врагом. Непобежденным. Ужасающе сильным. Лишь она изо дня в день ставила Лауру на колени. Резала, кромсала, и заставляла верить. В то, что невозможно. Чему никогда не быть. Мосты сожжены.

Но ведь она год за годом возводила новые. С надеждой задаваясь вопросом: «А возможно?». Упертая надежда поддерживала в ней огонь. Хоть разум и твердил: «Ничего не будет. Невозможно!».

Смертные так стремятся к власти, мечтают о богатстве, готовы душу продать. Лаура имела все это в таком количестве, что ни одно человеку и не снилось. Только всего богатства мира не способны излечить израненное сердце.

Ее сегодняшняя прогулка в прошлое, оставила новую рану. Из-за малышки, она заглянула в прошлое так глубоко, как не позволяла себе несколько лет. Король. Непокоренный. Несломленный. Ее слабость. Ее Боль. Ее Надежда.

***

Ложь. Ложь. Ложь. Все вранье. Он оплел меня паутиной лжи. То, что я принимала за искренность, во что верила, его прикосновения, ласки, все было пропитано лицемерием. Я оказалось еще одной. Одной из многих. Растоптал и пошел дальше. Стерев из памяти, как незначительный фрагмент.

И все же первая мысль была – Лаура лжет. Слишком болезненной была правда. Но, увы, я ощущала – вампирша говорит правду. Пуст и цели у нее мне непонятные, в доброту я не верила. Но это правда. Жестокая. Болезненная правда.

Я шла по направлению к замку. Смысл ее слов доходил постепенно. Медленно отравлял, пропитывая сознание. И пусть все говорило против. А до конца я не верила. Не могло быть все ложью! Не могли его глаза настолько искусно врать!

А ехидный голос внутри твердил мне: «Еще как могли, у него за плечами столетия практики».

И ведь все равно я буду его ждать. Сколько бы мерзких подробностей не узнала, сердце будет трепетать всякий раз при упоминании его имени. И воспоминания мне никогда не выкинуть из памяти. Лаура говорит, что мы теперь связаны, неужели, это означает новые и новые страдания? Как много вопросов, как много боли, и ни одно приемлемого решения.

Но наряду с моим разочарованием, я чувствовала удивительный прилив сил. Впервые в жизни я ощущала энергию, теплым потоком бегущую по венам.

Вошла в замок, и на меня устремились взгляды абсолютно всех присутствующих. Стало неуютно, захотелось спрятаться. Муженек смотрел на меня с нескрываемым интересом, его глаза блестели, губы приоткрыты и веет желанием, порочным, неприкрытым.  Подошел, склонился, поцеловал руку, затем щеку. Я не одернулась. Его прикосновения не вызывали неприязни, они проходили сквозь меня. Как всегда ноль. Пустота.

Офал стоял в стороне. Я спиной ощущала его прожигающий насквозь взгляд. Нет, не хочу сейчас видеть, не хочу говорить. Иначе не удержусь, задам унизительные вопросы, и боюсь получить еще более болезненные ответы. Иногда неизвестность гораздо милее правды.

Оставшуюся ночь в замке, я впитывала информацию, наблюдала за вампирами, слушала их разговоры. Мой слух, по непонятным причинам обострился в несколько раз. И даже вампирский шепот для меня звучал подобно громкому крику.

Если мне удастся собрать информацию, если получится нарыть что-то стоящее, то палач меня отпустит. Я смогу убежать, залечь надо дно, там где никто меня не найдет, и в одиночестве зализывать раны. А пока надо держаться, из последних сил, стиснув зубы. Улыбаться и жить. Бороться. Хотя бы ради родных. Засунуть свою боль, глубоко-глубоко, не дать ей и шанса выбраться на поверхность.

К машине Аякс нес меня на руках. Усадил на заднее сиденье, примостился рядом.

- Я горжусь тобой! - и в голосе сквозило неподдельное восхищение. – Я не ошибся в выборе супруги.

- Ты о чем? – спросила равнодушно.

- Так держаться, затмить всех, и произвести впечатление на совет, дорого стоит. А я ж не говорю, что, Лаура позвала на беседу, - имя вампирши он произносил с трепетом.

- Кто она такая? – нахмурила брови, вспомнив разговор, перевернувший с ног на голову мой мир.

- Та перед кем трепещет даже совет. Ходит легенда, что она одна из первых вампиров на земле, - он ее боялся и восхищался. Смотрел как на недоступную богиню. Что ж пусть. Мне нет дела до фантазий мужа.

Я отвернулась к окну не желая продолжать разговор. Статус Лауры меня мало волновал. Мысли, так же как и раньше заняты предателем и лицемером, которого я по-прежнему любила.

Когда дома я вышла из ванной комнаты, Аякс восседал на кровати, обнаженный и счастливый.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну что, жена, пора вознаградить мужа за терпение, - он плотоядно облизал губы и похлопал по простыне.

В голове возник голос Лауры: «Чтобы стал твоей послушной шавкой». А и правда, неужели я и дальше буду беспрекословно играть роль жертвы? Ведь рано или поздно он возьмет меня, и никто ему не помешает. Так лучше это сделать добровольно, подчинить. По крайней мере, попробовать. Больнее, чем сейчас уже не будет. Сердце уже растоптано.

Я улыбнулась. Наигранно. Жалко. Пошла к белоснежной кровати. Я дрожала, дышала тяжело, прерывисто. И вовсе не от страсти. Села на самый край постели. За окном уже начинался рассвет, от белого цвета слепли глаза. Или просто я не хотела видеть, что произойдет дальше?

Аякс подобрался ближе, погладил мои волосы. Жест ласковый, еле ощутимый, я вздрогнула и отпрянула. Нужно совладать с собой, а у меня не выходит. Перед глазами лицо Рафаэля, кажется, что предаю его. Что за бред я несу? Как можно предать того, кто сам отказался от меня? Он уехал, окутав меня ядовитым дурманом своих объятий.

Точно жертва. Какая нафиг волчица! Жертвенная овечка! Вот кто я! Он топтался по мне, врал, делал все в угоду своим планам. А сейчас наверняка уже развлекается в объятиях своей любовницы. Я мысленно продолжаю искать оправдания его мерзости. Дура! Идиотка!

Резко поворачиваюсь к Аяксу, приближаюсь к его губам. Огромные лепешки, такие и сожрать могут. Не хочу знать его вкус! Нет. Не выдержу.

- Без поцелуев, - говорю тихо и решительно. Муж кивает в ответ. Он со всем согласен. Просто паинька. Лишь бы получить свое. Я смогу. Выдержу.

Осторожно обнажает мое плечо, покрывает его легкими поцелуями. Сижу замерев. Забываю дышать. Ощущения? Их нет. Пробую искать положительные моменты, не воротит уже хорошо.

- Какая ты бархатная, - проводит огрубевшими пальцами по коже, в голосе слышу возбужденный хрип.

Аякс действительно старается. Сдерживает себя. Хочет, чтобы мне понравилось. Перебирает мои волосы, ласкает губами шею. Даже не верится, что его огромные лапищи могут быть нежными.

Скидывает с меня халат, осторожно укладывает на постели и замирает. Голодный взгляд блуждает по моему оголенному телу. Вижу лихорадочный блеск в глазах. Накрывает рукой мою грудь. Припадает ко второй губами, сосет жадно, причмокивая.

А я невольно вспоминаю другой язык, опаляющий, пронизывающий, пробирающийся под кожу. Представляю так остро, что забываюсь и вскрикиваю. На секунду верю, что сейчас рядом Рафаэль. И я хватаюсь за свою иллюзию, как за соломинку. Держу ее онемевшими руками. Воскрешаю в памяти наш единственный раз, в мельчайших подробностях.

Неосознанно дотрагиваюсь до мускулистой обнаженной груди Аякса, и тут же распахиваю глаза. Не то. А ведь я даже не знаю, какова на ощупь кожа Рафаэля. Но так отчетливо помню вкус его пальцев. Сладкий, дурманящий, будоражащий.

Даже тогда он был отстраненным. Не разделся. Не поцеловал в губы. Просто делал свое черное дело. Отравлял. Забирал сердце. Чтобы потом безжалостно растоптать.