Как приручить попаданку (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 12

— «Выходит, эта поганка за спиной моего человека пряталась? — покосилась на красотку и презрительно фыркнула, — фу, как некрасиво! Так, это я и ей жизнь спасла? А меня за это в цирк или на органы, значит? Запомним черную благодарность, вернем при случае!»

— Я уже с жизнью попрощался, а тут наала выскочила откуда-то, — припомнил Элаим. — Бри на себя Лича отвлекла, выиграла нам время. Нежить матерая попалась, еле добили тварь, но наала сильно пострадала. Не знаю, откуда она взялась в тех развалинах? Их и в глубине поганых земель не встретишь, а тут — окраина. Думаю, Бри отбилась от стаи. Возьму ее с собой в следующий поход, может, найдет своих и… — запнулся и перестал чесать меня за ушком.

Я тоже замерла, хотя задняя лапа еще дергалась от ласк. Посмотрела в глаза Элаима и явственно прочитала промелькнувшую в них грусть.

— «Куда ж я от тебя денусь? Какая стая? Они ж меня вмиг раскусят! В прямом смысле слова. Не грусти, никуда я не уйду»

Человек будто прочитал мои мысли и тепло улыбнулся в ответ. Но тут подал голос старый орк:

— Я верю, что это особый знак судьбы. Наалы не вмешиваются в дела людей. Не припомню, чтобы тварь из Пустоши, схлестнулась с другой тварью, чтобы спасти человека. В старинных хрониках я встречал упоминание, что древние маги создали наал искусственно, путем трансформации в биомагических лабораториях. Они взяли лучшие свойства от самых опасных животных видов и создали идеальных защитников. Наал наделили недюжинной силой, выносливостью и смертоносностью. Полуразумные существа стали верными спутниками боевых магов и отлично проявили себя в самой разрушительной битве тысячелетия. Однако война закончилась, многие маги погибли вместе со своими наалами, а те, кто выжил, вернулись к мирной жизни. Сильные и свободолюбивые наалы оказались никому не нужны. Их создали для битв, а они прозябали в бездействии, охраняя караваны или же выполняя работу сторожевых псов. Наалы не смирились с уготованной участью и однажды просто ушли из человеческих поселений. Звери сбились в стаи и отправились в Пустоши, где и по сей день оттачивают воинские умения в борьбе с главным врагом — нежитью, — старый орк подхватил трубку с длинным мундштуком, болтающуюся у него на поясе. За черепами я ее сразу не увидела, только запах табака почуяла. Он хранился в холщовом мешочке, вышитом незатейливым детским рисунком. Холг ничуть не беспокоился, что оборвал рассказ на полуслове. Медленно набил трубку, высек искру кресалом, крепко затянулся раз, другой, выпустил через нос две струйки дыма, и только потом продолжил, — из людей никто уже и не вспомнит, что когда-то они сражались на одной стороне с наалами. Охотники первыми напали на молодых особей, которые и не думали причинять им вред, а пришли, повинуясь зову крови, заложенной древними магами. С тех пор наалы не показываются на глаза, и не вмешиваются в дела людей. Поэтому странно, что эта наала бросилась тебя спасать.

— Вот и я о том же, — я так заслушалась, что забыла о некромантке. Но эта гадина сама напомнила о себе. — Зря Эл привел ее сюда. Лучше не запускать в дом. Она такое устроила в Торлуке… — девица уже набрала полную воздуха грудь, чтобы поведать позорную историю, как Элаим не выдержал.

— Джессиль! Я предупреждал? — окатил красотку холодной яростью и отвернулся. — Холг, гостья переночует в отдельном шатре, а завтра с первыми лучами солнца покинет дом, — отчеканил каждое слово, которое пролилось на мое израненное самолюбие бальзамом.

Наконец-то!

— Эл! — завизжала дурочка. — Да как так можно? Я же как лучше… я за тебя переживаю! — распсиховалась и разрыдалась. Плюхнулась на траву у шатра и швырнула полуорку под ноги мешок, который тащила весь путь.

— Ну-ну, маленькая, — удивил старый орк, проявляя сочувствие к этой нахалке. Подошел к ней, подхватил на руки и девица, как малое дитя, свернулась калачиком на мощной зеленой груди, вздрагивая всем телом. — Если Элаим считает, что Брия не опасна, так оно и есть. Тебе надо отдохнуть с дороги, поесть, выпить моей настойки, поспать как следует, — отечески погладил девушку по волосам и понес в темноту под пристальным взглядом Эла.

Подняв мешок с земли, охотник недовольно фыркнул, перекинул его через плечо и поманил меня к себе пальцем. Я подошла и посмотрела на него снизу вверх.

— Не подведешь, красавица? — кивнул в сторону большого шатра, и я четко уловила внутри чье-то движение и легкий, едва уловимый запах печеных яблок. В детстве я очень любила бабушкины яблочные пироги, а вот сейчас был милее аромат сочного куска мяса или печени. Сглотнув слюну, отвесила поклон, давая Элу понять, что от меня не стоит ждать агрессии.

— Папа, — послышался тонкий голосок за спиной мужчины.

— «Папа?» — мне не послышалось сейчас?

Я вышла из тени Элаима, чтобы получше рассмотреть источник звука и застыла, разглядывая зеленую девчушку, что мялась на пороге шатра. Маленькая орчанка лет семи, если судить по человеческим меркам, перебирала пальчиками браслеты на руке. Смотрела на мужчину круглыми черными глазенками. Пока мы шли через поселение, мне довелось увидеть зеленых деток, резвящихся на поляне. По сравнению с огромными мускулистыми орками, детишки даже выступающих на нижней челюсти клыков не имели, но только не эта девочка. Она будто мини копия своего деда. И волосы такие же черные, собранные в две тугие косы с вплетенными в них кожаными лентами. Платьице в пол простого кроя из серой плотной ткани с кожаными вставками и меховым воротничком.

— «Черт! И почему мне сразу не пришло в голову, что у Эла может быть ребенок, и идем мы вовсе не к его жене или любовнице?» — теперь понятно, откуда такая спешка. Но остался вопрос, что с этой девочкой не так и зачем надо успеть до красной луны? На вид очень даже здоровая крошка. Кстати, вопрос по поводу жены еще не снят. Где ее мать?

— Эйда, детка, — мужчина раскрыл объятия, и девочка сорвалась с места, зеленым вихрем подбежала к отцу.

Он подхватил ее на руки и закружил, периодически подкидывая в воздух. Девочка заливисто смеялась и просила покружить еще. Умилительная картина. Сразу видно, эти двое любят друг друга. Глаза моего человека светились искренней радостью, и я невольно радовалась вместе с ним.

— Какая киса! — когда первые эмоции улеглись, Эйда обратила на меня внимание.

Без толики страха подошла ко мне и нагло начала гладить по голове, проводя ручонкой меж рогов, не совсем приятно взлохмачивая шерсть. Я растерялась, не зная, как себя вести. Эл хоть бы предупредил, что у него ребенок. Что делать? Играть? А во что они играют? Вдруг поцарапаю ненароком? Она хоть и зелененькая, а все равно ребенок. Я вот тоже по звериным меркам еще детеныш, наверное. Эл вроде так говорил, что молодая наала. Но я ж совершенно не умею ладить с детьми! Как мне быть? Жалобным взглядом посмотрела на человека, а тот только кивнул, улыбнулся.

— Это наала. Ее зовут Брия. Она наш друг, — пояснил полуорк, чем несказанно меня порадовал.

«Друг — это правильно, это хорошо. Намного лучше звучит, чем питомец!»

Я опустилась на землю, чтобы девочке удобнее было гладить, как вдруг ощутила пульсацию в кончике хвоста. Жало набухло ядом, подчиняясь инстинктам. Но я не могла причинить Эйде вред!

Нет! — зажмурилась, концентрируясь на ядовитых каплях внутри себя. Это было непросто, но я заставила смертоносную жидкость отступить. Страх за жизнь ребенка перевесил настолько, что я сумела взять под контроль физиологию нового тела. От радости заурчала и ткнулась мокрым носом в пахнущую яблоками ладошку Эйды.

— Хорошая киса! Моя! Папочка, можно я оставлю ее себе? Она будет жить с нами? — повисла у меня на шее, цепляясь неожиданно сильными пальчиками за шерсть. Малышка не хотела причинить мне вред, я это понимала, а потому стерпела, когда в детских ладошках остались мои шерстинки.

— «Ну, уж нет! В няньки я не нанималась» — фыркнула с недовольством, давая понять, что терплю подобную экзекуцию первый и последний раз.