Отец с обложки (СИ) - Вильде Арина - Страница 32

- Ты уволил меня, поэтому твои вещи из химчистки пришлось забрать и оставить у себя. Хотела тебе отправить курьером, но замоталась и забыла. Забирай и выметайся из моего дома. Мы теперь никто друг другу.

Леон медленно скидывает с себя вещи на пол, задерживаясь на пиджаке, взгляд его падает на бирку. Он узнает название бренда, от которого почти все его костюмы. Он поднимает на меня взгляд, в нем отражается сожаление, но оно мне ни к чему.

- Ксюш…

- Вон! – повышаю голос. Я пыталась. Действительно пыталась. Но, оказалось, я с самого начала принимала неверные решения. Решила открыться ему, решила, что он хороший человек. Может понять, поверить, позаботится. Но, нет, все что он может – смотреть на тебя с высокомерием и обвинять в том, чего ты не совершал.

Губы Леона сжимаются в тонкую линию, между бровями залегает складка. Он как-то странно смотрит на меня, потом поднимается и покидает мою квартиру, хорошенько хлопнув входной дверью.

Я оседаю на пол. Не плакать хочется, а выть. Перед глазами расплывается разбросанная мужская одежда. Меня всю трусит от злости и негодования. Я резкими движениями сгребаю белоснежные рубашки и брюки. Нахожу мусорный пакет в кухне под мойкой, яростно запихиваю туда одежду. Пакет рвется, одной рукой это делать неудобно, но я не сдаюсь. Из квартиры выхожу прямо в комнатных тапочках. Лифт едет слишком долго, поэтому я спускаюсь по лестнице. Почти бегу, но поскользнувшись на ступеньке беру себя в руки. Сейчас от меня полностью зависит здоровье малыша, это самое ценное что у меня есть.

Между третьим и вторым этажом перегорела лампочка, я замедляюсь, высматривая в полутьме ступеньки, а потом испуганно замираю, замечая массивную мужскую фигуру, выходящую на свет.

Сглатываю. Моргаю несколько раз. Потом напряжение немного уходит. Это не маньяк. Всего лишь Леон. Но встречи и с тем, и с другим мне хотелось бы избежать.

- Погоди, - он хватает меня за руку, когда я разворачиваюсь, намереваясь вернуться обратно к себе.

Я замираю, его прикосновение мне сейчас неприятно.

- Отпусти, - дергаюсь, но его пальцы все так же сильно сжимают мою кисть.

- Отдай пакет, я вынесу мусор. А ты к себе возвращайся. Поздно уже.

- Твоя забота мне ни к чему, - огрызаюсь, стоя к нему спиной. Видеть его не могу, а еще не хочу, чтобы он рассмотрел в моих глазах слезы. Не стоит ему знать о том, что я из-за него плакала.

- Я хочу сделать тест на отцовство. Я договорюсь с клиникой и сообщу тебе время и дату, - его голос звучит холодно и официально.

- А я не хочу этого делать. И не буду. Уходи, Леон. Я хочу забыть о твоем существовании как можно быстрее, но ты не даешь мне этого сделать, появляясь каждый раз рядом со мной.

Он тяжело вздыхает, нехотя разжимает пальцы. Я, пользуясь свободой, сразу же сбегаю. Вместе с мусорным пакетом. Дрожащими пальцами пытаюсь совладать с замком на двери, проскальзываю в квартиру и упираюсь в стену. Коленки дрожат, я чувствую себя опустошенной и истощенной. Никак не могу себя заставить успокоиться, хоть и знаю что нервничать мне нельзя.

Прохожу в кухню, завариваю мятный чай и замираю у окна, выглядывая во двор, чтобы убедиться что Вересов точно покинул мой дом.

Утром я разрешаю себе поспать дольше. Вчерашний стресс сказывается. Пытаюсь удобней устроиться в постели, но не получается. Обычно я сплю на левом боку, но с гипсом максимум который мне светит – на спине. Ощущаю странное тянущее чувство внизу живота. Прислушиваюсь к себе, пугаясь. Стоит позвонить своему врачу и уточнить нормально ли это.

Я откидываю в сторону одеяло, встаю с кровати и замечаю на белых простынях красное пятно.

Ужас пронизывает до самых костей. Внутри все сжимается, в мыслях проскальзывают самые страшные повороты развития событий. Я бросаюсь к телефону, через несколько гудков Дарья Васильевна берет трубку и говорит срочно ехать к ней. На всякий случай сразу с вещами первой необходимости, потому что возможно придется остаться в клинике.

Я в панике пытаюсь понять что мне стоит взять, рука дрожит, когда сдергиваю с вешалки одежду и пытаюсь натянуть на себя. Проклинаю тот день, когда решила сходить с Леоном на похороны. Если бы не это, никакого перелома бы не было. И лишних волнений тоже.

В груди сердце колотится так, что вот-вот и остановится из-за чрезмерной работы. Когда спускаюсь в лифте, то пытаюсь вспомнить закрыла входную дверь или нет, но возвращаться и проверять нет времени. Это сейчас не так важно, как мой малыш.

Я вылетаю из подъезда и неожиданно врезаюсь в мужскую фигуру.

- Простите, - отстраняюсь, даже не посмотрев в лицо мужчины.

- Ксюша, что-то случилось? Ты выглядишь испуганной и слишком бледной, – на мои плечи ложатся тяжелые ладони, не давая дойти до машины. Голос слишком знакомый и уже даже успевший стать ненавистным. — Тебе нездоровится?

Я поднимаю взгляд. Леон. Какого черта он делает у моего дома? Выяснять отношения нет времени.

- Пусти, я спешу, - передергиваю плечами и обхожу его. Почти бегу к месту, где припарковала машину. Потом решаю, что это не лучшая идея сесть за руль в таком состоянии, еще и с переломом руки.

Хочу заказать такси. Приходится опустить сумку на землю, чтобы найти телефон.

- Ксюша, - Леон следует за мной. Наблюдает за тем, как я лихорадочно выворачиваю внутренности сумочки.

- Черт, - я понимаю, что телефон забыла в квартире. На глаза наворачиваются слезы.

Леон берет меня за локоть, дергает, заставляя подняться. Я подчинюсь, чувствуя себя тряпичной куклой. Заглядывает мне в глаза, в его взгляде проскальзывает встревоженность.

- Я договорился о тесте. Уже можно делать. Это никак не повредит ни тебе, ни ребенке, - выдает он, но на возмущение у меня нет ни сил, ни времени. Я подавляю свою гордость и прошу его:

- Отвези меня в больницу, пожалуйста. Как можно быстрее. Я не смогу вести машину.

- Что-то случилось? Тебе плохо?

Я не отвечаю. Просто киваю.

- Пойдем, - Вересов без лишних вопросов поднимает с земли мою спортивную сумку, и ведет меня к свое машине.

Открывает переднюю дверцу, помогая забраться в его внедорожник. Сумка отправляется назад. Леон занимает водительское место, заводит двигатель, потом вдруг наклоняется ко мне. Я замираю. Стараюсь даже не дышать. Слезы льются из глаз, текут дорожками по щекам. Леон тянет за ремень безопасности с моей стороны и осторожно пристегивает его. Машина плавно выезжает из моего двора.

Леон молча ведет машину, время от времени поглядывая на меня. Срезает дорогу через переулки, объезжая пробки на проспекте.

Я вся дрожу, боль внизу живота усиливается. Стараюсь унять волнение, ведь этим могу еще хуже сделать.

— Ты как? - негромко спрашивает, отвлекаясь от дороги. - Мы почти приехали, ты уверена что твой врач хороший?

— Да, — выдавливаю из себя короткое.

Наконец-то перед глазами появляется клиника, я спешу выбраться из машины, Вересов, к моему удивлению, следует за мной. Я ускоряю шаг, влетаю к Дарье Васильевной в кабинет прямо посреди приема другого пациента. К счастью, девушка просто сидит за столом и слушает рекомендации гинеколога.

— Простите, - с трудом справляюсь с дыханием, - Дарья Васильевна, мне срочно, я вам звонила.

— Да, конечно, Ксения, проходите, мы как раз закончили. А это… - она переводит взгляд за мою спину, увидев Леона, - это ваш муж?

- Нет, - качаю головой, потом оборачиваюсь к мужчине. - Спасибо что подвез, дальше я сама.

И захлопываю перед его лицом дверь, давая понять что его присутствие здесь совершенно ни к чему.

Следующие полчаса проходят как в тумане. Меня всю трясет и бросает в холодный пот. Я боюсь услышать плохие новости, но к счастью ничего страшного не произошло. Или же Дарья Васильевна просто не хочет меня пугать еще больше.

— Причин волноваться я не вижу, но остаться на день-два, чтобы минимизировать риски я бы вам все же посоветовала. Тогда и вы, и мы будем спокойны. Но если не хотите, то я выпишу вам рецепт на кое-какие препараты. Постельный режим, спокойствие, питание и сон - это то что вам сейчас нужно.