Отец с обложки (СИ) - Вильде Арина - Страница 30

Пребывая в каком-то трансе, я наблюдаю за тем, как он медленно разгибается и протягивает мне батончики. Медлю, прежде чем забрать их и сразу же бросаю в пакет, отвернувшись от мужчины. Не благодарю, вообще никак не реагирую, мечтая чтобы он поскорее убрался отсюда. Зачем вообще пошла в супермаркет, который расположен в торговом центре, вместо того чтобы заглянуть в магазинчик у дома? Ах, точно, во всем виноват кондитерский отдел.

Дрожащими руками пробиваю товары на кассе самообслуживания, всем своим естеством ощущаю присутствие мужчины. Уверена, что он смотрит только на меня, у меня горит все лицо. Хочется нагрубить Вересову, но полный игнор обычно куда действенней.

Коробку с тортом одной рукой поднять неудобно, Леон, кажется, не выдерживает моих мучений – отодвигает меня в сторону и сам принимается пробивать мои товары и складывать их в пакет. Я даже не могу выдавить из себя слова возмущения.

Зря я поленилась постоять в длинной очереди на кассе, тогда этой встречи можно было бы избежать.

- Оставь, - раздраженно произношу, когда Леон достает свою банковскую карту, чтобы расплатиться за мои покупки. – Спасибо за оказанную помощь, но дальше я сама. Можешь идти по своим делам.

Я достаю из сумочки наличку, просовываю в купюроприемник, молясь, чтобы он быстрее уже зажевал деньги. Забрав чек, поднимаю пакет с покупками, поражаясь его тяжести. Господи, ничего такого ведь не взяла, а ощущение, словно кирпичи несу.

Я быстрым шагом устремляюсь к выходу, не замечая ничего вокруг. Несколько раз случайно врезаюсь в идущих навстречу людей. Только когда оказываюсь на улице, наконец-то могу сделать вдох полной грудью. В лицо ударяет прохладный ночной ветер, тело пробирает дрожь, но не потому что я замерзла. Это из-за Леона. Не успевшие зажить раны внутри сердца начинают саднить. Воспоминания о его жестоких словах воскресают, пробуждая переживать все снова, и снова.

Я делаю глубокий вдох, потом выдох. Пытаюсь успокоить разбушевавшееся сердечко. Наконец-то нахожу в себе силы сделать шаг. Прогуляюсь до дома. Нужно мысли проветрить. Успокоиться. Пакет тяжеловат, но я справлюсь. Сейчас не это главное.

Но я не успеваю даже на десять метров отойти от торгового центра. Кто-то отбирает у меня пакет и подстраиваться под шаг рядом. Один взгляд на обувь мужчины и ком застревает в горле. Я не сбавляю шага. Впереди светофор, мне нужно перейти на другую сторону улицы и я намерена сделать именно это.

- Можешь забрать себе продукты, так уж и быть. Только за мной не иди, - говорю зло и ускоряю шаг. Вересов не отвечает. Упрямо следует за мной.

- Твоя квартира далековато отсюда, почему бы нам не вернуться к стоянке? - спокойствие в его голосе раздражает. Как и его внезапный порыв заботы. - Я бы тебя подвез. Пакет слишком тяжелый, чтобы ты в одиночку с ним шла будучи беременной, да еще и с гипсом на руке.

- А ты мне кто чтобы указывать что делать? – резко поворачиваю к нему голову, прожигая взглядом. Все настроение испортил.

- Если верить твоим словам – то я отец твоего ребенка. Поэтому вполне имею право указывать тебе что делать.

- Но ты мне не веришь. Поэтому я была бы благодарна, если бы ты отдал мне пакет и ушел.

Светофор загорается зеленым и я, не раздумывая, делаю шаг вперед. Почти бегу по пешеходной зебре.

- Будь внимательней, - Леон хватает меня за локоть и тянет к себе в момент, когда какой-то малыш на самокате практически врезается в меня.

Меня обжигает от его прикосновения, по всему телу бегут мурашки, такая реакция моего тела на мужчину безумно злит. Мне должно быть все равно. Я дергаюсь и он разжимает пальцы. Моя рука снова свободна. А потом я пытаюсь вырвать у него свой пакет. Между нами завязывается небольшая борьба прямо посреди пешеходного перехода, поэтому когда светофор переключается на красный, а нам начинают сигналить водители, я лишь громко стону и сдаюсь.

Если игнорировать Леона, то совсем скоро он исчезнет.

Через несколько минут молчания я чувствую как начинаю закипать. Резко останавливаюсь посреди тротуара и поворачиваюсь к мужчине.

- Что тебе нужно? – спрашиваю, заглядывая ему в глаза. – Ты ведь не просто так за мной пошел? Что еще? Мне казалось, ты ясно дал понять, что не желаешь меня видеть, а если случится так, что мы когда-то встретимся, ты сделаешь вид, что мы незнакомы.

Я не беспокоюсь о том, что мой голос звучит слишком громко, привлекая к нашей парочки прохожих.

- Просто решил помочь. Не смог смотреть, как ты одна тащишь такую тяжесть. Где отец ребенка? Почему он не помогает тебе?

- Хах, очень хороший вопрос. Я бы даже сказала с каплей самоиронии! – хмыкаю я и мои губы кривятся в подобии улыбки.

- Было бы проще, если бы ты согласилась сесть в мою машину. Не волнуйся, проведу тебя и сразу же уйду, - его черты лица ожесточаются, моя шутка ему явно не понравилась.

Дальше мы идем в полном молчании, я держу дистанцию в несколько шагов между нами. Вересов идет впереди, а я не могу оторвать взгляд от его спины. Не видела его несколько недель, а словно целая вечность прошла с тех пор.

Эти двадцать минут кажутся мне настоящей мукой. Поэтому когда в поле моего зрения наконец-то появляется родная многоэтажка, я готова танцевать от счастья.

- Все, дальше не нужно. Отдай пакет, - останавливаю Леона.

Он медлит несколько секунд, вздыхает, но сдается. Тяжесть вкусняшек переходит в мои руки. Прощаться не вижу смысла. Благодарить или обмениваться любезностями – тоже. Поэтому просто прохожу мимо, желая как можно быстрее оказаться за дверью своей квартиры, чтобы можно было не сдерживать эмоции. Почти у двери в подъезд не выдерживаю: оборачиваюсь, чтобы удостовериться что Леон ушел. И он действительно ушел. Как раз скрылся за углом соседнего дома.

Несколько минут стою на месте, подняв взгляд на ночное небо. Чувствую как без причины по щекам скатилось несколько слез. Черт, даже стереть их не могу, так как единственная моя рабочая рука занята. Из-за этого еще более грустно становится.

Ужасно.

Отвратительно.

- Ксюша!

- Только не это, - стону, и поворачиваю голову на голос. Рядом со мной замирает Толя. Вот только его сегодня не хватало.

- Привет, - он несмело улыбается, спрятав руки в карманах. Пристально разглядывает мой гипс.

- И пока. Я не настроена сегодня на долгие разговоры.

Я хочу уйти, но Анатолий мне не дает. Его тяжелая ладонь ложится на мое плечо и я замираю, прикрывая веки. Настроения ругаться и выяснять отношения у меня нет.

- Почему ты не сказала мне, Ксюша? Почему скрыла от меня?

- Что скрыла? – говорю тихо, не понимая о чем он.

- Беременность! – Толя разворачивает меня к себе, смотря на меня недовольно, взволнованно, а я не могу понять что происходит и откуда он знает что я жду ребенка.

- О чем ты вообще? – тяжело вздыхаю, внимательно смотря на Толю. Почему его вообще заботит беременна я или нет?

- Если ты не забыла, моя двоюродная сестра работает в клинике, - начинает он, уже более спокойно. Но в его глазах все еще отражается бешенная злость. - Она видела твою медицинскую карту, когда тебя с переломом привезли. И там было указано, что ты беременна! Срок не маленький, Ксюша. Ты решила скрыть от меня моего ребенка?

Я несколько секунд молча смотрю на него, моргая часто-часто. А потом начинаю громко смеяться. Громко и заливисто.

- Все? Успокоилась? – строго спрашивает Толя, когда от смеха уже сводит живот.

- Упокоилась. Но тебе не стоило на ночь глядя мчать ко мне. Потому что ребенок не твой, Толя. Я забеременела после нашего расставания.

- Не делай из меня дурака. У меня есть фотография твоей медицинской карты, где указан срок, - раздраженно говорит он и тянется в карман за телефоном.

- Срок считают не от дня зачатия, а от окончания последней менструации. Поэтому плюс-минус оно сошлось с теми старыми временами, когда мы с тобой еще планировали свадьбу. А теперь, уходи, нам с тобой не о чем разговаривать.