Двойник (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 53

Он кстати ведь не знает, что император сейчас в плохом состоянии. Интересно, если бы он знал, осудил бы меня? Мой родной дед при смерти, а я о девушках думаю…

Но потом встреча и правда будет не возможна.

Остаётся пользоваться тем, что о состоянии Николая Александровича знают лишь министры, врач, да слуги.

— Семён, я хотел бы с ней снова увидеться, но не совсем понимаю, как это можно организовать, при этом сохранить нашу с ней встречу в тайне. Сам ведь понимаешь, вокруг меня сейчас чёрти-что происходит. Не хотелось бы, чтобы нас мог кто-то связать.

— Можно ресторан какой-нибудь снять. Или ещё что-то в этом роде. Только для вас двоих, — задумчиво произнёс Пегов. — Думаю, для вас это не должно быть проблемой.

— Ресторан, — проговорил я. — Слушай, а можно сделать такое же с императорской картинной галереей?

Пегов призадумался.

— Так, это будет даже проще, чем с рестораном. Только нужно время правильно выбрать либо такое, когда людей там мало в будний день днем, либо вечером. Договориться с администрацией, чтобы позволили вам там находиться. Договориться об этом — проблем точно не будет.

— Осталось понять, как бы мне связаться с администрацией картины галереи?... — промотал я. Но Пегов Тут же ответил на мой риторический вопрос.

— Так это 5 минут. Я сейчас свистну одному своему товарищу. Он живо контакт достанет…

В моё время говорили: когда есть деньги, возможно, все. Хотя я никогда с этим не был согласен. Жизнь, здоровье, любовь и близких не купишь. На самом деле этот список куда длиннее, просто для меня он начинался с этих пунктов.

Однако стоит признать, многие дела деньги и правда упрощают.

Но есть кое-что, еще более действенное: Это власть. Она почти как деньги, только позволяет решать всё куда быстрее. Я сам не ожидал, что такой, на первый взгляд, сложный вопрос можете решиться парой фраз.

Мне потребовалось лишь представиться, изложить суть проблемы и для одного меня на сегодня закрыли императорскую галерею.

Осталось дело за малым. Я ведь прекрасно помню, какой был распорядок дня у Марины, а так же дела на ближайший месяц. Остаётся надеяться, что за последнее время у неё ничего не изменилось.

План разработали такой: Решили отправить за Мариной машину Пеговым. Тот вручит ей именной пригласительный билет. Я на другой машине поеду в карттинную галерею, предварительно сменив личину. Об этом моём умении я никому не говорил, это уже моё дополнение. Просто обсудили с тем же Пеговым, что лучше не афишировать свой отъезд, а наоборот, даже отъезд в город сохранить под пологом тайны. Картину, правда, немного портил Титов, который со своей дочерью дожидался меня в поместье, но это ничего. Не обязан ведь наследник престола отчитываться перед камергером.

Больше всего я переживала о том, что Марины не окажется дома, и всё окажется зря. Будет жаль если такой план не удастся.

Да, занятий у нее сегодня не должно быть, но всегда есть место случаю и неизменно работающему закону подлости. Да и решение моё было импульсивным… В общем я очень волновался и надеялся, что Пегов застанет Марину дома.

Вот бы увидите ее лицо, когда она сначала увидит водителя, так знакомого ей по прошлой нашей встрече, а потом получит приглашение на выставку в ту самую картину галерею. Правда, художник там уже не Шикльгрубер, а целая группа художников импрессионистов. Но ничего, это тоже неплохо, думаю она не огорчится. Остаётся надеяться, что она всё поймёт и будет на месте.

В выставочном зале я сидел, будто бы на иголках. Лишь там подумал, что ни к чему были усложнения. Мог ведь вместе с Пеговым поехать и сам встретить Марину. Только не хотелось мне с ней говорить при посторонних. Тактически поступил верно, но от этого на душе было так не спокойно, что хотелось на стенку лезть.

Сердце колотилось, то и дело, перехватывало дыхание. То и дело думал о том, что она мне скажет мне при встрече. Будет ли Ругаться, или браниться, или наоборот обрадуется, а может и вовсе расплачиваться. Да уж почему-то самые сильные переживания происходят во время ожидания. Я даже усмехнулся прописной истине.

Промаявшись минут пятнадцать, решил организовать пространство. Нашёл два удобных стула и поставил из рядом прямо посреди картинной галереи. Сам уселся таким образом, чтобы меня сразу нельзя было увидеть, но хорошо просматривался вход в зал. Я хотел первым увидеть Марину, когда она войдет. От чего-то очень боялся растеряться. Я ведь не знаю, что ей сказать, когда она меня увидит. Но уверен, что сразу придумаю, когда она войдет. А если она войдет, и первая меня увидит, то я обязательно растеряюсь.

Не знаю, сколько прошло времени, по ощущениям не меньше часа.

Наконец, массивная дверь приоткрылась и на пороге появилась такая знакомая женская фигура. Я раньше даже и не понимал, как сильно она похожа на мою Марину из прошлой жизни. Даже слово похожесть здесь не уместна. Будто мы с моей женой и не расставались, просто омолодились. А дети в пионерском лагере…

Марина осторожно заглянула в пустое помещение, затем шагнула внутрь и огляделась по сторонам. Пряча улыбку, смотрел на неё не решаясь окликнуть. Пока не решил как буду себя вести, и поэтому решил понаблюдать за её реакцией. Вдруг, я покажусь, а она испугается.

Марина сделала еще несколько шагов вглубь зала, но так и не заметив меня застыла в нерешительности.

— Паша, — позвала она меня, а потом вдруг опомнившись, окликнула иначе: — Саша… Александр, вы здесь?

До этого у меня проскальзывали мысли изменить внешность, но теперь я точно их отбросил. Сейчас точно не до игр. Фальши мне и при дворе хватит. А с Мариной хотелось просто поговорить, как с родным человеком. Без всякой мишуры.

Набравшись храбрости, я поднялся со стула и двинулся навстречу девушке. Завидев меня она охнула и прижала ладони ко рту. Но тут же взяла себя в руки и уверенным шагом двинулась ко мне.

Замерев в метре от меня, она быстро пробежалась по мне глазами, а затем просто бросилась на шею.

— Я так и знала! Знала, что это ты, — шептала она, покрывая моё лицо поцелуями. — Я сразу поняла, что что-то не так. Меня ведь к телу не пускали. Я до конца не верила, думала, что меня обманывают, но не понимала зачем. — Она уткнулась лбом в мою грудь, а мне только и оставалось что зарыться лицом в её волосы и успокаивающе поглаживать по спине. — Зачем это все сейчас не понимаю? — она отстранилась и поглядела на меня. Что это за глупости? Зачем это всё было нужно? Ну, говори же! Что же ты молчишь? К чему этот спектакль? Твои родители места себе не находят. Да и я тоже… не находила, пока не повстречала тебя. Объясни!

Я радовался мимолётному моменту и совершенно не знал, что ей сказать. Здесь столько всего… И как это всё ей объяснишь?

Надеяться на то, что Марина удовлетворением было бы наивно, и я судорожно пытался понять с чего бы начать свой рассказ. Благо что Марина рядом. Сейчас я могу её обнять и поглаживать по спине, это меня успокаивает.

— Эх, Марина, — негромко прошептал я, — ты мне просто не поверишь…

Спустя двадцать минут мы сидели на стульях составленных рядом посреди картинной галереи и смотрели друг на друга. Стоит ли говорить, что на картины мы не обращали никакого внимания.

— Я даже не знаю, что сказать, это звучит как какая-то сказка о Золушке, — задумчиво произнесла она, очень мило сморщив носик. — Неужели ты даже не можешь отказаться?

Я лишь покачал головой в ответ.

— Но как же твои родители? Они ведь ничего совершенно не знают! Они думают, что ты мёртв! Видел бы ты свою матушку! А что, если бы её сердце не выдержало.

— Мне самому особо выбора не дали, — ответил я. — Кстати, на похоронах я был. Думаешь мне это всё легко. Просто так вышло. Некому кроме меня это дело поручить.

Я поморщился, понимая как глупо звучит моё утверждение в глазах Марины. Так-то я уже давно осознал, что Николай Александрович именно меня и видел на этой роли. Уж не знаю, почему, видимо, как-то предсказал моё переселение в это тело.