Подонок (ЛП) - Пейдж Сабрина - Страница 42

— Никаких трюков, — предупреждает она. — Ничего глупого.

— Клянусь сердцем, — говорю я.

— Я тебе не верю, — отвечает она. — Если бы ты поклялся своим членом, я бы отнеслась к этому гораздо серьёзнее.

— Неужели для тебя нет ничего святого? — смеюсь я, проводя руками по её волосам.

— О, он должен быть святым? — спрашивает она, её руки пробегают вниз по моему животу к моему члену.

— Разве ты не говорила, что воздвигла ему святилище?

— Мм-м, — молвит она, и мой член твердеет от её прикосновения. — Но это было святилище той формы, которую ты из него сделал. Кстати об этом…. это действительно был твой член?

Я переворачиваю её на спину, нежно целую в губы.

— Мне больно, что ты в этом не уверена.

Делани поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Так ты держишь формочки для изготовления членов у себя дома на случай чрезвычайных ситуаций или что? — спрашивает она. — Как тебе удалось сделать его к следующему утру?

— Это потребовало усилий, — признаю я. В частности, мне пришлось в два часа ночи объезжать магазины для взрослых, чтобы найти набор для изготовления фаллоимитатора.

— Слишком много усилий для розыгрыша, — говорит она.

— Я должен был произвести на тебя впечатление. — Я провожу рукой по её груди и наблюдаю, как твердеет её сосок.

— Это то, чего ты хотел? — спрашивает она. — Произвести на меня впечатление?

— Я всегда хотел произвести на тебя впечатление, — говорю я ей. — Даже когда я причинял тебе неприятности.

— Но почему? — спрашивает Делани. Она прижимается ко мне, выгибая спину, и я чувствую её влажность на себе.

— Потому что ты мне понравилась с тех пор, как я встретил тебя, — отвечаю я ей, целуя кончик её носа.

— Но ты всегда встречался с другими девушками, и…

— А я тогда был глупым ребёнком, — говорю я. — И в то лето, когда мы переспали, не было никого, кроме тебя, Делани. Ещё до того, как ты поцеловала меня. Как только мы начали разговаривать, я просто… потерял интерес к кому-либо ещё.

Она выгибается, чтобы поцеловать меня, её прикосновение нежное, и когда она, наконец, отстраняется, её рука по-прежнему на моей шее.

— Я думала… я просто не думала, что я что-то значу для тебя.

— Ты значила для меня всё, — говорю я ей. Я не могу поверить, что она всё это время ничего не понимала. — Это всегда была ты. И когда ты не встретила меня той ночью, когда ты уехала…

— Я видела тебя позже в новостях, — произносит она мягким голосом. — Там всегда были твои фотографии с другими девушками.

— Как ты думаешь, почему их было так много? — спрашиваю я. — Я был чертовски опустошён, когда ты уехала. А потом, когда ты вернулась… ну, я не знал, что, чёрт возьми, с тобой делать. Но я действительно люблю тебя. В этом я уверен. Думаю, что я всегда любил тебя, Делани.

Её глаза блестят от слёз, она выгибается, чтобы поцеловать меня, её язык жадно находит мой. Я изо всех сил стараюсь быть нежным, ласковым, покрывая поцелуями её шею, плечо, руки, грудь и живот, но она поднимает мою голову и смотрит на меня, её руки по обе стороны от моего лица.

— Не надо, — говорит она.

— Не надо чего?

— Не занимайся со мной любовью, Гейдж, — шепчет она. — Я не хочу нежности. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

— Чёрт возьми, Делани, — говорю я, но слова выходят хриплыми. Эта девушка знает, как нажать на каждую мою кнопку с помощью херни, которое вырывается у неё изо рта. — Я говорю тебе, что люблю тебя, а ты говоришь мне жёстко трахнуть тебя.

Широкая улыбка расплывается на её лице, и она тянется к моему члену, направляя его между своих ног. Одним толчком я оказываюсь внутри неё, и она тёплая, влажная и тугая. Я объезжаю её медленно, мучительно, мучительно медленно, мучая её просто ради удовольствия. Давая ей понять, кто всё ещё контролирует ситуацию.

Она сжимает мои ягодицы и втягивает меня глубоко в себя, а затем я трахаю её сильнее. Она даёт мне понять, что я здесь не тот, кто всё контролирует.

Я объезжаю её, пока она не начинает задыхаться, стонать моё имя снова и снова, и когда я выхожу, она раздражённо вздыхает.

— Что ты делаешь?

— Ты не хотела нежности, — говорю я. — Ты хотела, чтобы я трахнул тебя.

Делани улыбается.

— Да, — шепчет она.

— Так что перевернись и позволь мне трахнуть тебя.

Делани переворачивается на локти, её задница приподнимается, и я легко проскальзываю обратно в её жаждущую киску. Она громко стонет, хватаясь за подушки, прижимаясь ртом к одной из них, когда я трахаю её, мои толчки тем сильнее, чем громче она становится. Я прижимаю палец к её заднице, и она вздрагивает от моего прикосновения.

— О боже мой, Гейдж, — хнычет она.

— Что?

— Ты собираешься заставить меня кончить, — стонет она. Я вонзаюсь в неё полностью, заполняя её до тех пор, пока больше не могу в неё влезть.

— Кончай для меня, дорогая, — приказываю я ей. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я наполнил тебя своей спермой.

— Да, да, — стонет она. — Мне нравится, как это ощущается, когда ты кончаешь в меня.

Она произносит эти слова, и я отпускаю себя, мои яйца сжимаются, а затем высвобождают моё семя, мои руки сжимают её талию, когда я вхожу в неё так сильно, что, кажется, могу пройти сквозь неё. Она кричит, когда её мышцы напрягаются вокруг меня, их спазмы выжимают из моего члена каждую унцию.

После этого я притягиваю её к себе, всё ещё находясь внутри неё, и перекатываю её рядом с собой на кровати, обхватив её ногой. Мы лежим там в тишине, и я слушаю, как её сердце бьётся рядом с моим, её дыхание всё ещё прерывистое.

Лёжа там с ней, моё сердце чувствует, что оно вот-вот взорвётся, чёрт возьми. Я чувствую удовлетворение, и это незнакомое чувство.

Делани такая тихая, что я думаю, что она заснула, пока она тихо не шепчет в комнате:

— Я люблю тебя, Гейдж.

— Я люблю тебя, Делами.

Она сильно шлёпает меня по руке.

Гейдж

Я тусуюсь у бассейна с Даниелем — его идея, не моя, что-то о том, что мне нужно немного позагорать. Парень в театре, так что у него перерыв между прослушиваниями, и днём ему нечего делать, а Делани сегодня работает. Поскольку я всё ещё затаиваюсь на ближайшие пару недель, это означает, что я хожу в спортзал и катаюсь на байке, просто не публично. И сегодня это означает, что я тусуюсь у бассейна с Даниелем, который довольно клёвый.

Мы сидим в шезлонгах на солнышке, и Даниель рассказывает мне о Делани и о том, какой она была в колледже.

— Полностью тип А, — говорит он.

— Есть какие-нибудь парни, которых мне нужно было бы убить?

— О, собственник, — произносит Даниель. — Мне это нравится. Но мама — это слово о парнях. Боюсь, я не умею целоваться и рассказывать, и Делани тоже.

— Значит, ты говоришь, что есть кто-то, кого мне придётся убить, — молвлю я и собираюсь продолжить, когда слышу голос Ани, когда она спускается по дорожке. — Чёрт возьми.

Даниель смотрит поверх своих солнцезащитных очков.

— Это злая мачеха Делани?

Я стону.

— Это моя мама, — отвечаю я. Как обычно, она одета во что-то нелепое — на этот раз это какое-то фиолетовое платье-футляр с вырезами причудливой формы, которые обнажают её тело, чего не хочет видеть ни один сын. И туфли с серебряными шипами на каблуках. За ней плетётся самый большой парень, похожий на придурка, которого я когда-либо видел, его тёмные волосы зачёсаны назад и он покрыт оранжевым загаром. На нём полупрозрачная футболка и пара эластичных штанов, которые выглядят так, словно вполне могли бы принадлежать Делани.

Я выхожу за ворота, чтобы встретиться со злой ведьмой и её злым приспешником.

— Доброе утро, мама, — говорю я. — Вижу, ты появляешься здесь в истинно классной форме.

— Я пришла забрать свои вещи, пока твой отец на работе, — фыркает она.