Негодная певица и некромант за клавесином (СИ) - Черная Мстислава - Страница 40

Да, я помню, что он платит не мне и не за работу некроманта, а богине за её помощь. Но сумма всё равно впечатляет.

А уж как впечатлится Дан…

Я не менее сухо отвечаю, подтверждаю заказ, и Марк убегает с конвертом, а я, наконец, добираюсь до книг. И ныряю в чтение. Где я там вчера остановилась? Учитывая, что мне нужно успеть подготовиться к выходу из дома и перекусить, на чтение у меня чуть больше часа.

Время пролетает незаметно. Кажется, я только раскрыла книгу, только одолела пару глав, и вот от двери раздаётся голос горничной:

—  Госпожа, как вы приказывали, лёгкие закуски поданы в выделенные вам комнаты.

—  Спасибо.

Строго говоря, я не уточняла, куда именно подать, но я не против. Я дочитываю абзац и откладываю книгу. Я неплохо продвинулась, но завтра надо повторить с начала. Толку просто читать? Я должна быть готова отвечать…

—  Господин передаёт вам свои извинения. Он задержится на четверть часа.

—  Хорошо. Марк уже вернулся? —  хотя он очень самостоятельный, спокойно жил без моей опеки и взрослее меня, я всё равно беспокоюсь и чувствую ответственность.

—  Да, госпожа. Господин даём Марку уроки.

А? Так Дан отнёсся к детям по-особому, потому что разглядел в них талант?

Мне кажется, не только из-за этого.

Я переодеваюсь, убираю волосы. И так как у меня появилось время, я вспомниаю, что неплохо бы навестить Кэрри. Уверена, если бы что-то было не так, Марк бы обязательно сказал. Но… почему Кэрри не показывается? Стесняется?

Горничная провожает меня.

Я стучусь в комнату к девочке:

—  Привет! Я могу войти? Это Карин.

—  Да, —  поспешно откликается она. Мне кажется, или голос у Кэрри испуганный?

Я сама закрываю  за собой дверь. Я прекрасно осознаю, что это не помешает горничной подслушать, но всё же.

Я нахожу Кэрри, нахохлившейся на диване. Девочка спрыгивает при моём приближении и не очень умело пытается исполнить реверанс.

—  Кэрри, у магов принято проще, —  улыбаюсь я. Реверансы и поклоны остались в прошлом. Даже многие аристократы постепенно отказываются от излишнего пафоса.

Она возвращается на диван. Я сажусь рядом, и Кэрри неожиданно признаётся:

—  Я скучаю по дому.

Кэрри всхлипывает, но плакать не начинает, справляется с собой. Я протягиваю руку, чтобы обнять девочку, но Кэрри косится на меня и застывает. Я понимаю, что моё прикосновение не будет ей приятно и опускаю руку.

—  Здесь ты в безопасности.

—  Марь тоже так говорит, —  уныло соглашается Кэрри.

Привыкшая прятаться в доме, наверное, она до конца не понимает, в чём именно опасность.

—  Я тоже скучаю по дому, —  неожиданно для самой себя признаюсь я.

Глава 47

Перед глазами встаёт моя детская комната, в которой меня до сих пор —  я надеюсь —  ждёт мой плюшевый заяц. Сейчас бы оказаться дома, отбросить все ссоры, обнять родителей, окунуться в один из многих счастливых вечеров…

Но повторить не получится.

Если я вернусь… А меня на порог вообще пустят? Или со мной поступят как с кузиной Эмилен, отлучённой от семьи? Нет, воспоминания приятны как память, но я не хочу возвращаться туда, где мне следовало молчать.

—  Мы скоро вернёмся? —  девочка понимает меня по-своему.

—  Тебе здесь плохо?

—  Нет… —  уверенности в голосе не слышно.

—  Ты можешь сказать мне правду, —  заверяю я.

Она косится на меня и, наконец, признаётся:

—  Марь говорит, что я ничего не понимаю, что я должна радоваться. Но мне здесь неуютно! Здесь всё такое… такое… —  она не может подобрать слов, неопределённо взмахивает рукой и замолкает.

“Ты должна быть счастлива, что твоим мужем станет Берт”, “У тебя нет голоса, ты должна быть благодарна, что я не даю тебе совершить ошибку, я знаю лучше, как тебе надо”, “Мы идём в театр на главную премьеру сезона, ты должна радоваться”, “Хватит лежать, я же знаю, что у тебя всё хорошо, лекарь подтвердил”, —  в ушах звенит многоголосица из прошлого.

Меня аж передёргивает.

—  Кэрри, Марк… неправ. У твоего брата самые лучшие побуждения, он желает тебе благополучия, но он ошибается. Я поговорю с ним. Я расскажу ему, как было со мной, когда мне указывали, что я должна чувствовать. Я старалась быть послушной, и финал вышел печальным.

—  Так мы вернёмся домой?

—  Прости, но нет.

—  У-у-у-у —  Кэрри опускает голову.

Мне снова хочется её обнять, но я вовремя вспоминаю, что первой попытке протянуть руку девочка не обрадовалась, и я сдерживаюсь.

—  Кэрри, тебе действительно не нравится пить горячий шоколад со взбитыми сливками и жить в просторной комнате с красивым видом на сад? Или тебе нравится, но ты боишься?

—  Конечно, я боюсь! А если я случайно разобью вазу?! Или испорчу столешницу горячим? Или порву пододеяльник? Я однажды порвала…

—  Потерпи до завтра, ладно?

—  А что будет завтра?

—  Завтра у меня будут деньги, и, как старшая, если ты что-нибудь испортишь, я выплачу компенсацию. Договорились?

—  И ты не будешь ругаться?

—  Не-а, —  улыбаюсь я, подмигиваю девочки и поднимаюсь. —  Можешь пожелать мне удачи в делах.

—  Удачи…

Когда я спускаюсь в холл, Дана ещё нет. Он появляется буквально через пару мгновений. Надо же… отказался от костюма, выбрал кричащий насыщенно-синий жилет с серебряным шитьём и, не вдевая руки в рукава, небрежно набросил на плечи лёгкий плащ.

Если бы не знала, что Дан модник, решила бы, что он пытается произвести на меня впечатление.

Рядом с ним я, должно быть, выгляжу блёклой и скучной.

Дан жестом приглашает меня к экипажу.

—  Если Селестра Панвиль лично явится взглянуть на богиню некромантии…

—  Хм? —  будет неловко. —  Я не сообщала точного времени.

—  Пфф! Панвили держатся на прошлое ногами, руками и зубами, что не мешает им, правда не афишируя, заниматься поставками растений из эльфийского леса, а это очень хорошие деньги. У них натурально армия слуг, этакая иллюзия настоящего Двора.

—  Ого…

—  И послать на кладбище сына какого-нибудь доверенного слуги для госпожи Селестры Панвиль не проблема. Мальчишка вернётся и доложит.

—  Оу…

Дан пропускает меня в салон экипажа, забирается следом и позволяет плащу стечь шелковым ручьём на сиденье. Закинув ногу на ногу, Дан прикрывает глаза и всем своим видом показывает, что на разговор не настроен и вообще я утомила его глупостью.

По-моему, самое удачное время озадачить. Я же ещё не успела рассказать:

—  Дан, а мы на второй заказ успеем сегодня?

—  Ещё один клиент?! —  Дан аж позу меняет.

—  Гавор Блайд, если тебе это о чём-то говорит.

—  Говорит, —  цедит Дан.

Неужели тоже его клиент?

Дан на одном дыхании выдаёт пару крепких ругательств, повторяется и завершает тираду ударом кулака по сиденью. Я наблюдаю и… почему-то мне кажется, что Дан бесится не совсем искренне. Нет, он раздражён, но его злость как будто поверхностная, а из глубины души идёт даже не спокойствие, а безразличие.

Наверное, я просто фантазирую, совесть свою успокаиваю.

—  Что? —  осторожно спрашиваю я.

—  Юным особам значение этих слов знать не положено, —  отрезает он.

—  Я не про слова.

—  Нет, о не мой бывший клиент, Карин. Он… мой несостоявшийся клиент. Пару месяцев назад я был на званом ужине в Мэрии, и оказался рядом с этим Блайдом. Он один из самых богатых дельцов Огла, если ты не в курсе, Карин. На мой вкус, тип весьма неприятный. Кто-то в шутку предложил ему доверить мне защиту места упокоения его предков, а он отказался  и очень грубо. Сказал, что пусть встают и гуляют, он не возражает. Не представляю, что заставило его передумать.

Рассказывать про сделку с богиней… не хочется.

Я пожимаю плечами.

—  Вот как.

—  От него не ожидал… —  Дан язвительно кривит губы, и мне начинает казаться, что я должна объясниться, но… точно ли должна?

—  Я…

Дан мои сомнения толкует по-своему:

—  Волнуешься, что опять эльфы появятся? Не думаю. По крайней мере днём кладбища проверяли.