Негодная певица и некромант за клавесином (СИ) - Черная Мстислава - Страница 37

—  Всё по плану, Марк.

—  Меня пугает ваше мечтательное выражение лица, госпожа.

Мне слишком хорошо, я просто не могу не улыбаться. Кончики пальцев ещё подрагивают.

Я впервые сделала что-то серьёзное и полезное. Простенький светлячок не в счёт.

Прихватив письмо, Марк уходит, а я остаюсь наедине с собой, и у меня… душа поёт.

Запрокинув голову, я глубоко вдыхаю и одновременно представляю себя на сцене перед зрителями. Все они специально пришли, чтобы услышать моё пение. Они купили билет, потратили время на гардероб, оделись по-вечерниму, приехали вовремя. И всё ради меня. Мои зрители, они такие замечатеьные.

—  Когда высохнет последняя слеза-а-а-а! —  завожу я.

Строки рождаются сами собой.

Я хватаю бумагу, слепо нашариваю карандаш и пишу как получится, криво-косо, по всему листу. Лишь бы успеть, лишь бы записать и не потерять ни слова. Я хватаю следующий лист, и ещё один.

Воздуха не хватает. Я пою до головокружения и с протяжным “а-а-а-а” замолкаю, устало откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Интересно, в доме кто-нибудь слышал мой концерт?

Я не сразу прихожу в себя —  слишком много эмоций, и часть “съедает” Азири Ра.

—  Не съедаю, а забираю в рамках договора.

Встрепенувшись, я понимаю, что оказалась в знакомом храме, только гостиная отличается от прежней. Исчезла мебель. Азири Ра, вольготно развалившись, устроилась на ковре в подушках. Перед ней ваза с фруктами. Я узнаю виноград, персики. Азири Ра выбирает что-то экзотическое —  светло-лиловый шар с лёгким пушком и сапфировыми чешуйками в основании. Азири Ра впивается в кожицу зубами, брызгает золотистый сок, а в комнате разливается аромат огурца.

Богиня жестом  приглашает меня присоединиться.

—  Рада встрече.

—  Взаимно, дорогая. Надеюсь, ты не возражаешь, что я пригласила тебя вот так, без предупреждения? Мне показалось, ты думала обо мне. Кстати, угощайся.

—  Спасибо, —  мне любопытно и я беру такой же лиловый шарик, на ощупь шелковистый. —  Вам не показалось.

—  Оу… Ты чем-то недовольна? —  тон обманчиво ласковый.

—  Вы что-то сделали, что я проживаю эмоции гораздо ярче, чем в прошлом.

—  В прошлом твоё состояние…

—  Я не всегда была овощем, —  перебиваю я.

Азири Ра откусывает от фрукта, обливается соком, ни капли не беспокоясь о заляпанной одежде, ковре и подушках.

Пока есть шанс —  надо ловить.

Я осторожно надкусываю.

Фрукт как огурец не только на запах, но и на вкус.

—  Дорогая, сила твоих эмоций это цена твоей жизни. Да, я поспособствовала остроте твоего восприятия.

Неужели я вижу кого-то, кто просчитывает последствия ещё хуже, чем я?

—  Азири Ра, если продолжится в том же духе, я сгорю до того, как исполню свою мечту. Я ведь здесь не только благодаря вашему приглашению. Там, в реальности, я лишилась чувств и лежу без сознания, не так ли?

Богиня морщит носик:

—  Насчёт обморока ты права…

— Так не лучше ли…

— Нет, исправить не получится. Не буду отрицать, я немного поспособствовала тому, чтобы при возвращении в прошлое верхний слой энергетической оболочки твоей души истёрся несколько больше, чем должен был.

— Это преднамеренное причинение вреда! А ещё “прозрачный договор”...

Обвинения вылетают сами собой. Умом я понимаю, что передо мной могущественное божество, которому не то что энергетическую оболочку повредить, мою душу уничтожить — только пальцем шевельнуть.

Но совершенно человеческое выражение лица как у нашкодившей малышке, поглядывающей винотвато, но при этом совершенно не способной скрыть удовлетворение и радость от содеянного, сбивает с толку. Ну не получается у меня воспринимать Азири Ра, как богиню.

А сам факт договора навевает на мысли, что раздавить меня по прихоти она всё-таки не может.

— По неосторожности! — горячо поправляет она. — Я действовала из лучших побуждений. У меня ещё нет опыта. Ты пока моя первая клиентка.

— Пока? — переспрашиваю я. — То есть я не первая, а единственная?

— Да… Для перерождения с сохранением памяти мне нужна энергия, и я всё поставила на тебя, Карин.

— И что это меняет? — она хочет меня разжалобить? Значит ли это, что я права — по какой-то причине она не может пришибить меня за дерзость.

Договор…

Над ней кто-то есть?

— Многое, — решительно объявляет Азири Ра. — Знаешь, что с тобой было в прошлой жизни?

Я вспоминаю серое бессилие. Целители уверяли, что я здорова. Но что, если им не хватало способностей рассмотреть болезнь? Азири Ра явно ведёт к тому, что у меня болела душа.

— Что?

— Я открою тебе один маленький секрет… Микстура Руза Пойтера сводит с ума, потому что в её составе есть одна особенная ягода, созревающая только вблизи старых могильников. Ты уже догадалась или мне пояснить, что ягода напитана некроэнергией?

— Микстура не успокаивает, а убивает?

— Именно так. А теперь вспомни, в прошлой версии своей судьбы накануне свадьбы ты пила новомодное успокоительное?

— Не помню, — я зажмуриваюсь.

— Ложь. Ты всё помнишь. Скажи вслух.

— Да, я принимала трижды.

— Вот и результат. Острота восприятия приятный для меня эффект, но он побочный. Прежде всего я очищала твою душу от плесневого налёта, иначе ты слегла бы за год, а то и меньше, — она разводит руками. — Видишь? Это не травма, а лечение.

— И что теперь? — получается, она играла со мной?

— Твоё состояние удовлетворительное. Признаться, я ожидала, что будет хуже. Некромантия пошла тебе на пользу, так что советую продолжать. Чем больше ты практикуешь, тем быстрее у тебя восстанавливается энергетическая оболочка. А ещё… в мои планы не входило, но раз уж так вышло, я помогу тебе. Не благодари, я рада себя стараюсь. Ты получишь письмо от Гавора Блайда. Я окажу ему некую услугу, так что не стесняйся назвать по-настоящему приятную цену за свои услуги. Всё, дорогая, тебе пора. Затяжной обморок пользы не принесёт.

Я и слова сказать не успеваю.

Перед глазами темнеет, и я понимаю, что я больше не в храме. Я лежу на полу библиотеки, и рядом кто-то есть. Не Дан.

Глава 44

Проморгавшись, я узнаю горничную. Нос щекочет нюхательная соль —  последнее, с чем я ожидала столкнуться в модном доме мага. Я вяло отмахиваюсь и пытаюсь сесть. Горничная немедленно убирает мешочек в один из множества кармашков, хитро прикрытых кружевными оборками, отчего кажется, что никаких карманов на переднике нет.

С помощью горничной я поднимаюсь и перебираюсь на стул. Голова гудит, перед глазами пляшут мушки.

—  Госпожа, разрешите пригласить целителя?

—  Это всего лишь обморок. Спасибо за предложение. Не нужно.

—  Господин будет недоволен.

Дан?

—  Понимаю, но я действительно в порядке.

Целитель, как я поняла, мне не поможет. Не умеют маги работать с настолько тонкой материей, как душа.

Я тру виски и прошу принести мне ещё горячего шоколада, без сливок.

Горничная склоняет голову, но медлит, словно опасается оставлять меня без присмотра, но, убедившись, что я не теряю сознание снова, уходит. Я провожаю её взглядом и начинаю собирать листы. Будет очень обидно, если кто-то смахнёт черновые наброски в мусор. И вообще, надо переписать и привести в порядок, пока я не забыла, что пела. Я кладу перед собой чистый лист, раскладываю исписанные. Боги, неужели эти каракули —  мои записи? А я… смогу расшифровать? Ладно, что не вспомню, то заново придумаю. И я ныряю в работу.

—  Ваш горячий шоколад, госпожа, —  раздаётся над ухом.

—  Спасибо.

Я тянусь к чашке, нахожу на ощупь и делаю глоток, не отвлекаясь от переписывания. Кажется, горничая уходит. Я снова настолько увлечена, что не замечаю ничего вокруг. Мне даже мерещится, что Дан заглядывает, стоит за моим плечом и читает, что я пишу, потом ощущение его присутствия пропадает…

Ещё одна песня завершена.

День-два, и у меня готов репертуар на мой первый концерт.

В душе поднимается волна радостного предвкушения и азарта.