Спецоперация «ZАСЛОН» (СИ) - Пасхов Рутра - Страница 1

Боги лишены такой роскоши, как незнание наших мыслей.

Автор вам известен

В процессе сбора информации для этой книги я, как обычно, пользовался секретными материалами. Секретными на самом деле. То есть, вы понимаете, секретные материалы – до определенной степени засекречены. В мире интернета достаточно сложно что-то назвать таковым.

Кроме того, я хотел бы пояснить (так как пишу в жанре научной фантастики) некоторые установки: люди хотят читать нечто правдоподобное, то есть фантастику, подкрепленную твердой научной основой; иначе говоря, они не желают, чтобы эти два слова в этом сочетании были разъединены. Соответственно, не хотят, чтобы книга была просто фантазией, и не хотят, чтобы она представляла собой скучное научное чтиво. Надеюсь, вы меня поняли, хотя все же поясню: если изложение – занудная наука, то его как художественную литературу никто читать не будет. Итак, еще раз: если повествование сугубо научное, то любители художественной литературы им не будут интересоваться, а если текст – просто выдумка, то его не оценят поклонники научной фантастики. Адепты этой научной фантастики хотят видеть вымышленный мир, который, к слову, рисуют все литераторы, но с научной обоснованностью, однако только выжимку фактов читать не будут. Вот в этом и сложность: где найти эту грань, которая разделяет художественную литературу, просто вымысел (от сказки до фэнтези, вплоть до любовной лирики), и научно обоснованное повествование о том, что мы представляем?

Так вот, в процессе сбора информации для книги я использовал материалы, предоставленные мне комитетом зарубежной разведки и службы собственной безопасности секретного предприятия, которое скрывается для внешнего мира за достаточно рабочим, но однако же вызывающим определенные ассоциации названием АО «ЗАСЛОН». Однако, вы же понимаете, мне приходится пользоваться эзоповым языком, писать не все составляющие технологий под грифом «совершенно секретно», то есть раскрывать тему немного завуалированно. Началось все не с рядового случая на упомянутом предприятии, но секретные данные, на которые я наткнулся, меня удивили еще больше…

Да, я тут, по правилам хорошего тона, должен представиться: Рутра Пасхов, руководитель секретного научно-исследовательского бюро «Центр контроля технологий, основанных на искусственном интеллекте». Суть моего повествования, возможно, вам станет ясна в конце, сейчас же доведу до вашего сведения его причину: мне как специалисту было поручено провести негласное расследование одного очень значимого и подозрительного в смысле естественности случая, а именно … Тут я пока промолчу, ибо даже после апофеоза всего сценария этого «спектакля» я не уверен в категориях происшествия. Возьмем пока за основу следующее: казус и инцидент (я обозначу именно этими двумя синонимами происшествие) с научным сотрудником секретной лаборатории АО «ЗАСЛОН». Специфичность этого дела была весьма замысловата: одновременно велось три линии расследования: внутреннее – службой безопасности предприятия, внешнее – службой безопасности государства, а также порученное мне. Причем на предприятии не знали о том расследовании, которым занималась служба, нанявшая меня. То, которое вел я, было инициировано именно службой безопасности государства, а действовал я под мандатом следственного комитета. Все было оформлено в чрезвычайно приличном антураже: я был снабжен не только документами следователя, но и мог вести прием в кабинете соответственной службы как реальный представитель комитета, правда, под вымышленным именем. На предприятии, в том числе и ее службе безопасности, моя миссия была представлена как экспертная, для удостоверения официальной версии, озвученной той же службой безопасности предприятия и, соответственно, местным медицинским учреждением. В процессе ознакомления с материалами следствия, которые я решил раскрыть, вы поймете сложность и опасность описанного события. Конечно же, законен вопрос: почему я и почему такая схема? Ответ банально прост… Однако…

Начну же я с введения в пояснительную составляющую, являющуюся внешними границами спирали центрального стержня происшествия.

Я уже сделал оговорку: опубликуй я эти строки раньше, в то время, когда все происходило, а происходило сие при всевластии той организации, которая не понаслышке контролировала все и вся в государстве, да и сейчас сканирует общество, – меня, может, и не было бы, да и сейчас я все равно рискую многим. Поэтому есть некоторые нюансы, которые я не могу вам озвучить, соответственно, излагаю информацию в виде художественной литературы. Хотя, по сути, я не публикую ее в полной версии. Уж точно, скажу откровенно, не раскрою государственную тайну. Я всего лишь хочу рассказать о расследовании, сугубо внутреннем, в нашем исследовательском бюро, связанном с чтением мыслей. Да-да. Если научно – с феноменом телепатии. Однако дело было связано не с феноменом. Его так нельзя охарактеризовать, иначе это не был так называемый природный или божественный, кому как угодно называть, дар. Речь пойдет в какой-то степени об открытии, изобретении методологии одного уникального, по-другому не назову, представителя человеческой особи. Вот как-то так я его обозначу. Поверьте, то, что он выдумал, сделал, изобрел, осуществил, вполне достойно эпитета «уникальное». Как вы уже предположили, весь мой рассказ, вся детективная история связана с ним.

Следователь, будучи даже сотрудником столь важного учреждения, старался быть максимально вежливым с обратившейся в их ведомство дамой, ведь она, во-первых, была перенаправлена к ним по линии службы внешней разведки, во-вторых, являлась супругой профессора – негласного гения секретного проекта «ДУБЛЬФЕЙС».

– Добрый день, Вениамин Моисеевич. Я хотела бы знать, что стало с тем гражданином, которого арестовали по делу о шантаже меня?

Следователь после нескольких секунд молчаливого оглядывания посетительницы, сказал:

– Мы его не арестовывали. Если вы опять об этом. Прошу прощения, в рамках процедуры допросили и отправили…

– И вы хотите сказать, что он сейчас на свободе? – перебила она его резко.

– У нас не было повода его задерживать, – не выразив мимикой и тоном изменений, ответил инспектор по особо важным делам следованного комитета.

На такой ответ она, упершись в него яростно выпученными глазами, стала словно сканировать следователя своим взглядом; на лице появились морщины, придав ему возмущенное, еще более яростное выражение. Этот этап молчаливого общения длился уже секунд пять.

– Мы его направили на психиатрическое обследование, – видимо, не дождавшись всплеска эмоций, спокойно, как и прежде, ответил служитель закона, после чего их диалог снова перешел на этап молчания.