Крест и крыло - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 41

Вряд ли. Они теперь уже далеко.

А как…

Шарль быстро осмотрел тела.

Увы.

Убийцы были профессионалами. Дмитрий был мертв. Валера – умирал. Шарль видел это. С полностью развороченной грудью не живут даже оборотни. А судя по тому, что рана не затягивается…

Он хотел было перевернуть оборотня, закрыть рану хотя бы пиджаком, но понял – бесполезно. Драконы не провидцы. Но Шарль видел слишком много умирающих. Да и сам оборотень это знал. Слишком хорошо знал.

– Серебро, – прохрипел Валера.

– Не разговаривай, – машинально отозвался Шарль. – Тебе вредно.

– Я минут через пять подохну, – отозвался оборотень. – Жалко. Леньке скажи, пусть родителям поможет.

– Хорошо, – кивнул Шарль. – Еще что-то я могу…

Оборотень уже не мог ответить. В горле клокотала кровь. Глаза медленно закрылись.

Шарль ощутил его уход всей кожей. Как порыв ледяного ветра в разгар летнего дня. Глубоко вздохнул, прощаясь с боевым товарищем. И присел на корточки перед Леоверенским.

Он был основной мишенью. Четыре пули. Живот, грудь… почему не голова? Странно. Но почему-то никто из убийц не стрелял ему в голову… Неудобно? Позиция не позволила?

Какая теперь разница.

Леоверенский был мертв. Окончательно и бесповоротно.

С пробитым сердцем, развороченной печенью и дырявыми легкими не живут. Чего-нибудь одного хватило бы с лихвой. А тут…

Шарль медленно опустился на асфальт. Ноги перестали держать.

Он мало знал этого человека. Можно сказать, вообще не знал. Но в то же время…

Леоверенский был умным, сильным, порядочным, добрым…

Его смерть все равно стала потерей.

Он был из тех редких людей, которые проходят кометой по жизни окружающих. И оставляют неизгладимый след.

Дракон протянул руку и закрыл старику глаза.

Прости меня, друг. Я не смог тебя защитить. Я ничего не смог сделать. Но одно я тебе обещаю. Я никогда не оставлю твою внучку. Юля всегда, слышишь, всегда сможет на меня положиться. И Алина Михайловна – тоже. Я буду заботиться о них.

Клянусь.

Шарль медленно достал телефон и набрал номер Леонида. Тот не отвечал. Дракон выругался – и набрал Валентина.

Сам он еще не настолько хорошо знал людей, чтобы правильно действовать в подобной ситуации.

Так его и застала полиция – стоящим на коленях над телом старика.

Станислав Евгеньевич Леоверенский в ужасе шарахнулся вглубь подъезда.

Но было поздно. Уже окончательно и бесповоротно поздно.

На его глазах несколько пуль угодили в деда. Упали охранники. Четвертый человек вовремя спохватился – и прикрылся одним из упавших тел. Так что стало нереально серьезно зацепить его.

– Ирма?!

Он в ужасе обернулся к подруге – и натолкнулся на ее взгляд.

Никогда раньше она так не смотрела. Холодно. Расчетливо. Оценивающе.

– Уходим, – захрипела рация. – Добивай своего – и уходим.

Славка шарахнулся в сторону, еще не веря, что это всерьез. Ирма подняла пистолет.

– Прощай, идиот…

Последнее слово слилось для Славки с тихим шлепком выстрела. Пуля ударила в грудь, пробив легкое и отбросив его к стене. Он мог бы еще вылечиться, пусть не сразу, он же оборотень, но…

– Как же ты надоел мне со своей глупостью.

Ирма сделала два шага вперед, хладнокровно прицелилась любовнику в переносицу – и улыбнулась.

– Передавай привет семье.

Второй выстрел поставил точку в неудачливой жизни Станислава Евгеньевича Леоверенского. Ирма посмотрела на стену подъезда. Покривилась. Не повезет тем, кто будет отмывать эти мозги со стенки. Пфу.

Бросила рядом пистолет. И стремительно рванулась на последний этаж. Там на чердаке у них все было приготовлено, чтобы уйти. Через крышу, на соседний дом, а потом вниз по улице. Там ждала их группу машина с одеждой.

Что ж.

На квартиру за новыми документами, деньгами, жизнью…

Ирма рванула в сторону дверь чердака. И уже переходя на крышу соседнего здания – да здравствуют новостройки, втиснутые между старых домов! – она вспомнила Славкины глаза.

Кажется, этот дурак так и не поверил, что умирает…

Ха! Ирма улыбнулась.

Каждый, кто не понял основополагающую истину, – просто напрашивался на смерть. Краеугольную истину.

Никому нельзя доверять, кроме своей стаи… семьи.

А иногда и ей доверять не стоит.

А этот дурак всем верил – и поплатился за свою доверчивость. Глупец! Мог подумать, что кому-то интересен, важен, нужен… как приятно играть на таких слабостях и глупостях…

Ирма даже не подумала, что сама она тоже доверилась верховной бере стаи. И теперь полностью зависит от нее. Но ей и в голову не пришли подобные мысли относительно себя. Как она может быть кому-то не нужна?! Это же – ОНА!

То, что Славка рассуждал точно так же…

Как часто мы видим соринку в чужом глазу, не замечая лесовоза – в своем собственном…

Сергей попытался дозвониться Сене.

И опять не получил ответа.

Само по себе это было странно. Телохранитель всегда должен быть на связи. Даже если он вместе с Юлей сейчас сидит на лекции – все равно обязан! Да хоть сбросил бы вызов – и то хлеб! Так нет же! Ноль! Сплошной ноль! А ведь он волнуется…

А если с ним что-то случилось?

А если Юля…

Да нет! Это нереально! Поднялся бы шум!

Никто не сможет тихо устранить готового к бою оборотня!

Но вдруг?

Сергей чертыхнулся – и полез из машины.

Потом он тщательно проверит механизм. Но сейчас – сейчас он обойдет институт и найдет этих двоих. И все выскажет Сеньке! Будет знать, как нервировать напарника!

Леонид сидел над телом любимой женщины минут тридцать-сорок. Но по его собственному счету эти минуты показались годами.

Только вот ему было все равно.

Аля дышала.

Жила.

Боролась со смертью.

Остальное было неважно.

И сирены за окном, и осторожные перешептывания за дверью спальни, и надрывающийся телефон…

Очнулся он, только когда в спальню влетели несколько полицейских!

– Руки в гору!!! Живо!!!

Леонид перевел на них замутненные глаза. Поднял вверх окровавленные руки. А потом постарался вернуться в реальность.

Скоро здесь будут врачи. Але помогут. Обязательно. Но оказавшись в тюрьме, он не сможет защищать ее дальше. А потому…

– Синявский Леонид Петрович, – представился он. – Документы на оружие и прочее – в верхнем кармане пиджака. Достаньте, а?

Видя, что он даже не шевелится, один из полицейских протянул руку, осторожно достал документы и сделал шаг назад. Второй пригляделся внимательнее.

– Синявский? ЧОП «Тигренок»?

– Ага. Скажите, медики есть?

– Медики прибудут с минуты на минуту. Это – кто?

– Алина Михайловна Леоверенская, – отрекомендовал женщину Леонид. Его ладонь привычно опустилась на рану, переставшую кровоточить. – Константин Савельевич Леоверенский заключал с нами договор на охрану.

– Вот как? А сам он…

– Не знаю. Надо звонить ребятам. Я сегодня заехал к нему по делу, но не застал. А вместо этого услышал перестрелку. И вмешался.

Оружие убралось в кобуры.

– Это ты трех баб положил внизу?

– Они моих ребят положили, ее ранили, меня хотели… законная самозащита.

– Это уже суд разберется, – отмахнулся тот мент, что постарше. – Она хоть жива? Куда попали-то?

– Х… его знает, – грубо отозвался Леонид. – Не врач. Вижу, что поясница, легкие… там я ее оставить не решился. Вдруг кто еще?

– Дим, сходи, подожди медиков и пришли сюда, – старший мент кивнул самому молодому, а сам присел на корточки и коснулся Алиной шеи.

– Жива. Слушай, а ты ничего не видел больше? Никого?

Леонид грубо выругался, отводя душу.

– Если бы!.. и…!!! Приехал, тут перестрелка, я влетел во двор… кстати, как там мои ребята?

– В джипе?

– Да.

– Два трупа.

Леонид выругался еще раз. Он понимал, что так и будет. Но все же, все же…