Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 84

Ждать пришлось недолго. К исходу вторых суток в номер старшины без стука зашел офицер, осмотрел комнату и вышел, распорядившись оставить дверь открытой. Спустя пару минут появился Саркисов. Он объявил старшине, что, во-первых, он не имеет права никому рассказывать о встрече с Троцким. Все, что там происходило, ограничивалось установлением контактов со Штабом партизанского движения. Старшина заверил, что так оно и было. После этого Саркисов объявил, что его командировка окончена и он вновь поступает в распоряжение специального отдела МИД. Обратно они ехали так же — в машинах с зашторенными окнами. Впрочем, Иван не интересовался пейзажами за окном — он радовался возвращению к Зине.

В поселок он добрался только к вечеру — очередь на подъезде к коридору между мирами растянулась на километр: на ту сторону перебрасывали войска и технику. Зина обняла Ивана и долго не отпускала, сначала не верила, что все кончилось так быстро и переспрашивала с тревогой — не придут ли за ним опять? Старшина уверял, что не придут. Наконец, когда первая радость от встречи улеглась, Зина показала ему газету «Правда», только что доставленную из Челябинска: утром ее нужно было распространить среди жителей поселка. Всю первую полосу занимала статья Троцкого, озаглавленная: «Сталин — творец Победы», в которой Председатель партии отдавал должное своему непримиримому сопернику и признавал учение Ленина-Сталина идеологической основой построения социализма в отдельно взятой стране.

— Никто не ожил такого, — удивлялась Зина, — даже думали, что это ошибка или провокация. Ребята запросили подтверждение, и там сказали, что все верно — статья подлинная, в Челябинске распространяют такой же номер. Представляешь, какой поворот? Все гадают, в чем причина.

— Понятия не имею, — ответил Иван, — ты же знаешь, в политике я не силен. Помочь тебе с плакатами — этой мой максимум.

Зина весело посмотрела на него.

— Это хорошо, — сказала она, — завтра мне будет нужен весь твой максимум!

Контрнаступление немцев началось с атаки баллистическими ракетами «Вассерфаль-2» советских позиций на плацдарме около Подольска. Противовоздушная оборона смогла уничтожить лишь малую часть ракет, и большинство из них достигли цели. Наибольшие потери понесли зенитчики — из четырех батарей, защищавших плацдарм от атак люфтваффе, в строю осталась только одна.

Сразу после ракетной атаки началась бомбардировка. «Юнкерсы» взлетали с аэродрома «Монино», еще удерживаемого немцами, так что их путь был довольно коротким, что позволяло повысить оборачиваемость самолетов и усилить атаку. Единственная действующая батарея противовоздушной обороны сбила два бомбардировщика, однако затем ее саму накрыло бомбовым ударом. Фактически подольский плацдарм остался беззащитным против атак с воздуха. Единственным, хотя и немаловажным плюсом в этих условиях были густые леса, частично маскировавшие оборонительные позиции.

Генералу Громову доложили об атаке через несколько минут после ее начала — связь между плацдармами и штабом осуществлялась через коридоры и поэтому работала хорошо. Начальник штаба развернул карту с нанесенными на нее советскими позициями и показал возможное направление удара немцев.

— Как считаете, какова их задача?

— Судя по интенсивности ударов, они хотят уничтожить подольский плацдарм, товарищ генерал.

Громов ненадолго задумался.

— Какие у нас там резервы?

— Рота ИС-2 и две зенитных батареи на грузовиках, но их еще надо переправить через коридор. Это займет часа четыре, не меньше, так что начинать надо прямо сейчас…

— Отставить! — резко сказал генерал. — Подготовьтесь, но переброску не начинать. Пусть тыловые подразделения, дислоцированные на плацдарме, готовятся к переходу на большую землю.

— Мы отступаем, товарищ генерал? — рискнул спросить начальник штаба.

— Пока не знаю, — ответил Говоров. — У нас есть связь с партизанами в этом районе?

— Надо связаться с Центральным штабом.

Говоров поморщился — а раньше этого нельзя было сделать?

— Срочно свяжитесь! И немедленно доложите, как сделаете!

— Есть, товарищ генерал.

Говоров задумался, глядя на карту. Если немцы и правда готовы бросить большие силы, чтобы уничтожить плацдарм, есть возможность заманить их там в ловушку… Он не удержался и стукнул кулаком по карте. Партизаны! Вот кто мне сейчас нужен! Он взглянул на дверь, из которой только что выбежал начштаба, и с трудом удержался от того, чтобы последовать за ним — проверить, как тот исполняет распоряжение. Держи себя в руках, приказал он себе. Подумай лучше, что будешь делать, если немцы ударят со всей силой…

Основной ударной силой подольского плацдарма были две роты тридцатого батальона тяжелых танков, входившего в состав Кантемировской дивизии. Именно эти танки отвоевали плацдарм и теперь его защищали. ИС-2 и ИС-3, состоявшие на вооружении батальона, почти не пострадали от ракетного удара и последующих бомбардировок — чтобы уничтожить тяжелый танк, требовалось прямое попадание ракеты или бомбы. Тем не менее, часть машин получила повреждения — пострадали антенны радиостанций, пулеметы на башне, наружные топливные баки. Однако, все танки батальона были готовы к бою.

Авианалет после ракетного удара продлился около получаса, а затем в атаку двинулись основные силы немцев. Командир танковой группы, майор Васин, сразу оценил всю серьезность ситуации. В первой волне шли десять «Тигров», а за ними, словно крепости на гусеницах, медленно двигались пять «Маусов». Васин вспомнил, как его танкисты тренировались биться со сверхтяжелыми танками. Единственное, что им удалось сделать — это обездвижить этих бронированных монстров, порвав бронебойными снарядами гусеницы. А что потом? Отступать, потому что артиллерийская дуэль с соперником, превосходящим тебя по защищенности, скорострельности и боекомплекту обречена на провал. Так что — пару выстрелов из засады, а затем переход на запасные позиции — благо, что Васин подготовил их заранее. Но долго так бегать не получится — небольшая площадь плацдарма ограничивала возможность маневрирования, так что… ладно, подумал Васин, проблемы будем решать по мере поступления.

— Немцы ведут наступление крупными силами, товарищ генерал, — доложил начальник штаба. — Два батальона тяжелых танков дивизии «Дас рейх», укомплектованы «Королевскими тиграми» и «Маусами». У нас там две роты ИС-2, не думаю, что они справятся с натиском. Считаю, для удержания плацдарма срочно надо начать переброску подкреплений.

— Что с партизанами? — резко спросил Говоров. — Установили связь?

— Да, товарищ генерал. В районе плацдарма действует отряд капитана Смирнова, он готов выполнять наши приказы. Но я не очень понимаю, чем он может помочь войскам, занимающим плацдарм. У них нет противотанковых орудий и тяжелой техники…

— Где они находятся? — прервал его Говоров.

— В лесном массиве в районе Плещеево, — начштаба показа место на карте.

— Соедините меня с командиром, — приказал Говоров, глядя на карту, — немедленно.

Валерий Смирнов командовал отрядом партизан с сорок первого года, и подмосковные леса знал как свои пять пальцев. Он понимал, что порою через чащобы низкорослого мусорного леса, окружавшего города, пробиться было не проще, чем через джунгли в дельте Амазонки, и вовсю пользовался этим. Тайные тропы, пересекавшие чащобы, позволяли людям Смирнова внезапно появляться там, где их совершенно не ждали, и также внезапно исчезать. Карательные отряды, посылаемые против партизан, ничего не могли с ними сделать и несли большие потери без видимого результата.

Для связи с командованием на небольших дистанциях в отряде Смирнова имелась переносная радиостанция. Сеансы длились недолго — как правило, меньше пары минут, чтобы немцы не успели запеленговать. Сеанс, закончившийся только что, продлился минуту тридцать секунд — приказ генерала Говорова, командующего операцией по освобождению Москвы, был краток и ясен, и отряд Смирнова имел все необходимое для его выполнения.