Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 60

Куваева, разумеется, тут же задержали до выяснения всех обстоятельств произошедшего. С одной стороны, старшина нарушил приказ, а с другой — даже перевыполнил задание, приведя живого свидетеля исторических событий в параллельном мире. В конце концов решили, что победителей не судят и потребовали полного отчета о каждой минуте, проведенной по ту сторону барьера. Куваев потратил на писанину почти сутки, после чего его отпустили под ответственность Владимира.

С Зиной было сложнее. Первый день она пребывала в шоке, не зная, как воспринимать все произошедшее. Ее свозили в Москву и разрешили пройтись по Красной площади — конечно же, под строгой охраной. А где же дворец Советов, спросила она? До войны не успели построить, ответили ей, а после уже не до того было. А мы вот успели, с гордостью ответила Зина. И где же он теперь, вертелось на языке Владимира, но спрашивать он не стал — девушка и так пережила потрясение, не стоило его усугублять неудобными вопросами.

После поездки в Москву Зина поверила, что находится в параллельном мире, победившим фашистскую Германия. Однако портреты Сталина и плакаты с цитатами из него она не могла не заметить, но Владимир предложил оставить сложные вопросы на потом, а сейчас, сказал он, вы можете внести большой вклад в будущую победу над Германией в вашем мире.

— А где Иван? — спросила она. — Можно его увидеть?

К этому моменту старшина как раз закончил составление отчета о своем коротком, но богатом событиями путешествии, и вновь поступил в распоряжение Владимира.

— Теперь ты мне веришь? — спросил старшина, когда они увиделись.

Девушка кивнула.

Владимир решил, что в беседе со старшиной Зина расскажет все, что надо, гораздо быстрее и полнее, чем на допросе с формальными вопросами, ответами и протоколами. В НКВД нашлись ревнители идеологической чистоты, не желавшие доверять человеку, выросшему в государстве, возглавляемом Троцким, и в котором имя Сталина стало синонимом измены мировому пролетариату. Однако Владимир и в этот раз взял всю ответственность на себя — и после звонка из девятого управления ревнителям пришлось смириться. Но Владимир не строил иллюзий — стоит ему хоть где-то ошибиться, и ветераны борьбы с троцкизмом тут же вцепятся в него и уже не отпустят.

— Ты понимаешь, что наши жизни в ее руках? — спросил он Куваева, пролистывая отчет, составленный им после проведенного с Зиной дня.

— Думаю, да, — ответил тот.

— А она понимает?

Старшина усмехнулся.

— Не уверен. Слишком много все свалилось на бедную девушку. Учтите, она четыре года провела в оккупации, а это, мягко говоря, не курорт.

Владимир вздохнул.

— Главное политическое управление настаивает, чтобы их человек тоже участвовал в беседе. В этот раз я ничего не могу сделать — они не подчиняются девятому управлению. Завтра до обеда у вас еще есть время, а потом будете разговаривать втроем.

Старшина посерьезнел.

— Спасибо, что предупредили. Постараюсь ее подготовить.

Владимир, кивнув, пролистал отчет, чтобы составить первое впечатление. Бросок Гудериана на Москву, декабрьские бои под Киевом, трагедия Ленинграда… фронт откатывался на Восток все дальше, и только к концу сорок четвертого, ближе к Уралу, его удалось стабилизировать. Прифронтовыми городами теперь были Пермь, Уфа, Оренбург…

— Итак, ставка Троцкого в Челябинске, — сказал Владимир, — и его власть по-прежнему прочна, несмотря на все неудачи.

— Так она говорит.

Оба понимали, что это значит. Как отреагируют в СССР Троцкого, когда узнают, кто именно управляет государством, пришедшим их освобождать? Неизвестно. Но операция начнется в любом случае, и в самое ближайшее время.

[1]. Л. Троцкий. Преданная революция.

Генерал Синицын проводил секретное совещание в том же поселке, где еще недавно группа историков под руководством профессора Круглова изучала выпуски газеты «Правда» за 1935-38 годы из параллельного мира, чтобы составить справку для руководства об альтернативной истории СССР. Ту работу признали успешной, и теперь на ее основе составляли инструкции для политработников.

В совещании участвовали, помимо Синицына, еще десять человек, и троих из них Владимир не знал и никогда раньше не видел, что вызывало у него тревогу. То, что сообщил генерал, тревогу только усилило.

— Операция «Освобождение» начнется через три дня, двадцать восьмого июня, — сообщил Синицын. — Наши западные союзники отказались от плана ядерного удара по центру Берлина, и согласились принять участие в совместной войсковой операции с применением обычных вооружений. Цель операции «Освобождение-Запад» — уничтожение группировки вермахта в центральной части страны и захват или ликвидация военно-политического руководства третьего рейха. Одновременно начнется операция «Освобождение-Восток». Ее цель — уничтожение группы армий вермахта в центральных районах СССР и освобождение этих районов от немецких оккупантов.

Синицын выдержал небольшую паузу, чтобы смысл сказанного дошел до всех. В общем и целом, эту новость ждали уже давно, так что большим сюрпризом она не стала. Единственной неожиданностью для некоторых из присутствующих стал отказ американцев от первоначального плана, предусматривающего доставку по коридору между мирами атомной бомбы к Рейхстагу и ее подрыв там. Изменение плана стало возможным благодаря успешной работе профессора Громова в Берлине — теперь через коридор можно было переправлять и тяжелую бронетехнику.

— Теперь ближе к нашим задачам. Руководством страны принято решение о проведении специальной операции на территориях Советского Союза, свободных от немецких оккупантов. Как уже известно, эти территории находятся в основном к востоку от Уральских гор. Цель операции — установление контактов с руководством страны и координация совместных действий против фашистской Германии.

Генерал вновь сделал паузу. В библиотеке, где проводилось совещание, стало совсем тихо. Все сидели, не шелохнувшись. Владимир бросил быстрый взгляд на тех троих, которых не знал — на их лицах застыло непроницаемое выражение.

— Операция проводится силами девятого управления НКВД. Сформировано две группы. Первую возглавляет полковник Владимир Сазонов, поднимитесь, пожалуйста… так, спасибо, садитесь. Эта группа отвечает за организацию и поддержку канала доступа в параллельный мир. Вторую группу возглавляет полковник Сергей Кочетов…

Один из троих, которых Владимир не знал, поднялся. Судя по виду, это был боевой офицер — худощавый, подтянутый, с резкими чертами лица. Перечить такому человеку не хотелось. «Установление контактов с руководством страны? — подумал Владимир. — Такой человек скорее подходит для другой цели — смены руководства. Да и какие могут быть контакты с Троцким, кроме как через ледоруб?»

Далее Синицын сообщил, что каждая группа получит инструкции, которые следует неукоснительно выполнять. О любых отклонениях от утвержденного плана действий необходимо немедленно сообщать лично генералу Синицыну.

— Есть ли вопросы? — спросил генерал.

Все молчали — если вопросы и были, то озвучить их не решились. Объявив совещание законченным, генерал быстро вышел. Его «газик» стоял у подъезда библиотеки. Синицын направился туда, но его остановил человек в штатском, что-то ему сказал. Генерал кивнул и остановился. Почти сразу из-за поворота показался черный бронированный «Паккард» — одна из любимых машин Сталина. Машина плавно затормозила, из нее вышли двое в военной форме. Одного из них Владимир несколько раз видел и потому запомнил — это был Николай Власик, охранник Сталина. Встав у открытой двери «Паккарда», он сделал генералу приглашающий жест. Тот незамедлительно направился к машине.

— Мы же знаем, что ставка Троцкого в Челябинске, — недоумевал Саша, — зачем тогда пробивать коридор возле Тобольска, за шестьсот километров оттуда? Как они будут добираться, и сколько времени это займет?