Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 43

— Стрелять умеешь? — спросил он.

— Смотря из чего.

— Из пистолета, конечно. Не из пулемета же.

— Из тэтэ приходилось, — сказал Саша и тут же признался, — правда, довольно давно. Практики не было. А из разведшколы меня забрали накануне занятий на стрельбище.

— Придется поупражняться.

Владимир взглянул на часы.

— Давай-ка перед сном заглянем в твой цех еще разок.

На улице стояла теплая июньская ночь. Спустя десять минут они были на месте. Ученые из ФИАНа уже закончили колдовать над установкой, и ушли. Саша щелкнул выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампочка.

— Есть тут место, куда Штирнер не заглядывает? — спросил Владимир.

Саша осмотрелся. Как и любой немец, Штирнер тяготел к порядку. Все нужное для работы он собрал в несколько небольших ящиков, поставленных вдоль стены, подписал их содержимое, а весь остальной бардак, оставшийся в цеху после прежних хозяев, его особо не интересовал.

— Ну, например, вот сюда.

Саша указал на стоявшую в углу обшарпанную тумбу, на которой громоздились заржавевшие тиски. Владимир подошел к тумбе, открыл скрипнувшую дверцу и пошарил внутри.

— Годится, — сказал он, — здесь будет пистолет. Завтра вечером после работы поедем на стрельбище, освежишь навыки.

— Хорошо, — согласился Саша.

Они уже собрались уходить, когда его взгляд упал на установку. Из-за необычного освещения или ракурса ему показалось, что в ней что-то изменилось. Саша подошел ближе и поглядел сквозь окно внутрь вакуумной камеры.

— Что там? — спросил Владимир.

— Пока не знаю.

Саша открыл тяжелую дверь в камеру. Внутри виднелись трубы насосов, закрепленные на стенах металлические сетки, и острые окончания испаряемых катодов — именно последние Штирнер хотел заменить на другие, собственной конструкции.

— Знаете, что? — неожиданно для самого себя сказал Саша. — Мне кажется, перед уходом он кое-что меняет в последний момент. Вот эти два катода… думаю, они стояли не совсем там. Впрочем, может я ошибаюсь.

— Зачем ему это? — спросил Владимир.

— Возможно, он догадывается, что по вечерам с установкой работают. Или он просто перестраховывается на всякий случай. Ведь официально мы занимаемся ионосферой, а ему для прорыва через барьер нужна совсем другая плазма.

Владимир на минуту задумался.

— У тебя ведь есть фотоаппарат, — вдруг сказал он.

— Фотоаппарат? — удивленно спросил Саша и тут же вспомнил. — Ах, да, медальон.

— Вот именно. Попробуй завтра сфотографировать эту штуку, — Владимир показал на вакуумную камеру, — незадолго до конца рабочего дня. Посмотрим, прав ты или нет.

— Попробую, — согласился Саша.

— Ну, все, пойдем, — распорядился Владимир, — на сегодня хватит.

Саша нащупал в кармане медальон. Захотелось открыть его и увидеть фотографию Маши, но он сдержался — не стоит лишний раз показывать чувства Владимиру. Впрочем, судя по взгляду, который тот бросил на Сашу, Владимир и так все понял.

— Как думаешь, он заметил? — спросил Владимир.

Саша только что отдал медальон Василию, который тут же исчез с ним в подполе дома. Свет в комнате выключили, только из люка, ведущего в подпол, виднелся красный свет. Саша услышал, как щелкнула крышка медальона — Василий достал тот самый единственный кадр. Оставалось надеяться, что он не засвечен.

Заметил ли Штирнер, как Саша сфотографировал вакуумную камеру? Вроде бы не должен. Все выглядело довольно естественно — немец за четверть часа до окончания рабочей смены объявил, что работа закончена, и завтра, после откачки воздуха из камеры, можно будет зажечь плазму. Саша сказал, что это здорово, что их совместная работа продвинет вперед науку. Можно сказать, расчувствовался на глазах у немца. Поинтересовался, женат ли он, есть ли у него семья. Лицо Штирнера не отразило никаких чувств, но он рассказал, что так и не женился, потому что все время работал, но у брата есть семья, и он, Штирнер, принимает участие в воспитании племянников. В ответ на это Саша, подпустив сентиментальности в голос, с плохо скрываемой гордостью сообщил, что у него есть невеста, и они скоро поженятся. Щелкнув крышкой, он показал фотографию Маши. Штирнер, посмотрев на нее ровно столько, чтобы не показаться невежливым, вернул фото. Красивая девушка, сказал он без выражения, желаю вам счастья. Саша поблагодарил. Штирнер вылез из вакуумной камеры, а за ним и Саша — посидев несколько секунд внутри с раскрытым медальоном с выражением влюбленного жениха и не забыв оттянуть и отпустить сердечко на крышке.

— Думаю, что нет, — ответил Саша.

— Хорошо. Василий, долго тебе? — спросил Владимир, повысив голос.

— Еще пять минут, — после паузы ответил тот — как обычно, недовольным тоном, словно напоминая: вы отвлекаете меня от важной работы.

Надо отдать ему должное — что касается времени, Василий был точен. Ровно через пять минут из люка показалась его голова — освещенная снизу красным, она выглядела весьма впечатляюще. Владимир осведомился, можно ли включить свет, но что Василий, выкарабкавшись из люка, дал согласие. Фотомастер держал пинцет, в котором была зажата еще мокрая фотокарточка. Постелив на стол чистый лист, Василий положил фотокарточку на него.

— А по-моему, неплохо, — сказал Владимир. — вроде все видно. Как считаешь, Василий, получилось?

Тот, поморщившись, молвил:

— На троечку.

— Вот! Поздравляю, Саша, троечка от Василия — считай, отлично!

Саша смотрел на фотографию. Самым важным было расположение и форма системы катодов. Вроде бы они получились четко — просто удивительно, учитывая низкий уровень освещения, да и вообще обстоятельства съемки. Прямо скажем, возможности выбрать нужный ракурс у Саши не было.

Владимир осторожно взял фотокарточку и положил ее в папку.

— А теперь обсудим со специалистами.

Официально рабочий день давно уже закончился и для советских ученых и для немцев, так что авиаремонтный цех опустел, и только возле установки Штирнера, как всегда в это время, собрались специалисты из Физического института, пытаясь разобраться, что там наворотил немец. Судя по озадаченным лицам, процесс шел непросто. Владимир, подойдя к ним, хлопнул в ладоши, привлекая внимание к себе.

— Ну-ка ребята, взгляните на это. — он достал из папки фото и положил перед учеными.

— Что это? — спросил Сергей Кутов, только что защитившийся кандидат наук, лучший специалист института по плазме.

— Александр вам все скажет, — ответил Владимир, выдвигая вперед Сашу.

— Фотография камеры за пятнадцать минут до окончания рабочего дня.

— И зачем нам это? — недоуменно спросил Кутов. — Вот же она, камера, зачем нам ее фото? Да еще и качество неважнец.

— Может, и не нужна, — согласился Саша. — Но вы все-таки сравните положение катодов на фото и то, которое сейчас.

Кутов недоверчиво взглянул на Сашу, но все же последовал совету.

— Посвети-ка, — скомандовал он студенту и снова полез в камеру. Луч от фонаря ходил внутри. Спустя минуту Кутов вылез с удивленным видом.

— Вы уверены, что снимок сделан сегодня? — спросил он.

— На сто процентов, — заверил его Саша, — я сам держал в руках фотоаппарат.

Владимир бросил на него предупреждающий взгляд — а вот этого говорить не следовало! Осторожность никогда не бывает лишней.

— Отличия действительно есть, — сказал Кутов, — вот эти два катода стоят немного не так. Надо подумать, почему…

Он быстро набросал схему, и тут же началась дискуссия. Мнения разделились и градус дискуссии резко вырос. Владимир, наблюдая за этим, подозвал Сашу и тихо сказал:

— Не хотите поучаствовать в обсуждении?

Саша взглянул на ребят, на установку, и со вздохом сказал:

— Они все правы, каждый со своей точки зрения.

Владимир усмехнулся.

— И это все, что вы можете сказать?

Поколебавшись, Саша ответил:

— Ну, один способ выяснить, кто прав, я знаю.