Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 40

Он дошел до дома, так ничего и не решив. Внутри Василий возился в своей импровизированный фотомастерской, устроенной в подполе. Из открытого люка шел красный свет, так что порою казалось, что там затопили печь.

— Кто там? — как всегда, сварливым тоном спросил Василий. Саша отозвался.

— Свет не включай, — распорядился фотомастер, — я работаю.

А я как будто нет, подумал Саша, но возражать не стал. Впрочем, свет ему был не нужен — схему Штирнера он уже выучил наизусть. Саша лег на кровать и попытался еще раз понять, каким образом немец хочет получить плазму и как собирается управлять ею. Лечь — это была ошибка: Саша сам не заметил, как заснул.

Проснулся Саша от того, что его тронули за плечо. Это был Владимир. Часы показывали половину шестого. На соседней кровати без задних ног дрых Василий, большую часть ночи провозившийся в «подпольной» лаборатории.

— Вставай, надо поговорить, — распорядился Владимир. — Приводи себя в порядок, через пять минут жду на кухне.

— Ты решил проблему? — без обиняков начал Владимир, когда Саша пришел.

Тот покачал головой.

— Пока нет, хотя у меня есть еще пара идей…

Владимир прервал его.

— У нас нет времени. Надо, чтобы Штирнер начал работать с тобой напрямую, как с напарником.

— У него есть для этого Вилли, — напомнил Саша.

— Вилли мы уберем.

— Уберете? То есть как, расстреляете, что ли?

Владимир хмыкнул.

— Ну что за глупости, Александр! Просто сегодня утром, когда вы вместе вновь встретитесь в доме офицеров, внезапно выяснится, что Вилли позарез нужен в одном из первоочередных проектов, так что его заберут.

Владимир встал и прошелся по кухне.

— Я тебя предупредил, — сказал он. — Готовься. Ты не смог разгадать замысел Штирнера, то есть он явно превосходит тебя и как ученый, и как инженер.

— Это обидно, — пробормотал Саша.

— Зато правда. Советую тебе относиться к нему, как к Громову.

— Вы шутите? — вскинулся Саша.

— Нисколько. Модель отношений ученик-учитель тебе хорошо знакома по работе с Громовым, так что попробуй ее воспроизвести. Думаю, у Штирнера не возникнет подозрений, если ты будешь проявлять любопытство.

Саша признал, что в этом есть смысл.

— Хорошо, — сказал он.

— Ты аспирант, который ухватился за подвернувшуюся возможность продвинуть работу над диссертацией. Не забывай о легенде. Кстати, — усмехнулся Владимир, — легенда легендой, а материала на диссертацию у тебя и впрямь может быть достаточно. Разумеется, для закрытого диссертационного совета.

— Я об этом сейчас не думаю, — пробормотал Саша.

— Напрасно. О будущем надо думать всегда, — наставительно произнес Владимир. — Ну, все, я пошел. — Он взглянул на часы. — А у тебя еще есть полчаса. Рекомендую прогуляться, утро великолепное.

Саша сказал, что так и сделает.

Штирнер тоже поднялся пораньше. Вчера он заметил, что в коридоре, возле входа, висит подробная карта Подмосковья.

Это было то, что ему нужно.

За долгие годы работы одним из руководителей Общества немецкий древностей, Штирнер хорошо усвоил, что грамотное планирование — основа успеха любой операции. Разумеется, главное сейчас — это собрать установку, но надо думать и о том, куда и как ее доставить.

Первый вопрос — куда?

Если все идет по плану, то с той стороны Барьера, разделяющего миры, уже собирается армия вторжения, готовая взять реванш за провал операции «Тайфун» почти четыре года назад. И этой армии понадобятся дороги, по которым будет двигаться стальной кулак танковых дивизий. Значит, проход нужно открыть недалеко от шоссе. Но при этом — как можно ближе к военному городку, чтобы снизить риски дальней поездки. И еще один момент — надо будет убедить «герра Быстрова» в необходимости полевых испытаний. Как именно — Штирнер пока еще не придумал, но он был уверен, что обязательно придумает.

Немец не собирался долго стоять у карты — ни к чему привлекать внимание. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы запомнить нужный район. От военного городка по Авиационной улице совсем недалеко до Горьковского шоссе — а там уже прямая дорога до Москвы, причем с направления, откуда никто не ждет — с юго-востока. Что ж, далеко ехать не придется.

И еще — нужно оружие. В решающий момент «герр Быстров» не должен сорвать операцию. Штирнер не сомневался, что у него будет возможность сделать острый нож, когда он получит доступ к станкам — разумеется, для того, чтобы изготовить необходимые для установки детали.

Немец почувствовал удовлетворение — похоже, все складывается, как надо. Остается лишь пожелать, чтобы так и продолжалось.

Генерал-фельдмаршал Хайнц Гудериан, получив указания из Берлина, мысленно поморщился: он привык планировать операцию, когда ее цель и задачи полностью известны. Сейчас же от него требовалось работать втемную: верховное командование сухопутных войск, ничего не объяснив, потребовало привести в полную боевую готовность все войска, дислоцированные в инспекторате Москва, для проведения широкомасштабной военной операции.

Гудериан, получив этот приказ, пребывал в полном недоумении: что за операцию замыслили в командовании? Разговор с Берлином ничего не прояснил. Единственное, что Хайнцу удалось узнать от друзей в генеральном штабе — возможно, эта активность связана с недавними боевыми действиями в Тюрингии, о которых ходило множество слухов. Для Гудериана, любившего определенность, какой бы она ни была, это сведения мало что значили, поскольку одну загадку замещали другой.

Но, так или иначе, приказ следовало выполнять.

Генерал-фельдмаршал подошел к карте инспектората, занимавшей почти всю стену его просторного кабинета. Он вспомнил, как фюрер вначале планировал затопить Москву, стереть столицу мирового большевизма с лица земли. Однако здравый смысл все же взял верх — в этом городе сходились все дороги, пересекавшие необъятные просторы от полярного круга на севере до субтропических широт на юге, что имело колоссальное стратегическое значение. В конце концов, после бурных обсуждений в имперской канцелярии, фюрера удалось убедить, что первоначальный план нужно если не отменить, то, по крайней мере повременить с его воплощением.

На карте были обозначены пункты дислокации основных боевых частей инспектората — в основном пехотных соединений, с переменным успехом занимавшихся борьбой с партизанами. Хайнц вспомнил, как в прошлой осенью под Можайском был почти полностью уничтожен батальон резервистов, отправленных из Германии в далекую и холодную Россию. Партизаны устроили засаду на шоссе, подорвали первый и последний грузовики, и хладнокровно расстреливали пехотинцев, пока те вываливались из машины в октябрьскую грязь. Вся бойня продолжалась не больше пяти минут. Потом партизаны исчезли в лесу — не менее густом, чем тропические джунгли где-нибудь в дельте Амазонки. Карательная экспедиция, проведенная по приказу Берлина, мало что дала: местные в лесах чувствовали себя как дома, немцы же легко терялись и попадали под вражеский огонь. Гудериан потихоньку ее свернул, отрапортовав об успешном завершении.

В дверь постучали, и в кабинет вошел помощник генерал-фельдмаршала. Отдав нацистское приветствие, офицер положил перед Гудерианом только что расшифрованную телеграмму. Прочитав ее, Хайнц не смог удержаться от ругательства.

— Они что, с ума там все сошли? Требуют подготовить районы для дислокации дивизий «Дас рейх» и «Мертвая голова»! Они что, собрались воевать новейшими танками с местными партизанами? Или двинут их дальше, чтобы погубить в уральских горах?

— Не могу знать, мой генерал, — осторожно ответил офицер. Больше всего он хотел сейчас убраться из кабинета: гнев Хайнц для окружающих был грозен так же, как и его танковые клинья для врага.

— Черт знает что! — проговорил Гудериан. Он был зол, потому что не мог относиться равнодушно ко всему, что касается танковых войск — в отличие от верховного главнокомандования, где готовы бездумно исполнять любые приказы, исходящие из рейхсканцелярии.