Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 38

Саша хмыкнул.

— Ну, можно сказать, что обучали…

Оставшись один, Владимир некоторое вновь достал фотографии тех, кого он назвал научными сотрудниками, которым предстоит работать вместе с немцами. Это была правда, за одним небольшим исключением. Олин из тех, чьи фото лежали на столе, не имел к науке никакого отношения — по крайней мере, к гражданской.

Владимир достал портсигар, щелчком выбил сигарету и закурил. Ему не нравилась эта операция. Сляпанная на скорую руку, где волею обстоятельств главная роль отводится любителю, она казалась слишком непредсказуемой. Да, парень неплох и быстро обучается, но в деле его никто не видел, а этот Штирнер, судя по досье — настоящему, а не тому, которое показали Саше — калач весьма тертый. И в обществе немецких древностей он занимался совсем не математикой. Ушел из-под носа у американцев, а потом еще имел наглость вернутся и размозжить голову одному из них из-за записной книжки с секретными сведениями. Дерзкий, решительный, инициативный, готовый в любой момент пойти ва-банк.

Опасный противник. Все же здесь нужна страховка. Да, вероятность провала операции растет с числом людей, вовлеченных в нее, но ничего не поделаешь.

Владимир взял одну из лежащих перед ним фотографий, еще раз внимательно на нее посмотрел. Потом снял трубку телефона и набрал номер.

— Вызовите ко мне капитана Крутова, — приказал он.

А вот у него оружие будет, подумал Владимир. И разрешение применить его, если придется — и против Штирнера, и против Саши, если вдруг до такого дойдет. Владимир надеялся, что этого не случится, но… в конце концов, парень сбежал в Монголию, чтобы показать свою волю. Судя по богатой биографии, он вряд ли стал более смирным. Кто знает, что придет ему в голову после нескольких дней общения с немцем? Например, он может решить, что научные исследования важнее приказа, а такого полковник допустить не мог.

Дверь открылась.

— Товарищ полковник, капитан Крутов прибыл.

Владимир указал недокуренной сигаретой на стул.

— Садись, капитан, и слушай внимательно. Это самое важное задание за всю твою службу.

Весь этот день Сашей занимались самые разные люди, помимо полковника, и отпустили только поздним вечером. Василий сопроводил его до нового жилища. Начальник Василия — стриженый, как его с некоторой неприязнью называл про себя Саша, — не обманул: дом 27 по Советской улице был совсем рядом с проходной на территорию военного городка. Изба, сложенная из толстых бревен и увенчанная треугольной крышей из теса, тремя маленькими окнами выходила на улицу. Василий отпер дверь, и сделал Саше знак проходить вперед. Небольшие сени предваряли просторную комнату с печкой посередине. Вдоль глухих стен стояли три одинаково заправленные кровати.

— Выбирай любую, — распорядился Василий, щелкнув выключателем. Лампочка тускло засветилась.

Василий, нагнувшись, дернул за кольцо квадратный люк возле печки. Со второй попытки тот поддался. Согнувшись, Василий с кряхтением спустился по лестнице в подпол. Саша из любопытства подошел ближе. Люк вдруг осветился красным, и из него пахнуло знакомыми химикатами. Там у него фотолаборатория, догадался Саша. Присев на корточки, он заглянув в подпол. Василий устроился там вполне неплохо: полная темнота, никто не беспокоит и места много. Единственное неудобство — разогнуться в полный рост там не получалось, но основную часть работы Василий делал сидя, разместив все необходимое на расстоянии протянутой руки, так что это было небольшое беспокойство.

— Здорово, — оценил Саша, — настоящая лаборатория! Я вот в ванной проявлял, в коммунальной квартире. Больше десяти минут мне никогда не давали…

Василий, однако, никак не реагировал на эти откровения: разговорчивость явно не относилась к его отличительным чертам. Что ж, это и понятно, сообразил Саша: болтун — находка для шпиона.

Он лег на кровать, сцепив руки в замок и подложив под затылок. Завтра я увижу Штирнера, подумал он. Так или иначе, скоро все должно решится. Времени, чтобы собрать установку и пробить коридор в параллельный мир, у немца не так уж и много.

Он достал из кармана медальон и открыл его. В тусклом свете лампочки черты Маши едва виднелись, но Саша и так хорошо их помнил. Могу ли я навестить ее? Со вздохом он прогнал эту мысль — пока идет операция, никто ему не позволит отвлекаться. Спрятав медальон назад, Саша закрыл глаза и представил себе, как они с Машей гуляют в Парке Горького, по набережной Москвы. А можно еще прокатиться на речном трамвайчике… с этой мыслью сам не заметив как, он и уснул.

То, что сейчас происходило в доме офицеров Военной академии командно-штурманского состава ВВС в Монино, больше всего напоминало Штирнеру научную конференцию — одну из тех, которые Общество немецких древностей устраивало в мирные времена. Перед сценой актового зала дома офицеров поместили плакаты с краткой информацией о теме научной разработки, ее цели и решаемых задачах. Возле каждого плаката стоял представитель, любезно отвечающий на вопросы. Все как в родной Германии — если бы не полковник Федоров, комендант общежития, в котором разместили привезенных немцев. Каждый из них должен был отметиться, по какой из тем, обозначенных на плакатах, будет работать. Выбор свободный — но, если ты окажешься бесполезным, пеняй только на себя. Это Федоров дал понять предельно четко — прямо перед тем, как немцев запустили в актовый зал.

— Вот дерьмо, — тихо сказал Вилли, посмотрев на плакаты, — мы будем пахать на них, а они собирать сливки. Отто, как тебе это?

Штирнер усмехнулся. Карл и Вилли, с которыми он познакомился еще в поезде, явно были удивлены, только по-разному: Карл ожидал, что их привезут чуть ли не в концлагерь наподобие немецких, и теперь радовался тому, что опасения не оправдались, а Вилли напротив — почему-то думал, что будет работать примерно так же, как и приглашенные в СССР иностранные специалисты на рубеже двадцатых-тридцатых годов — ну, может, чуть хуже, без спецпайков и отдельных магазинов. После речи Федорова ему пришлось несколько приземлить ожидания.

— Будь доволен, что тебе позволяют выбрать хозяина, — отозвался Штирнер, — могло быть и хуже. Сейчас ты должен думать о другом: надо показать, что в своем деле ты профессионал, иначе тебя отправят в места куда более далекие, чем Монино. Например, на Колыму. Или в Норильск — слыхал о таком городе? Гордость советской индустриализации.

Вилли, не отвечая, сердито сопел. Его недовольство Штирнер взял на заметку — возможно, со временем оно перерастет в нечто более значительное. Но это на потом. Сейчас надо выбрать тему, работая по которой, можно собрать установку, чтобы пробить тоннель в параллельный мир. И держать при себе Вилли — он пригодится на завершающем этапе.

— Нет, ты смотри, какой шустрый! — Вилли показал на Карла, с довольным видом переходящего от одного плаката к другому. — Похоже, ему все нравится.

— Похоже, что так, — поддакнул Штирнер осуждающим тоном. Самое время разбить эту парочку. Двое сообщников для задуманного дела ему не нужно, а вот один — в самый раз. Штирнер предпочел бы, чтобы это был Карл — по разговорам в поезде он производил впечатление более знающего инженера — но тут уж ничего не поделаешь. Надо брать то, что дают.

— Думаю, нам лучше держаться вместе, — сказал Штирнер, — и помогать друг другу. Так больше шансов попасть в хорошее место. Что скажешь?

— Скажу, что согласен, — ответил тот, и, наконец, отвел взгляд от Карла. — Ну, и что ты думаешь обо все этом? — Он обвел жестом плакаты.

— Думаю, что надо подойти и посмотреть, что они предлагают, — сказал Штирнер и двинулся к сцене. Вилли чуть помедлил, но, скорчив недовольную физиономию, последовал за ним, к плакатам.

Саша заметил Штирнера, как только тот вошел в актовый зал. Заметил — и тут же забыл, положил в сейф, как учили в разведшколе. Теперь этот высокий худощавый немец с резкими, и от этого не очень приятными, чертами лица — такой же соискатель, как и все остальные, не хуже и не лучше.