Стану смелой для тебя (СИ) - Акулова Мария - Страница 10

Непонятно откуда взялось желание ругать себя, на чём свет стоит, а ещё новое – приехав домой достать бутылку вина и выпить парочку бокалов, чтобы хотя бы немного расслабиться и выбросить лишнее из головы.

Уже войдя в кабину, Санта ощутила, как по спине прокатывается теплая волна, потому что в ту самую спину врезалось мягкое, но далеко не тихое обращение знакомого мужского голоса:

– Санта…

Взгляд Щетинской поднялся, она встретилась с продолжавшей зажимать кнопку Мариной.

Девушка в лифте посмотрела будто с жалостью… И будто извинительно… Очевидно думая, что бедняге не повезло. Быть задержанной партнером вечером в пятницу в офисе – не лучшее, что может случиться, Санта же улыбнулась в ответ, вроде как понимая всё это… А дурное сердце всё равно вскачь. И разочарования в нём – ноль.

– Езжайте…

Девушка сказала, шагая назад.

Обернулась, зная, что створки съезжаются за спиной. Посмотрела на Чернова, ничего не сказала, но по тому, что он смотрит на неё, поняла – не ослышалась. Адресно. Задумчиво.

– У тебя вечер занят?

Данила спросил, Санта сильнее вжала в бедро сумку, безнадежно надеясь, что это немного отвлечет и не позволит прилюдно покраснеть.

Перевела взгляд на продолжавшего стоять рядом с Данилой мужчину, услышав произнесенное с усмешкой:

– У нормальных людей вечер пятницы всегда занят, Дань…

По-глупому захотела поспорить, но, конечно же, сдержалась. Чернов тоже проигнорировал, хмыкнул только, продолжая смотреть на неё, явно ожидая…

– Нет. Не занят.

Санта ответила, чувствуя удары сердца в районе гланд.

– Сегодня нужно подать ходатайство по важному делу. Содержательно всё есть. Осталось оформить, собрать пакет. Если хочешь – вместе сделаем. Я подстрахую. Справишься?

Чернов спросил, вздергивая бровь, Санта замерла, сомневаясь. Потому что в теории – да. А на практике…

Сомнений в ней привычно было очень много, а в голове снова: «недостаточно быть просто умницей»…

И это же, кажется, говорит взгляд Данилы. Струсь она – не осудит, просто окажется прав, но если нет…

– Я хочу попробовать.

Санта сказала на выдохе, чувствуя, будто шагает в пропасть. Ответить «да» было бы слишком самонадеянно. Она не знала, справится ли. Но очень надеялась, что Чернов действительно подстрахует.

– Отлично. Идем. Покажу всё…

Мужчина выставил чуть вперед правую руку, как бы указывая в сторону своего кабинета. Второй партнер снова хмыкнул, ретируясь, Санта же сглотнула, решительно ступая.

Данила забыл о существовании Санты через пятнадцать минут после того, как она вышла из его кабинета после встречи.

Те самые пятнадцать же потратил, чтобы скинуть ей исполненное задание с собственными пометками, дать несколько указаний Тамаре и одному из старших юристов, на которого полагался в курировании девушки куда больше, чем на себя. Не потому, что не считает нужным водить хороводы вокруг навязанной малолетки. Просто… Он правда сейчас очень занят.

На протяжении этой недели почти не был в офисе, вспоминал о Щетинской, только улавливая её краем глаза. Но вечно куда-то спешил. Опаздывал. Откладывал.

Чувствовал легкую вину и раздражение не себя же – обещал же, но договаривался с совестью, откладывая.

И сегодня, выходя из лифтов, тоже должен был договориться. Отложить. Потому что Егор – друг-партнер из земельщиков, абсолютно прав: у нормальных людей вечер пятницы всегда занят, но Данила понимал: этот вечер, в отличие от «нормальных», свободен у него. И он готов посвятить его девочке.

Конечно же, никакой острой необходимости в этом нет. Сроки подачи ходатайства на следующей неделе и есть человек, ответственный за то, чтобы не всё было сделано правильно. Но ей действительно нужно учиться. В частности, проникаться адреналинным состоянием, когда дедлайн на носу и задница пригорает. В процессе хочется материться, по результату – бахнуть. Но в целом это кайф…

Поэтому Данила поймал птичку на взлете, предложил…

Следил с интересом за тем, как она сомневается… Мысленно делал ставки, что ответит…

И почувствовал неожиданное удовлетворение, когда вскинула взгляд и сказала именно: «хочу попробовать».

Не самоуверенное «да». И не упадническое: «не смогу».

Её «хочу попробовать» – близко к идеальности. Говорит о том, что авантюризм в ней есть. Но и по части веры в себя девчонка не перегибает.

Идя по коридору в сторону своего кабинета, слыша аккуратные шаги чуть сзади (Санта отстала), Данила открыл один из верхних диалогов в Мессенджере, напечатал:

«Прости, сегодня не смогу. Планы меняются».

Отправил, заблокировал.

Уже ладонью почувствовал, что телефон прожужжал, но снова открывать переписку не стал. Понятно, что там какой-то разочарованный стикер. Насколько он искренний – Данила не взялся бы оценивать. Потому что сам особого разочарования не чувствовал. Он ведь действительно женат на работе. И всегда, наверное, предпочтет работу любой альтернативе.

По зашедшей следом за ним Санте было видно, что она взволнована, но пытается держать переживания в себе. Это, кажется, её стиль. Внутри, вероятно, бурлит, а снаружи как бы гладь…

Сам Чернов прошел к небольшому дивану, сначала опустил на него портфель, потом оглянулся…

– Почему застыла?

Спросил, скользя взглядом по девушке. Понимал, что нельзя это делать, потому что Санта совершенно права – в этом живет неуместный сексизм и подтекст. Но глаза опережали разум. Скользили.

По молодой и красивой. А в голове мысли, что когда-то давно, в прошлой жизни, не замечал. Хотя она ведь не столько изменилась, сколько подросла. Суть та же.

Но и слава богу, потому что попытайся он проявить внимание к дочери начальника – остался бы без головы, яиц и перспектив. Пока был жив Пётр, он ограждал свою принцессу от всех бед, вьюг, ненастий. Одна из которых: ненадежные ухажеры. Записал на неё часть имущества, чем, на самом деле, подстраховал куда больше, чем сам же рассчитывал. Мечтал для неё о большой любви и огромном счастье. Как у них с Еленой. Только чтобы дольше… Правда сам же об этой оговорке не знал.

– Я могу поработать в опенспейсе у нас. Вы мне доступ только дайте к документам…

Санта вернула Данилу из размышлений, он снова скользнул – на сей раз вверх до лица. Остановился на глазах под веером ресниц. Манящая, зараза...

У них в офисе толпа молодых и красивых. В принципе, в его жизни их толпа. А он видит эту… И нравится. Не видит – тут же забывает.

Что не так-то?

– Садись за стол. Я открою доступ.

Оторвавшись, Данила опустился на диван, поставил ноутбук на столик перед собой, открывая. Смотрел на загоревшийся экран, вводил пароль, заходил в браузер, а краем глаза следил за неуверенными, слегка дерганными движениями «смелой» умницы, как он успел прозвать девушку в голове.

Может и хотела бы, но не настояла на своем. Села за партнерский стол, достала свой ноутбук, тоже включила…

– Ссылку лови.

Данила произнес, Санта кивнула, глядя сначала на загоревшийся экран телефона, потом проходясь пальцами по тачпаду ноутбука. В то время, как он – снова на неё.

– Что мне нужно будет сделать, уточните, пожалуйста? Я никогда раньше…

Явно собравшись с силами, Санта призналась, отвечая на взгляд своим – ещё спокойным, но уже немного в панике. Которую можно как усилить, так и потушить.

И Данила пока не знает, чего хочет.

Потому что есть методика обучения, которую по отношению к нему иногда применял её отец: бросаешь в воду и следишь, как выплывает. А потом вытаскиваешь за шкирку и чпокаешь, потому что выплыть сходу априори невозможно. У неё есть плюсы, но куча минусов. И с девочками всё обычно заканчивается слезами в туалете, собранными вещами и решением не иметь ничего общего с этим местом, а может и с этой профессией.

А есть условно говоря «мягкое» менторство. Когда, как в школе с первоклашкой, садишься рядом и шаг за шагом… Но и это плохо. Возможно, даже хуже. Человек не чувствует ответственности. Человек не мотивирован стараться, но ловит звезду, чувствуя себя сходу умненьким.