Ты мой! Игры в сторону... (СИ) - Колоскова Галина - Страница 49

Он сглотнул слюну. А что ему собственно объяснили о том как нашли? Смутно, рассказ от партнёра жены. Что помнил сам? Лицо Марианны, склонённое над ним, когда обнаружили выброшенную на рифы яхту. Секунды… и полный провал в памяти.

– Неужели вас не удивило, что не задет ни один нерв?

– Я не думал над этим. – Отвечал спортсмен жёстко, даже грубо.

Доктор с удивлением пожал плечами.

– Но это настолько очевидно.

– Вам, но не мне. – Он боялся сорваться, встать с кресла и уйти, чтоб не слушать приговор воспоминаниям об испанке.

– Любая консультация у хирурга, и вам сказали бы то же самое.

Врачи осматривали Жукова и не раз в клинике, где всегда лечилась семья Луны.

– Не говорили…

Мужчина продолжал удивляться.

– Если только все были заодно, а вы необходимы именно в таком виде.

Нужен обезображенным?

Стас простонал, раздавленный неоспоримой очевидностью. Сразу отпадали ненужные вопросы с ответами о небольших несовпадениях во внешности. Резкой смене привычек на нервной почве. Забыл прошлое вместе с языком Родины, помнил тот, на каком говорил дома с родителем.

Так удобно для объяснения посторонним настороженности Эмануэля в первые дни: малыш помнил запах родного отца и мелочи в их отношениях. Слова мальчика:

«Папа стал другим»…

– Мне сказали, что это последствия аварии. Много позже я сам вспомнил про яхту.

Глаза врача выражали сочувствие.

– Амнезия?

Жуков кивнул.

– Шрам появился после?

Блондин напрягал память. К расплывчатому лицу Марианны добавился вопрос на русском:

– Вы можете говорить? Как вас зовут?

И ответ его, ничего не соображающего, напуганного до жути реальностью

– Я не знаю…– А следом вопрос уже от него.– Кто я?

Он точно не хватался за израненное лицо. Не было крови вокруг. Укол в плечо на фоне головной боли показался укусом комара, и полная темнота через пару секунд. Второй раз он очнулся в клинике в Швейцарии.

– Да.– Ответил он враз охрипшим голосом.

– А для чего могли вам его сделать?

Стас скривился, не желая углубляться в подробности. Только не здесь и не сейчас.

Он взглянул на изумлённое, чуть обалдевшее лицо Юльки, присутствующей в смотровой.

И с раздражением ответил:

– Вы уже объяснили всё сами. Так было нужно тем, кто выдумал про аварию, в которую якобы я попал.

А в мыслях, что не он, а Андрей Соло. Наркоман, неисправимый бабник на последней стадии рака.

И тут же придавили сомнения: а так ли случайно он налетел на риф? Но события за полчаса или час до того, как очнулся после удара, по–прежнему оставались чёрным пятном.

Юлька с ужасом слушала то, что говорил знакомый ей врач. Им с Ниной и в голову не приходила, что спортсмена обезобразили намеренно. Не понадобился гипноз для выяснения причин катастрофы. Шрам сам рассказал правду о подлости испанки.

Жуков менялся на глазах. Раздражение уступило место растерянности. Взгляд становился мягче, смывая постоянную настороженность в ожидании подвоха.

В мире первой жены никто никогда не врал. Сплошным обманом была наркотическая вселенная самозванки.

«Н– и– н– а!» Крик совести заставил вздрогнуть блондина, сердце ухнуло вниз, кровь ударила в голову. Ладони сжали виски, пытаясь унять молотом бьющийся пульс. Как же он виноват перед ней! Сколько пришлось ей от него вынести. Сумеет ли простить и забыть или возненавидит, как Светличного…

От врача не скрылось состояние пациента. Он предложил то, о чём изначально просила Бероева, совершенно уверенный, что блондину это необходимо.

– Считаю – вам стоит пройти полное обследование. Мало ли, что ещё от вас утаили.

Стас ответил мгновенно.

– Согласен.

Хирург оглянулся на Юльку. Напрасно та утверждала, что потребуются навороченные медицинские термины и дар убеждения. Всё оказалось намного проще.

– Вот и славно.– Он направился к выходу, произнося на ходу: – Сейчас пришлю медсестру. Она покажет палату, а я назначу ещё две–три необходимые процедуры. Займёмся вами прямо сейчас.

– Прикинь, эта сука исполосовала ему лицо!

Блондинка кипела гневом. Она залпом осушила бокал вина, отвечая на немой вопрос в серых глазах.

– Жажда замучила.

Нина с трудом переваривала новости из клиники. В районе груди тянуло. Стас из обвиняемого в предательстве становился жертвой совершенно не безудержной любви испанки, как он считал. Она отвечала на автомате, мыслями находясь рядом с мужем в коридоре огромного офиса в Мехико.

– Справедливости ради, уродовала Жукова не она лично.

– Но по её приказу!– Юлька поймала осуждающий взгляд пожилой пары за столиком напротив и снизила тон.– Вот тварь, чтоб не гулял, наверное. Видно первый муж хорошие рога наставлял знойной красотке.

– Он был наркоман.

Блондинка махнула рукой, хохотнув над картиной, что встала перед глазами.

– Тем более. Наширяются и трахают всё, что шевелится рядом, без разбора пола и возраста.

– На наркоту Стаса не подсадила и то спасибо. Хотя он сам говорил, что не так давно спрыгнул с обезболивающих,– Нина нахмурилась.– А чем обезболивался, что-то я не спросила…

Юлька уставилась на подругу.

– Не поняла, ты её защищаешь?

– Конечно, нет. – У шатенки перед глазами стояла картина последних секунд жизни Луны.

Злорадствовать прямо сейчас о провалившемся плане мёртвой женщины не хотелось. Стас безусловно выбросит испанку из сердца, но что с ним твориться сейчас? Пустоту, приходящую вслед за разочарованием в любви она хорошо помнила.

– А со стороны – да!– Юлька плеснула себе вина и тут же глотнула. – Напрашивается вопрос, а какого х...?

За соседним столом поперхнулась женщина. Муж несчастной подскочил на помощь, постукивая по сухой спине, и с любопытством уставился на подруг.

– Давай потише,– шатенка кивнула на бокал в тонких идеально отманикюренных пальцах.– И частить прекрати!

– Не указывай!

Нина покачала головой. Подруга с каждым разом выпивала всё больше, становясь злой в опьянении. Как помочь, она не знала, да и не потерпит та никакого давления. Даже Бероев не рискует связываться с пьяной женой. Если бы у них был ребёнок…

– Я в любой момент могу бросить, но что делать вот с этим?– Блондинка стукнула по большой груди, та заколыхалась, и теперь кашлял супруг старушки.

– Два высших образования свои не трогай, а то ответишь перед Богом за жизнь старпёра. – Шатенка кивнула на столик напротив.– Смотри, как глаза выпучил, аж слюной подавился.

Юлька была неотразимой во всех состояниях.

Не хотелось обсуждать Стаса до операции. С некоторых пор шатенка стала несколько суеверной. Пусть сначала его поправят, а потом сам расскажет, о чём вспомнил и что решил. Единственный выход, перевести разговор на не менее важную тему.

– Я продаю квартиру.– Нина вздохнула.– Светличный достал с визитами, советами и предложениями. Как к себе домой почти каждый день ходит, без предупреждения.

– Никак не успокоится?– блондинка покачивала головой.– Благодарны ему за помощь, но должны быть какие-то рамки.

Она кивнула, продолжив:

– Павел в своём репертуаре. Прёт как танк, надеясь меня вернуть. Надоели намёки и прямые предложения. Старательно провоцирует Жукова на конфликт. Другого выхода, как купить дом в одном из хорошо охраняемых посёлков, не вижу.

– Жалко, квартира хорошая, ты же душу в неё вложила, когда обустраивала.

– По душе давно протопталась Тамара Викторовна. Порой мне кажется, что чувствую её запах и даже слышу голос.

Юлька сама не так давно избавилась от каждодневных визитов Бероевой старшей. В голубых глазах читалось сочувствие с пониманием.

– Надо съезжать, если нет другого выхода.

– Есть!– Нина усмехнулась. – Он всё придумал. Вчера примчался с предложением переехать в его дом. Оказывается, уже строит рядом второй, для меня с детьми. Про Жукова промолчал. Решил видимо, что нам пора расходиться.

– Это дно…

Шатенка хмыкнула.