Комбо-Психо. Книга 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 37

Ведь я держал в руках не просто стопку бумажек, а где-то два десятка дополнительных страниц для гримуаров.

Глава 18

Гримуары, на самом деле, были божественным творением. Буквально. Цивилизации Хейхи в период своего зарождения ни за что не смогли бы создать нечто настолько сложное, как гримуар. Первые гримуары и способ их создания народам этого мира даровали боги в незапамятные времена.

И в самой основе, в той “внутренней” части, где гримуар соединялся с душой мага, они оставались неизменны на протяжении тысячелетий. Банально потому, что кардинально что-то менять там было нечего.

Однако это не означало, что люди и иные расы не пытались как-то менять “внешнюю” часть гримуаров.

Во-первых, сами гримуары могли быть очень разными. В каких-то могли быть сотни страниц, какие-то могли помочь магу создавать заклинания, какие-то по умолчанию содержали в себе информацию о какой-нибудь крайне редкой и мощной магии, творить которую с помощью этого гримуара становилось в разы проще. Да тот же мой экспериментальный гримуар вспомнить.

А во-вторых, было изобретено множество способов манипуляции и частичного изменения структуры гримуаров. Одним из них был тот алхимический реагент, что я вылил на гримуар Глена, растворявший страницы магической книги в обмен на энергию.

Другая техника позволяла переводить содержимое гримуаров на обычные бумажные страницы. При этом частично сохранялся эффект влияния на душу, чтобы из такого бумажного гримуара было проще выучить записанное в нём заклинание. Таким образом я когда-то выучил Вегвизир.

И, помимо прочего, когда-то в глубокой древности некий маг придумал способ создания “запасных” листов для гримуаров. К сожалению, его это изобретение было не просто невероятным, а способным в потенциале повлиять на мировой порядок. И, хотя хроники той эпохи были максимально размыты, можно было с почти полной уверенностью утверждать, что того мага по-тихому устранили, а его труды уничтожили.

После его смерти в мире осталось несколько тысяч созданных им дополнительных листов гримуаров. Но с тех прошли тысячи лет, и бо́льшая часть из них была либо использована, либо уничтожена, как и технология их создания. А заново открыть метод их создания так никому и не удалось, хотя в какое-то время над этой проблемой бились и Бафомет, и Агур, и множество других поистине легендарных магов.

В итоге в современности найти даже один такой листочек было настоящим чудом. А в сундуке Лавея лежало целых восемнадцать страниц. Для меня, пёкшегося над каждым заклинанием, это было настоящим благословением, намного превосходящим и достигнутый седьмой круг, и марионетку Бафомета.

Не в силах сдержаться, я уселся прямо на пол перед сундуком, вызвал свой гримуар и чуть дрожащими пальцами поднёс к нему первый листик. После вливания в совершенно обычную на вид бумажку маны, она засияла мерным чуть желтоватым свечением и, самостоятельно выпорхнув из моих пальцев, плавно подлетела к гримуару и в неяркой вспышке растворилась в нём.

В предвкушении я открыл гримуар, перелистал его до самого конца…

Новый листок появился. Вот только он был нематериальным, почти прозрачным, и его энергия определённо была слишком мала, чтобы выдержать вписанное заклинание.

У меня было подозрение, что нечто подобное произойдёт. Дух Бафомета сделал мою душу в разы сильнее обычной человеческой, и гримуар изменился вслед за ней, невероятно расширив свой потенциал комбинирования.

Так что в каком-то смысле было логично, что энергии одной дополнительной странички будет недостаточно, чтобы сформировать полноценный лист моего гримуара. Вот только четырнадцатый лист получился настолько тонким, что я начал сомневаться, хватит ли мне всех восемнадцати страниц на него одного.

Взяв следующий лист, я влил ману в него. И с ощущением внутреннего опустошения проследил за тем, как четырнадцатая страница моего гримуара стала лишь на самую толику более реальной и осязаемой.

На секунду возникла мысль, что куда логичнее было бы отдать странички ребятам, но эту идею я тут же отбросил. У Джулии в гримуаре было больше пятисот страниц, богатенькая девочка, шестнадцать лишних ничего не решат.

Для Глена, чей гримуар потерял двести шестьдесят семь страниц из трёхсот семнадцати это ещё могло быть актуально. Но восстановить превращённые в энергию страницы было далеко не тем же самым, что добавить новых страниц к максимальному количеству. Пока что это было невозможно, но когда я стану высшим и смогу полноценно использовать алхимию, вернуть парню полный объём его гримуара будет не слишком сложно.

Я оставался единственным, кто остро нуждался в ещё нескольких страницах. А потому, как говорится, ни шагу назад. После второго листа я влил ману в третий, потом в четвёртый, в пятый…

Когда все восемнадцать листов оказались использованы, четырнадцатая страница моего гримуара сформировалась чуть больше чем на треть. То есть, чтобы использовать ещё хотя бы одно новое заклинание, мне нужно было отыскать ещё около сорока этих листочков. При том что найти даже один в современном мире было сложностью ультра-масштаба. Просто зашибись.

Ну, это была плата за невероятную силу комбинирования. Мне, конечно, было очень обидно, но жаловаться я уж точно не имел права. Хотя, настроение было подпорчено изрядно, тут уж я поделать ничего не мог.

А потому, встав и узнав от Глена, что Джулия вновь пошла в зону маны, чтобы начать формировать свой седьмой круг, я, сказав чтобы какое-то время никто нас не беспокоил, тоже прошёл сквозь магическую завесу. Мне срочно нужна была убойная доза эндорфинов.

* * *

В гробнице Лавея мы пробыли ещё полтора дня. Нужно было дождаться, когда у Линды закончится второй этап телесной перестройки, а также исчерпать всю энергию в зоне маны, чем активно занимались Глен и Джулией. В итоге парень сформировал свой восьмой круг где-то на двадцать процентов, а девушка свой седьмой — на сорок.

Я сам уже даже не пытался что-либо выжать из зоны маны. Даже если бы удалось, это были бы жалкие процент-два, которые ни на что бы не повлияли. И, кстати, Альсаз, несмотря на то, что я его об этом не просил, тоже больше сквозь магическую завесу не проходил.

Неожиданно, хотя знакомство с эльфом оказалось далеко не самым приятным, в итоге он неожиданно оказался очень интересным и приятным собеседником. На самом деле я понимал, что часть этой его любезности напускная.

Он определённо был очень умён и хитёр, отчасти в силу возраста и опыта, отчасти просто по характеру. И явно успел обдумать увиденное и сделать определённые выводы.

То, что произошло с големом в десятой комнате. Создание мной пилюли телесной перестройки, что по идее было невозможно без восьмого круга. В конце концов труп ТОГО САМОГО Бафомета, вставший из саркофага и превратившийся в мою послушную марионетку. Всё это недвусмысленно намекало на то, что я — далеко не обычный парень.

Так что Альсаз наверняка понял, что предать меня будет для него худшим выбором, а дружить со мной — лучшим. Со мной даже разграбление Амфитеатра вечных знаний — одной из величайших сокровищниц магии в истории, уже не казалось невозможным.

Так что не было ничего удивительного в том, что он был любезен и дружелюбен с нами. Но, с другой стороны, я не мог не ощутить в нём и искренности. Может быть само его намерение подружиться со мной и ребятами и было чисто прагматическим и полным меркантильности. Но в процессе эльф ничего из себя не выдавливал, он был самим собой и умудрился заслужить доверие ребят.

И это было втройне удивительно, если вспомнить о недавней войне человечества с эльфами. Да, в отличие от большинства жителей Вирсавии Линда, Глен и Джулия были лишены многих предрассудков и не страдали от патологической ксенофобии. Потому, собственно, мы с ними смогли сойтись: они не испытывали ненависти ко мне, как к родичу эльфов.

Но я даже родился уже после войны и по-хорошему ненавидеть меня не должен был никто. А вот Альсаз, которому оказалось уже хорошо за сотню, шестнадцать лет назад, очевидно, вполне мог участвовать в той войне.