Комбо-Психо. Книга 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 32

— Лавей! — произнёс я, положив руку на пьедестал.

Дверь начала медленно раскрываться.

Всё происходящее походило на какой-то фарс, совершенно неподобающий высшему магу девятого круга вроде Лавея. Но в следующей комнате, которая была ещё чуть-чуть больше, всё-таки стало понятно, что тут творится.

Во-первых, у стены комнаты стоял небольшой сундучок, в котором оказалось несколько сотен древних монет — вознаграждение за правильный ответ. А во-вторых, на пьедестале появился новый, уже далеко не такой простой вопрос.

“Какой титул принадлежит великому Бафомету?”

Большинство людей знало лишь одно прозвище Бафомета — Зло извращённого разума, то, как его назвали через много столетий после заточения. Лавей же имел в виду титул Мастера Тысяч Чар, который Бафомету присвоили после того, как он на спор без гримуара смог создать тысячу разных заклинаний.

И вот уже об этом вряд ли было известно широкой публике, ведь большинство свидетельств о жизни Бафомета было уничтожено после его заточения. Узнать о таких подробностях мог лишь тот, кто действительно интересовался Бафометом и его историей.

Вот только Альзас, судя по его выражению, знал правильный ответ и на этот вопрос. Похоже, эльф участвовал во всём этом далеко не только ради сокровищ. Однако и на этот раз я его остановил. Нужно было узнать, как менялся страж от комнаты к комнате.

На этот раз голем уже был на втором круге маны. Всё ещё до смешного мало, но, если так и будет продолжаться, то в девятой комнате в случае неправильного вопроса на нас нападёт голем уровня высшего мага.

Уничтожив голема и правильно ответив на вопрос, мы зашли в следующую комнату, где в сундучке уже лежали не только деньги, но и несколько довольно ценных магических артефактов.

— Возьму сундук к собой, потом поделим содержимое, — улыбнувшись, произнесла Дагум, поднимая сундук над полом с помощью телекинеза и перемещая себе за спину.

— Ага, — кивнул я, — конечно.

Вопрос четвёртый: “Как звали отца и мать великого Бафомета?”

Ответ: Лилит и Баал.

Вопрос пятый: “Как назывался гримуар великого Бафомета?”

Ответ: Бесконечная Книга.

Вопрос шестой: “Какие пять артефактов были созданы великим Бафометом?”

Ответ: Жезл Разложения, Жезл Воссоздания, щит Солнце и Луна, Крылья Семи Ветров и Негасимая Свеча.

Вопрос седьмой: “Как называлось заклинание, использованное великим Бафометом для обращения себя в бессмертный дух?”

Ответ: Жертва земли небу.

Вопрос восьмой: “Сколько заклинаний SSS-ранга знал великий Бафомет на момент его предательства Агуром?”

Ответ: шесть.

Вопрос девятый: “Когда у великого Бафомета день рождения?”

Альзас, на самом деле, отлично держался. Только на восьмом вопросе я понял, что он сомневается в своих знаниях. Да и то после некоторых раздумий он смог назвать правильное количество заклинаний высшего ранга, хотя на этот раз и не решился ответить сам.

Однако девятый вопрос поставил его в полнейший тупик. И не удивительно, ведь записей не только о дне, но и даже о месяце рождения Бафомета никто и никогда не делал, знали только год. Всё-таки, в отличие от Агура, бывшего сыном главы крупного клана, Бафомет родился в простой крестьянской семье, где далеко не все даже до десяти считать умели. По сути, Бафомет и сам не знал, в какой день родился, да ему и было всё равно.

В итоге день рождения для него определил лично Агур. Царю мудрости хотелось сделать для своего друга что-нибудь приятное, а Бафомет всё отказывался, так как не хотел оказываться в долгу. Так что в конце концов, когда Агуру это надоело, он просто всучил Бафомету подарок и заявил, что это в честь дня рождения. С тех пор этот день стал неофициальным днём рождения Бафомета.

Вот только об этом инциденте даже тогда знало от силы человек десять. И не было ничего удивительного, что спустя столько лет эта информация, нигде и никогда не записываемая, просто стёрлась из истории.

Глянув на середину залы, я прикинул шансы на то, что тут вообще будет десятая комната. По идее они были велики, Лавей вряд ли ограничился бы големом только восьмого круга. А значит, пока что было рано.

— Тринадцатого июля, — произнёс я, кладя руку на постамент.

Двери неторопливо распахнулись.

Угадал я верно: десятый зал был. И, судя по ведущим из него не каменным, а мраморным, изукрашенным позолотой дверям, он был в этом месте последним. Альзас, довольно хихикая, понёсся к следующему постаменту. Эльф, кажется, напрочь забыл о том, что мы с ним вообще-то находились далеко не в дружеских отношениях.

А вот Дагум, наоборот, с каждой пройденной комнатой становилась всё подозрительнее, наблюдая за мной из-под нахмуренных бровей. И я ничуть не сомневался: в то мгновение, когда последняя дверь будет открыта, она ударит по мне своим сильнейшим заклинанием.

Уже даже ничего не говоря и не проверяя содержимое роскошного сундука, она присовокупила его к остальным, уже парившим за её спиной. Делить сокровища Лавея она точно не собиралась. И это значило, что настала пора действовать. Подойдя к постаменту, я заглянул через плечо Альсаза.

Вопрос десятый: “Что великий Бафомет сказал мне, когда мы виделись в последний раз?”

— И откуда мы вообще можем это знать? — воскликнул ошеломлённый эльф, выйдя из ступора.

Я только хмыкнул. Всё правильно. Гробница Лавея появилась именно сейчас не просто так. Лавей был готов вознаградить того, кто будет разделять его фанатичную преданность Бафомету. Но тем, кого он по-настоящему ждал и кому был готов позволить войти в последнюю комнату, мог быть только сам Бафомет.

— Ничего, мне кажется, я знаю ответ, — я отодвинул Альсаза в сторону.

Положив левую руку на пьедестал, я замолчал на несколько секунд, чтобы сосредоточить на себе всё внимание эльфа и феи. А затем взмахнул правой рукой, мощным ударом Телекинеза отправляя Глена и девочек в полёт в двери предыдущей комнаты, и, влив в пьедестал ману, воскликнул:

— Не знаю!

Среагировать Альсаз и Дагум не успели. Двери с грохотом захлопнулись, запирая нас троих наедине с големом девятого круга.

Глава 16

— Ты что натворил, мелкий ублюдок?! — воскликнула Дагум, атакуя меня телекинетическим тараном.

В плане тонкости манипуляций её телекинез сильно уступал моему. Но вот по разрушительной мощи был как минимум на том же уровне, если не выше. К тому же она была высшей, из чего выходило, что напрямую сталкивать свой Телекинез с её было полным идиотизмом.

Так что я создал что-то наподобие пологой горки, по которой её магия проехалась, не причинив мне особого вреда. Ну, или вернее я сам обогнул заклинание феи, будто был смазан толстым слоем мыла.

— Если убьёте меня, никогда не войдёте в следующую комнату! — крикнул я, осознав, что больше не вижу и не могу засечь присутствие эльфа.

Похоже, именно благодаря его магии они смогли тогда к нам так незаметно подобраться.

— Плевать, у нас уже достаточно сокровищ!

Дагум вновь атаковала, на этот раз не одним, а несколькими таранами. И хотя каждый из них был не таким мощным, как самый первый, встречаться с ними мне всё ещё не стоило. Но ещё до того, как я смог увернуться от всех заклинаний феи, воздух передо мной вдруг сгустился и превратился в Альсаза, широким взмахом руки остановившим большинство телекинетических таранов.

Моя ставка сыграла.

— Постой! — воскликнул он, поднимая руки и закрывая меня от Дагум, — я уверен, пацан не блефует! Нам нужно только уничтожить голема и по-настоящему взять в заложники остальных, тогда он не отвертится!

— Ты спятил? — прошипела фея, — он только что нас подставил, призвав на наши головы голема девятого круга!

Сам голем, появлявшийся значительно медленнее, чем его более слабые собратья, сейчас восставал из пола посреди залы. В предыдущих комнатах мы уже успели провести несколько проверок. И знали, что, атакуя голема до того, как он сформируется полностью, ничего не добиться. Пока он не отделится от пола и его связь с гробницей не будет разорвана, он продолжит восстанавливать любые повреждения бесконечно.