Подчинить ведьму. Двойное совращение (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" - Страница 1

Я проснулась от резкого удара сердца. Будто изнутри кто стукнул сильной рукой — до того оглушающим оказалось чувство. Распахнула глаза. Не решилась шелохнуться, хотя подсознание уже шептало: «Беги».

По потолку фиолетовым переливалась причудливая вязь. Она неровными волнами переходила на стены и концентрировалась у изголовья кровати. Как я попала сюда?

Тело окутывало тепло. Голова утопала в мягкой подушке. В воздухе витал ненавязчивый запах благовоний.

Ничто не предвещало беды, но почему сознание тревожно кричало, что пора делать ноги?

Я попыталась приподняться на локтях, но не нашла в себе сил шевельнуться и просто осмотрела помещение. Освещение было тусклым. Возле двери подрагивали неровным огнем оплывшие воском красные свечи. Внезапно я почувствовала внешнее давление, словно неведомая сила прорывалась в мой мозг. Неужели какая-то магия? Как жаль, что я не в состоянии разобраться в происходящем. Проживи я в Дэйтере больше недели, наверное, смогла бы хоть что-то понять и предпринять правильные меры, а так это был новый для меня мир и до дикости странная ситуация.

Шевеление рядом отозвалось напряжением в теле. Все внутри всколыхнулось, сознание уже завопило об опасности, а сердце забилось о ребра. Магические письмена разом вспыхнули и будто отпечатались на сетчатке глаза.

Рука. Чужая. Она легла на мое плечо, медленно стягивая одеяло. Легко, ненавязчиво накрыла грудь.

По скуле скользнуло горячее дыхание, превратившееся в едва ощутимое касание губ. И вроде пора было как-то среагировать… Я не могла.

Фиолетовая вязь теперь ложилась на мою кожу, впитывалась… Она точно воздействовала на меня, пробуждала… Я совершенно ничего не понимала!

Зато были руки, уже две, которые стали вести себя более развязно. Стянули с плеч тонкие бретели, оголили грудь, и по соскам скользнул холодный воздух. Розовые горошины вмиг затвердели. От прикосновения к ним по животу заструились теплые ленты, свернулись клубком в самом его низу. И вновь появились губы на моей скуле, добрались до уголка рта... Чувственно и нежно. Словно боясь навредить, потревожить.

— Ну же, ведьмочка, — зашептал мужчина, — ты ведь хочешь меня.

Кого тебя? Кто ты?! Почему я по-прежнему не могла различить лица? Лишь темный силуэт на фоне ярких магических переливов.

Он оказался сверху, потерся о мое бедро, демонстрируя, насколько все серьезно. И следовало бы запротестовать, но тело не слушалось, язык не шевелился, я ничего не соображала. Только и смогла, что выгнуться навстречу от очередной ласки, приходящейся на мою грудь. Словно больше ничего в жизни не нужно. Тихо постанывать в ответ на прикосновения. Распыляться от совсем не невинных поцелуев. Податливо следовать за партнером, чего бы он ни пожелал. Сесть, прильнуть к мужскому телу? Я не против. Положить руки ему на плечи, зарыться пальцами в густые волосы? Лишь об этом и мечтала!

Мы уже переплетались телами. Целовались горячо и страстно. Я с трудом дышала, подставляла шею под его губы, прижималась к нему ноющей грудью. Мне было мало, слишком.

Потому что внутри все тянуло и сжималось от чувства неполноценности, сосущей пустоты. Зато кожа пылала. Я ничего не видела, превратилась в средоточие нервных окончаний. Казалось, стала кем-то другим, более раскрепощенным, чувственным, отзывчивым.

Шепот.

Пальцы, впивающиеся в плоть.

Твердость между ног.

Желание, нет, жажда, нужда в нашем соитии. Сейчас. Иначе перегорю, исчезну.

Рук почему-то стало больше. На щеке, груди, животе. Они гладили, ласкали, сжимали. Поигрывали с сосками, сминали мои ягодицы, поднимали, прижимали.

Куда, к кому?

— А ты развратная, ведьмочка, — хриплый шепот возле уха, и я откинула голову назад.

Поцелуи. В шею, за ухом.

— Жаль, что не чистая, — одуряюще грубо, с резким нажимом на мой живот, тем самым впечатывая спиной в нечто твердое.

И вроде бы мужчина был спереди, но как-то оказался сзади. Обнимал. Медленными поглаживаниями опускался к складочкам, добрался до истекающего соками лона.

— Уже готова, ведьмочка.

Влажный язык оказался на соске, вторую грудь сминали неторопливыми движениями. И вроде бы все это неправильно, неестественно. Очень много прикосновений. Так быть не должно. Но затуманенный разум не подавался трезвым фактам, ему было все равно.

Что-то твердое уперлось между моих бедер. Прошлось вверх-вниз. Неторопливо, мучительно. Я пошевелилась в нетерпении, обвила ногами партнера и услышала возле уха грубый голос:

— Так сильно хочешь?

— Пожалуйста, — облизала пересохшие губы и прогнулась в пояснице.

Мне надо. Я больше не могу.

Все полыхало, пульсировало, ныло. Я ничего не видела, не соображала. А он медлил…

— Ты уверена? — вкрадчиво, словно я вообще могла здесь что-то решать. — Назад пути не будет.

— Да, пожалуйста.

— Я спрашивал, ведьмочка, потом не жалуйся.

— Слишком много болтаешь, — другой голос, но я не успела отреагировать на сей факт, как меня приподняли за ягодицы.

Давление в лоно усилилось. Я вновь облизала губы, предвкушая логическое завершения… или начало?

— Не спеши, нужно одновременно, — резко и с ноткой власти, немного остужая разгорающийся во мне пожар.

Мужчина прикоснулся к тугому колечку сзади, помассировал, а я ничего больше не смогла, как выгнуться и уткнуться лбом в чужое плечо. Потому что даже такое действие вызывало восторг. Возбуждало. Опаляло.

Приводила в исступление.

Много рук на талии, ягодицах. Ощущение, что парю над кроватью, прижатая чем-то и кем-то с двух сторон. Казалось, всюду были тела. Обнаженные, влажные, горячие. Словно не мне одной сейчас плохо. Эта беда заразила моего партнера тоже. Партнеров?

Глупость!

Не будет же из двое.

Неугомонные пальцы заскользили между моих ягодиц, проникли, раздвинули. Я охнула в голос, откинула голову назад. Почему мне нравилось?

Давление между ног усилилось. Оно размножилось. Спереди и сзади. Так горячо, так остро. Меня заполняли медленно, осторожно, боясь навредить. Словно я была хрупким сосудом, способным взорваться от неловкого движения.

А стенки уже трескались, по ним бежали извилистые линии. Меня распирало. В глазах искрило. Я не дышала вообще, потому что это было невероятно…. правильно. Словно именно так должно происходить. Я и незнакомый партнер… партнеры?

Черт, да какая разница?

Тягуче-осторожные движения. Хриплое дыхание возле уха. Глубокий поцелуй, напрочь лишивший меня последних крупиц сознания. Так влажно. Здесь и там.

Безумное натяжение мышц внизу живота. Наполненность. Чувство настоящего единения, когда не просто акт соития, а нечто большее, важное. Когда сердце в унисон и кровь одна на всех. Руки уже не чужие, мои. На груди, на его сильных плечах. И язык, исследующий мой рот, глубоко, до самых гланд.

А потом пальцы на подбородке. Поворот головы, за ним новый поцелуй. Уже другой, жесткий, подавляющий, властный.

Ладони на груди, толчки между ног, влажные звуки. Глухой стон, возбуждающий хрип.

Его губы, пьющие мое дыхание. Непередаваемый напор, когда все ему одному, мало, меня мало. И нужно постараться, отдать.

Толчок сзади. Спереди. Грудное рычание.

Шепот возле моего плеча, пальцы, впивающиеся в мои упругие ягодицы, направляющие, поднимающие и опускающие. Чтобы до упора, до предела. Чтобы напрочь лишилась здравомыслия. Потому что хорошо и правильно.

— Дашь и мне потом сзади? — вопрос на грани слышимости. — Ви, какая же ты…

— Стони, ведьмочка, — приказ в самые губы.

Шлепки, трение влажных тел. Мои руки в его волосах, на плечах, на спине. Ногти, царапающие мокрую от пота кожу.

Снова толчки.

Я больше не существовала. Потому что сердце стучало слишком громко, оглушало, уже разрывалось от перенапряжения. А дикая кровь плавила органы. Перегревалась от яростных толчков, уносилась к мозгу, разжижала его, возвращалась, чтобы проделать тот же путь снова и снова.