Я - твоя снежность (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 39

Подумалось, что это кошмар наяву. А еще, что никакая Клодия не справится с такой махиной. Не зверь. Зверюга! Порвет половину присутствующих в клочья, если захочет. Как минимум, половину. И виновата будет она – Кэтрин. Та, кто затеял веселье.Однако секунды бежали, и ничего не происходило. Барс продолжал стоять в дверях, глядя на Кэтрин. Только на нее одну. Казалось, больше никого не осталось в зале. Слуги и дети лорда перестали дышать. И не шевелились. Не смели. А Клодия ничего не предпринимала. Ждала. Чего? Кэтрин не знала. Она не смотрела на ларию. Не хватало духа перестать глядеть в глаза зверю.Наконец, он заговорил. Глухим голосом. Старческим.- Играй дальше.- Что? – пролепетала Кэтрин, решив, что ослышалась.- Играй, - повторил он. – А остальные пусть поют. Давно я не слышал песен.Дворецкий замахал Кэтрин. Мол, не сидите без дела, леди. Выполняйте требование. Его жена приготовилась дирижировать хором. Делала она это не профессионально. Но кому-то следовало управлять процессом, чтобы слуги не сбивались со страху. Пальцы Кэтрин снова коснулись клавиш. Она опасалась, что и сама запросто наделает ошибок. Однако пальцы знали своё дело. Умело извлекали ноту за нотой из белого рояля. Песня поначалу получилась хуже, чем раньше. Голоса звучали в разнобой. Кто-то еще и пел басом с перепугу. Но постепенно все немного успокоились и перестали путаться. Барс же, дождавшись этого момента, прошел к камину и лег на ковер. Можно сказать, развалился. Его устраивало происходящее. Полностью.…Они развлекали зверя почти три часа. У Кэтрин устали руки с непривычки. Так долго за роялем она не сидела давно. Некоторые певцы начали слегка хрипеть от усилий. Наверняка, наутро кое-кто и вовсе не сможет разговаривать. Но никто не замолкал, раз так хотел зверь. С ним шутки плохи. Наконец, тот счел, что удовлетворен. Поднялся и побрел из зала. Но остановился на пороге. Обернулся.- Хорошо попели, - изрек всё тем же дребезжащим голосом. – Надо будет как-нибудь повторить…Он удалился, покачиваясь, и Кэтрин прекратила играть. Вытерла пот со лба. А певцы сели прямо на пол.- Кажется, всем стоит подкрепиться, - протянул Себастьен.- Хорошая идея, - поддержала мальчика Виттория. – Внизу еще много еды. Идемте-идемте. Сегодня же праздничная ночь. Ни к чему унывать. У нас всё замечательно.Трапеза закончилась в пятом часу утра, когда Айрис, устав от шумной ночи, заснула прямо за столом. Остальных в буквальном смысле пришлось разгонять. Народ так вошел во вкус, устав от однообразия жизни в Снежном логове, что хотел продлить мгновения веселья.-  Расходитесь-расходитесь! – потребовала Виттория. – Праздничная неделя еще не закончилась. Мы продолжим отмечать. Верно, леди Кэтрин? – она посмотрела на гостью испытывающим взглядом. Дрогнет, не дрогнет?- Верно, - ответила та, хотя после сегодняшнего вторжения барса не была уверена, что стоит продолжать гуляния. Мало ли… ****Они продолжили. Но не застолья, а другие традиционные развлечения праздника. Шарады в главной гостиной, зимние состязания возле замка, конкурс на лучшую снежную скульптуру и многое другое. Каждый день устраивали что-то новое. Но без еды не обходилось. Две кухарки старались вовсю, а не участвующие в конкурсах слуги приносили горячую еду и чай прямо на места проведения состязаний. Больше всех усердствовал в праздничных забавах Себастьен. Мальчишка дорвался до развлечений, которых был лишен, и теперь наверстывал упущенное. Айрис хоть обычно и была куда более бойкой, чем брат, нынче немного стеснялась, но тоже участвовала в конкурсах, глядя на Кэтрин, которая могла дать фору даже местным парням. Барс никому не мешал. Если и знал, что творится в замке или возле него, не считал нужным присутствовать. На прогулки, как рассказывала Клодия, в эти дни выходил в ночное время.Однако на пятый день праздничной недели лария пришла с посланием от него.- Старый лорд хочет прийти на вечер песен. Он ведь планируется?- Планируется, - подтвердила Кэтрин, а у самой сердце в груди зачастило. – На шестой день, как и гласит традиция.- В общем, готовьтесь сами и предупредите остальных. У вас будет зритель.- Хорошо, - Кэтрин кивнула. А что еще оставалось? Отказать барсу? Ну-ну…Поначалу показалось, что всё в порядке, и новых проблем не будет. Обитатели Снежного логова поужинали и снова собрались в зале с белым роялем. Певцы успели восстановиться после предыдущего раза, да и барса никто нынче сильно не опасался. Поняли, что, если выполнять его желания, он будет спокойно лежать на ковре у камина и слушать праздничные песни.Он, и правда, лег. На том же самом месте. Положил голову на мощные лапы и щурился на пламя в камине. Ничего не предвещало проблем. Кэтрин играла на рояле, слуги пели. Дети радовались, что замок наполнен праздничной атмосферой, а они не сидят в правом крыле, а находятся в самом центре событий. Даже Клодия улыбалась уголками губ.Но всё изменилось в одно мгновение. Перевернулось с ног на голову.Не из-за барса. Точнее, не из-за этого барса. А из-за того, которого нынче никто не ждал.Певцы замолчали одновременно. И прежде, чем Кэтрин успела обернуться и узнать, что стало тому причиной, раздался голос, от звука которого похолодело сердце.- Кто-нибудь соизволит объяснить, какого черта тут происходит?Кэтрин повернулась-таки и встретилась взглядом с Домиником Вейслером, стоявшим в дверях. Зимние глаза не просто потемнели. Они были почти черны. И это было плохо. Очень и очень плохо…

Кэтрин не знала, что сказать. Извиниться? Или свалить всё на старого лорда? Мол, это зверь хотел песен. Но она не считала себя виноватой. А обвинять берса чревато. Да и неправильно. Вовсе не он – зачинщик праздника, который длится уже несколько дней.- Жду объяснений, - повторил Доминик Вейслер, ибо все молчали. Даже его папенька. Барс продолжал лежать на ковре, делая вид, что его это всё не касается.Кэтрин открыла рот, по-прежнему, не представляя, что ответить. Но прежде, чем она вымолвила хоть слово, вмешалась Айрис.- Что тут происходит? – переспросила девчонка, глядя на отца сердито. – А разве не ясно? Мы отмечаем праздник зимы и обновления. Как и полагается северянам.- Не припомню, чтобы давал разрешение, - заметил лорд.Его голос звучал очень и очень холодно. У Кэтрин по телу прошла дрожь. Зато Айрис не думала бояться и смущаться.- А ты разве божество? – поинтересовалась она. – И вообще, тебе никогда не приходило в голову, что у нас всё плохо, потому что ты наплевал на традиции? Север не любит, когда ими пренебрегают.Слуги боялись даже дышать. Смотрели в пол. Все понимали, что мало не покажется. Видели, насколько хозяин зол. Еще недавно непослушание казалось отличной идеей. А теперь они взглянули на ситуацию под иным углом. Впрочем, Кэтрин надеялась, что жесткой реакции по отношению к слугам и охранникам всё же не будет. Эти люди нужны Доминику Вейслеру. Их преданность и умение хранить секреты проверены временем. Да и прогонять опасно. Тем более, со скандалом. Слишком много они знают. А вот детям попадет. И ей – главной зачинщице – тоже. Может, уже завтра придется ехать на станцию с вещами. Без денег. Без надежды на безопасное будущее.- Все свободны, - объявил, тем временем, лорд. – Кроме…Он указал на шестерых: собственных детей, Кэтрин, Клодию и дворецкого с супругой. Остальные заторопились к выходу, продолжая смотреть, куда угодно, лишь бы не на хозяина. Его наполненные льдом глаза сейчас казались страшнее любого проклятия.- Ты невыносим! – не сдержалась Айрис, когда слуги и охранники ушли, а в комнате остались только все перечисленные и старый лорд, решивший побыть зрителем.- Не смей говорить со мной в таком тоне! – приказал Доминик Вейслер дочери.- Или что? – спросила она задиристо, хотя у самой в глазах заблестели слёзы. Айрис прекрасно знала отцовский характер и понимала, что без последствий не обойдется. Очень серьезных последствий.- Проведешь следующий год в своей спальне, - отчеканил лорд. -  Вообще без права на прогулки. Даже в зверином обличье.- Ты не посмеешь… - Айрис отшатнулась.- Проверим? – спросил лорд, а лицо оставалось непроницаемым. – Я никогда не бросаю слов на ветер, и тебе это известно.Девчонка громко всхлипнула, понимая, что проиграла. Затем яростным движением вытерла щеки, по которым успели пробежать слезинки.- Я облегчу тебе задачу! – крикнула она. – Тебе больше не придется разбираться с проблемами, которые я доставила своим появлением на свет!И бросилась прочь из комнаты.Клодия испуганно охнула. Кэтрин тоже, ибо смысл слов Айрис был очень опасен. И прежде, чем другие успели предпринять какие-либо действия, вскочила и побежала за Айрис, пока та не натворила дел. Таких, которые невозможно исправить. К счастью, дочка лорда громко плакала на бегу, и у Кэтрин не возникло проблем с поисками. Но догнать Айрис получилось только на крыше. На площадке башни высотой с десяток этажей. А то больше. Девчонка, рыдая, стояла на краю и смотрела вниз.- Айрис, остановись! – велела Кэтрин под бешенный стук сердца.Ох, ну и ситуация! Бедная девочка находиться в столь растрепанных чувствах, что способна совершить любую глупость.- Айрис… - на крышу выбежала бледная Клодия.А за ней и сам Доменик Вейслер с перепуганным Себастьеном. Лорд замер, глядя на дочь изумленно. Такого он точно не ждал.- Айрис, пожалуйста, пойдем вниз, - попросила Кэтрин, сделав шаг ближе. – Это ведь не выход. Уж точно не стоит вредить себе из-за… него. Твой отец этого не стоит.Она не смотрела на лорда. Не видела его реакции на эти слова. Впрочем, какая разница? Главное, не дать Айрис шагнуть вниз. С такой высоты – это верная смерть. Никакие сугробы перед замком не спасут.- А какой у меня выбор? – спросила та сквозь рыдания. – Всё равно никакого просвета. Я навсегда останусь пленницей замка.- Ты не единственная, кому непросто… - попытался вмешаться лорд, но Кэтрин его перебила:- Замолчи! Ты делаешь только хуже! – приказала она и снова обратилась к девочке. - Мне очень жаль, Айрис, что твой отец - бесчувственны чурбан. Он знает, какими глупцами бывают родители. Самому не повезло с папенькой. Но ему даже в голову не приходит, сколько боли он приносит собственным детям. Айрис, не позволяй его глупости влиять на тебя!Девчонка обернулась. Посмотрела на Кэтрин.- Ты не понимаешь. Дело не только в нем. Я просто… Просто… Устала быть такой. Я будто даже и не живу. Ненавижу себя! Ненавижу!Кэтрин горестно вздохнула. Вот что сказать этой девочке – пленнице и проклятия, и замка, и собственного тела. Девочке, которая не знает заботы и любви.Слова сами вырвались:- Если бы я только могла освободить тебя… Если бы могла забрать твоё проклятие, я бы сделала это, не раздумывая…Стоило это сказать, как случилось нечто странное.