Забытый чародей. Лабиринт воспоминаний (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 8

- Не особо, - бросила я, вздыхая.

Сейчас я очень хотела уметь пользоваться даром. Исключительно для личной выгоды. Наколдовала бы ветер - холодный и приводящий в чувство.

- Значит, ждём? - спросила кошь печально. Ей тоже приходилось не сладко в шубе.

- Нет, - я поднялась, чуть покачнувшись. - Едем дальше. Иначе передумаю.

Питомица промолчала. Я заподозрила, кошь не против дать деру. Главное, чтобы инициатива исходила от меня. Самой-то не с руки, то бишь не с лапы, паниковать, раз настаивала на поездке к старику.

Остановку на краснобусе мы преодолели без дополнительных катаклизмов. Успели покинуть транспорт до того, как до нас добралась кондуктор. Расточительство - платить за пару минут езды. Ощущая себя нетрезвым морячком в качку, я направилась к дому Валентина Макаровича. Глядела исключительно под ноги во избежание травм и торопливо придумывала план. Или его подобие.

Переноска дернулась, раздался судорожный вздох.

- Ох ты, ёёёёёперный театр!

- А? - я подпрыгнула на месте, решив, что дражайшую питомицу вновь вознамерились умыкнуть, и чудом удержалась на негнущихся ногах. - Ты чего?

- А ты не видишь? - спросила кошь зловещим шепотом. - Дом-то, дом! Дык парк же!

- Где? - я посмотрела вперёд и выронила матерящуюся переноску.

И, правда, парк. То бишь, сквер. Уютный такой сквер. С лавочками, клумбами, молоденькими елками и фонтаном с двумя кукольными ангелами. Совершенно новый сквер на том самом месте, где два дня назад высилась четырнадцатиэтажка героя публикации!

Я протерла глаза. Потом ещё раз. И ещё. Но сквер никуда не делся. Возле фонтана носились дети, по дорожке прогуливались две мамочки с колясками. На ближайшей лавочке пожилая женщина в пестром сарафане обмахивалась самодельным веером. Все эти люди явно не считали внезапное исчезновение панельной махины и появление зоны отдыха чем-то особенным, будто коротали тут время из года в год.

- Валим отсюда, - прохрипела Жозефина-Симона. - А то сами превратимся в постаменты.

- Или елки, - согласилась я, хватая кошачье транспортное средство с асфальта.

Удивительное дело, со страху и дурнота, и слабость исчезли. Я так шустро ушуршала к остановке, что никакие темные маги б не догнали.

****

Шок-таки не прошёл даром. На работу я поехала лишь в пятницу. Два дня честно пролежала в постели с температурой. Жозефина-Симона коротала время под боком, не рискуя высовывать нос из спальни лишний раз. Маман даже корм «грустной кисе» приносила, считая, что питомица не до конца оклемалась после проблем с глазами и побега, вызванного нервным срывом из-за расставания с детьми.

Ничего путного мы с кошью не придумали. Обращаться за помощью не к кому. В вечер возвращения от дома-сквера я откопала телефоны Руфины и Валерии. На гадалку я и не рассчитывала. Раз её вырастил не Глеб Вениаминович, вряд ли бы у нее сохранился тот же номер. Но Лере полагалось оставаться ведьмой и водить дружбу с кем-то из магической братии. Однако надежды не оправдались, на звонки вновь ответили незнакомцы.

- Будем выжидать, - предложила кошь, нервно молотя хвостом.

- Чего? Пока нас укокошат?

Жозефина-Симона фыркнула.

- Пока твой дар не проявится и не подскажет, как быть. И не ходила б ты на работу. Вдруг ОНИ нападут по дороге.

Но я отмахнулась, не веря ни на грамм, что четыре стены способны защитить от могущественных врагов, легко изменивших несколько глав в истории. Собираясь в пятницу утром в редакцию, я ощущала на себе укоризненный взгляд питомицы, но не поддалась. Навела марафет, чтобы скрыть бледный болезненный вид, и бодро выскочила из дома, стараясь спрятать беспокойство. Перед Жозефиной-Симоной я могла хорохориться сколько угодно, но реально храброй героиней я себя не чувствовала.

Небесная канцелярия сжалилась, сбросила градусов пять и вернула в мегаполис ветер. Но я всё равно чувствовала себя прогульщицей физры, вынужденно пробежавшей два километра ради зачета. Добравшись до офиса, заперлась в дамской комнате и минут десять приводила раскрасневшееся лицо в порядок. Преуспела мало. Галина, встретив меня в коридоре, досадливо покачала головой.

- Отлежалась бы ещё день, - бросила она. - Выглядишь... э-э-э... не слишком здоровой.

- Дома тошно, - пожаловалась я. - Не люблю болеть.

- Ладно. Помоги сегодня сайту. Пиши новости в ленту. Станет хуже, дуй домой.

- Угу, - буркнула я, обидевшись. После последних неудач, мне не хотели поручать ничего серьезного, да и внешний вид не внушал доверия. Вдруг опять свалюсь, работу придётся доделывать кому-то другому. Пока болела, всю мою злополучную рекламу коллеги успели переделать, согласовать и сверстать.

Погрузившись с головой в городские события, я думать забыла о недовольстве и всех мистических происшествиях. Отвлеклась от тяжких забот и самозабвенно барабанила по клавиатуре, выгружая на сайт одну новость за другой. До тех пор, пока коллеги не сели обедать дружной толпой и не принялись обсуждать свои дела-заботы.

- Да, завтра будем устраивать на даче смотрины, раз в прошлые выходные всё отменили из-за дождя, - рассказывала дизайнер Кадрия, пока я упорно вчитывалась в пресс-релиз из прокуратуры о передаче в суд громкого дела о ДТП.

- Ты не особо зверствуй, - посоветовала Фарида, хрустя свежим огурцом, источающим по редакции божественный летний запах.

- Ещё как буду! - фыркнула Кадрия. - Кому попало сына не отдам!

- К-к-кого не отдашь?

Я не узнала свой голос. Вселенная подпрыгнула. Я точно помнила, что у дизайнера один-единственный ребёнок - дочь Айгуль, студентка финансового вуза. Та самая, что в прошлую субботу собиралась знакомить родителей с парнем.

- Сына не отдам, - повторила Кадрия, глядя на меня озабоченно. - Ян, тебе не хорошо?

О, да! Мне было чертовски паршиво! Но я не смела признаваться. Не сейчас. И не этой женщине, жизнь которой претерпела столь кардинальные изменения.

- Не, я в норме. Просто ослышалась.

- А-а-а, - протянула дизайнер и продолжила болтать с девчонками, обсуждая меню завтрашнего дачного ужина.

- Умеешь ты красиво еду описывать, аж слюни потекли! - восхитилась Фарида.

- Ты и так за столом сидишь, - поддела Лена.

- Подумаешь, у Кадрии даже звучит аппетитнее.

- Так в чём проблема? - улыбнулась довольная похвалой дизайнер. - Приезжай к нам на дачу в следующие выходные. Вместе со своим Ильдаром. Поглядим, что за фрукт.

Ильдаром?! В моей голове грохнула дюжина фейерверков. Мужа Фариды звали Альбертом, и неделю назад соседка по парте всерьез рассуждала о разводе. Я невольно бросила взгляд на её правую руку и не обнаружила обручального кольца.

- Ты и Ильдару смотрины устроишь? - Фарида подозрительно прищурилась.

- Вот ещё! - отмахнулась Кадрия. - Ты у нас девочка взрослая. Лена, тоже присоединяйся.

- Не получится, - Ивушкина печально вздохнула. - У родителей юбилей свадьбы.

Я покачнулась вместе со стулом. Ленка говорила, мать с отцом давно не живут вместе.

- Жаль, - протянула дизайнер. - Ян, а у тебя какие планы на следующую субботу? Яна? Ох ты, батюшки! Держите!

Но никто не успел подхватить накренившийся стул. Мы с ним дружно полетели на пол. Комната наполнилась пронзительными криками и причитаниями. Кто-то требовал вызвать «скорую», поднять меня и отнести на диван в кабинет Галины, но я слышала коллег издалека - из другого мира, не иначе. Встреча виска с паркетом не прошла бесследно. Свет мигнул несколько раз и погас.

****

- Говорила тебе, не ездить на работу! - в сотый раз высказала Жозефина-Симона, охраняющая мой покой от любых посягательств и шипевшая каждый раз, когда звонил неугомонный сотовый.

- Меня же не маги черные уронили, а собственный стул, - проворчала я.

- Нет, собственная глупость. И неуемность!

Падение обернулось сотрясением мозга. Легким. Но больничный мне выписали аж до четверга. Теперь можно было преспокойно лежать дома и никуда не рыпаться. Чем я и занималась со вчерашнего дня. Родственники восприняли происшествие с ужасом и обращались, как с фарфоровой куклой. Я больная прочно ассоциировалась у них с памятными зимними событиями три с половиной года назад, когда были убиты Антон и наш серый кот Йода.