Страницы боли (ЛП) - Деннинг Трой - Страница 37

- Нет! - прыгнув вперед, Серебряный Ветер преградил трассонцу путь. – Либо ты выпил слишком много вина, либо ты – самая тупая мысль из всех, что когда-либо посещали мой разум!

- У тебя раздвоенные копыта, - возразил Потерявший Память Герой. – Если я тебе немного помогу, ты сможешь на него взобраться.

- Да знаю я, что смогу! – воскликнул Серебряный Ветер. – Но куда мы попадем? Разве тебе ничего неизвестно о лабиринтах? Если мы попытаемся выбраться из этого, то переместимся в другой – а ведь это совсем не то же самое, что пройти сквозь переход! Кто знает, где именно мы окажемся в итоге? Как мне отыскать место, где я нашел нить?

Потерявший Память Герой нахмурился, вспомнив слова Тессали о том, что увидел эльф, когда залез на стену, преградившую им путь ко входу в их собственный лабиринт. Ставки были слишком высоки, чтобы рисковать. Лучше быстрая смерть от лап монстра, нежели вечные скитания по раскаленным коридорам лабиринтов Госпожи.

- Может, передвинем этот булыжник? – предложил он. – Это ведь не будет означать, что мы через него перелезем, верно?

Нахмурившись, Серебряный Ветер устремил взгляд на окаменевшее тело Перифета.

- Какая разница? Мне не под силу вообразить, как сдвинуть с места валун такого размера.

Потерявший Память Герой посмотрел на железную булаву, которая выпала из отрубленной руки Перифета.

- А мне под силу.

Ненадолго задумавшись, Серебряный Ветер пожал плечами.

- Валяй, но сначала поставь ее куда-нибудь, - бариаур указал на амфору. – Не стоит ее трясти. Меньше всего нам нужно, чтобы здесь материализовался еще один великан.

Когда Потерявший Память Герой сбросил перевязь амфоры с плеча, Серебряный Ветер, нахмурившись, подошел к нему и принялся внимательно изучать его бок.

- И давно у тебя это?

- Что?

Подняв руку, Потерявший Память Герой осмотрел себя. Ему с трудом удалось разглядеть короткий неровный порез, идущий вниз по грудной клетке. Рана, покрытая коркой запекшейся крови, уже начала затягиваться, но между ее мясистых алых краев еще сочились капли белого гноя. Хотя трассонец не мог вспомнить, когда именно он ее получил, он сразу понял – это дело рук монстра.

- Неудивительно, что ты так раскраснелся! – Серебряный Ветер потянулся к бурдюку, по-прежнему висевшему на шее трассонца. – Я позволял тебе пить вино, а ведь у тебя жар!

Потерявший Память Герой оттолкнул его руку.

- Я еще не утолил жажду!

- Пить слишком много опасно. Ты должен подождать, пока я не воображу воду.

- Я хочу пить сейчас, - трассонец отвернулся прежде, чем бариаур успел снова протянуть руку к бурдюку. – Сделай для Джейк и Тессали все, что в твоих силах, а я позабочусь об остальном.

Потерявший Память Герой подошел к железной дубине Перифета. Эта палица, высота которой в полтора раза превышала рост Серебряного Ветра, была у основания не толще человеческой лодыжки, а с противоположного конца достигала размера медвежьей головы. Ее покрывал настолько толстый слой ржавчины, что трассонец испугался, не сломается ли она при попытке осуществить то, что он задумал.

Присев возле толстого конца дубины, Потерявший Память Герой обхватил ее обеими руками и потащил к ногам гиганта. В своей жизни ему доводилось поднимать и более тяжелые предметы – например, сундук с сокровищами короля Минароса, который он забрал из логова Рагарийских Воров – но тогда он гораздо тверже стоял на ногах, да и вокруг царила не столь удушающая жара. Несколько раз оступившись и упав, он дотащил громоздкое оружие до туши Перифета. К этому моменту его тело было полностью покрыто налипшим на пот слоем пепла.

Оставив навершие дубины возле талии гиганта, Потерявший Память Герой откупорил бурдюк с вином и сделал глоток, чтобы избавиться от вкуса гари. Утолив жажду, он вернул пробку на место и принялся рыть яму под поясницей Перифета. К тому моменту, когда выкопанное им углубление стало достаточно большим и просторным, по его лбу уже бежали новые струйки влаги; требовалось еще выпить.

Переведя дыхание, Потерявший Память Герой опустил навершие дубины в яму. Затем он подошел к ее узкому концу и, взявшись за него, потянул вверх. Поначалу, пока оголовье палицы просто проворачивалось в пепле, дело шло легко. Но, когда дубина оказалась на уровне его талии, она уперлась в живот гиганта.

Сделав глубокий вдох, Потерявший Память Герой присел на корточки, взвалил ее на плечи и принялся вставать, напрягая мышцы бедер. Когда он поднял этот импровизированный рычаг достаточно высоко, огромная туша Перифета начала заваливаться набок. Трассонец поднажал. Его ноги скользили по пеплу, словно при попытке вытянуть повозку из трясины. Тело гиганта сдвинулось ещё немного, и давящий на плечи Потерявшего Память Героя вес, казалось, удвоился. Пот градом катился по его лбу, горло снова сдавило, но ему и в голову не пришла мысль бросить эту затею. Прославленные герои никогда не отступают и не сдаются – они либо достигают своей цели, либо гибнут.

Послышался громкий всасывающий звук. Тело Перифета рывком перекатилось на спину, и лежащая на плечах Потерявшего Память Героя тяжесть исчезла. Проход наполнился завываниями ветра. Трассонец огляделся. Из-под окаменевших ног гиганта, которые застыли в воздухе в полусогнутом состоянии, поднялось облако пепла, заставив его раскашляться. Он сбросил дубину с плеч и, уже начав отворачиваться от великана, в последний миг заметил вдавленные в пепельный пол меч и сандалии.

Окутанные характерным для зачарованного металла желтоватым свечением, они лежали там, где только что покоился объемистый живот Перифета. Меч с золотой рукоятью и в золотых же ножнах, окаймленных полосой сапфиров, выглядел короче и шире, чем его выкованный из звездного металла клинок. У сандалий с подошвами из крокодиловой кожи самого лучшего качества завязки были сотканы из нитей чистейшего золота.

Скорее всего, Перифет украл эти прекрасные вещи у какого-то неудачливого путешественника. Но, хотя по праву победителя они теперь и перешли к Потерявшему Память Герою, он заколебался, не осмеливаясь их взять. Гигант был сотворен магией Посейдона – магией, которая предназначалась для Госпожи Боли. Учитывая, что именно Тессали рассказал ему о взаимоотношениях между правительницей Сигила и богами, трассонец опасался, что Владыка Морей мог наложить на трофеи какое-нибудь скверное заклятье.

Тем не менее, у него не имелось выбора, ведь он дал обещание доставить амфору Госпоже. Потерявший Память Герой был не настолько наивен, чтобы считать, что Посейдон простит его, если он оставит часть своей ноши лежать в груде пепла. Сделав ещё один глоток вина, он нагнулся и двумя пальцами осторожно подцепил завязки одной из сандалий.

Ничего не произошло.

Он достал сандалию из пепла - никакого грохота, вспышки или вони. Потерявший Память Герой издал облегченный вздох. Должно быть, для того, чтобы заклятье сработало, сандалию требовалось надеть. Стараясь не дотрагиваться до подошвы, он привязал ее за ремни к поясу, а затем проделал то же самое со второй.

Меч он поднял за ножны.

Окутывающее их золотистое сияние угасло, и трассонец ощутил в руке странное покалывание. Вскрикнув, он попытался отбросить оружие, но обнаружил, что не в силах этого сделать. Перед его глазами сгустился желтый туман, заполнив голову, словно облако – горное ущелье. Запах пепла уступил место солоноватому сосновому аромату, сухой воздух наполнился влагой, и он услышал обращающийся к нему голос, перекрывающий отдаленный шум волн.

- Один из твоих отцов оставил эти вещи для тебя, - из тумана проступает силуэт высокой красивой женщины. Ее медового цвета локоны венчает королевский венец, а при взгляде на ее печальное лицо трассонца охватывает чувство, которое он никогда прежде не испытывал. – Как я молила богов о том, чтобы ты никогда не нашел их; Гера, помоги мне, теперь я должна отослать тебя прочь!

- Куда? – с трудом выдавливает из себя трассонец. Он не в силах отвести от нее взгляд, хотя и понятия не имеет, реальна она или же существует лишь в его воображении. – Кто ты?