Голубая ива - Смит Дебора - Страница 57

• Предыдущая
• 57/100
• Следующая

Она отпрянула, как от пощечины. Она прикрыла рукой рот и, закрыв раскосые глаза, опустилась на сиденье унитаза. Слезы невозможно было унять. Джеймс задыхался от жалости, но даже не попытался успокоить жену.

— Я не стану тебе обузой. Можно быть бесполезным, но уж никак не жалким.

— Ты глупый дурачок. — Она, обхватив руками голову, мерно и как-то неестественно раскачивалась. — Главное, ты жив. У нас впереди еще целая жизнь, у тебя есть работа, ты нужен семье. Компания пока базируется во временных офисах, старые здания скоро продадут, а мы с тобой купим дом и на следующий год подумаем о ребенке…

— Нет.

Она резко открыла глаза, глядя недоверчиво и умоляюще.

— Мы же договаривались… Мы женаты уже пять лет!

У Джеймса внутри все оборвалось.

— Значит, братья станут обучать моих детей играть в бейсбол, поскольку я не могу бегать? Мои дети будут рассказывать друзьям, что отец у них неполноценный. Привести другие примеры?

Элис застонала:

— У тебя плохо с головой.

— Нет, это единственная часть тела, которая работает превосходно. — Он протянул руку к сумке с одеждой. — Повесь на дверь и выйди.

Она нерешительно поднялась:

— Я слишком люблю тебя и не заслуживаю такого обращения. Всему есть предел. Пожалуйста, не прогоняй меня навсегда. Я не вынесу этого.

Дверь за ней закрылась, и Джеймс, полностью открыв кран, уронил голову на раковину и заплакал.

Встреча была назначена в офисе юридической фирмы, которая представляла интересы Портера и Стокмена. Арте-мас решил пойти на уступку, дабы дать возможность Лили встретиться с ними в миролюбивой обстановке. Присутствие братьев и сестер было необязательным, но она настояла на этом, восхищая своим мужеством.

— Скорей бы уже приходили. — Элизабет, опершись локтями на стол, массировала виски. — Пора уже кончать с этим.

— Сомневаюсь, что она с радостью идет на встречу с нами, — откликнулся Майкл и, откинувшись на спинку стула, покачал головой: — Она не виновата.

Артемас застыл у окна, заложив руки за спину, изучая собравшихся. Элизабет, Майкл и Касс. Несколько адвокатов Коулбрука. В конце стола Джеймс, бледный и прямой, в инвалидной коляске. Хорошо, что он снова в костюме, не беда, что теперь он сидит слегка мешковато. Портные укоротили и расширили левую брючину, чтобы приспособить ее к кокону из бинтов и стали.

Элис, с распухшими от слез глазами, встала за спиной мужа. Взгляд ее редко оставлял Джеймса, и выражение ее лица беспрестанно изменялось от злости до печали.

Тяжелая панельная дверь бесшумно открылась, и вошел Маркус де Лан, главный адвокат фирмы. Рядом семенил маленький, жилистый, неприятного вида человечек в дешевом синем костюме.

— Присаживайтесь, мистер Спенсер, — пригласил его де Лан.

Спенсер опустился на стул и окинул взглядом полированный стол красного дерева, который блестел так же, как и его тонкие, жирные каштановые волосы.

— Я встречу Лили, — поклонился присутствующим де Лан.

Артемас пожал крючковатую руку Спенсера. Тяжелая работа профессионального строителя в течение всей жизни наложила свой отпечаток.

— Спасибо за то, что пришли, мистер Спенсер. Вы не обязаны делать никаких официальных заявлений. Просто расскажете миссис Портер то, что рассказывали федеральным властям и моим адвокатам.

— Хорошо, исключительно ради миссис Портер. — Чувствовалось, как ему мучительно далось такое решение. — Правда, она не заслужила этого, впрочем, и мистер Портер тоже. Они были чрезвычайно добры все это время и никогда не смогли бы сделать ничего подобного, поскольку были больше чем просто хорошими работниками.

— Я понимаю, что все это не так-то просто для вас. — И тут же добавил про себя: «Даже лучше, чем кто-либо другой».

Наконец дверь распахнулась, вошел де Лан, следом Лили. Высокая и величественная, в черном костюме, с копной огненно-рыжих волос. Большие черные очки резко подчеркивали впалые щеки. Майкл встал, соблюдая этикет и игнорируя фыркнувшую от недовольства Касс. Вскочил и Спенсер.

— Я никогда ничего не сказал бы ни вам, ни кому-либо другому, если бы мистер Гранд не упомянул мое имя в предсмертном письме, — с мукой в голосе проговорил он. — Он, видимо, слышал, как я разговаривал с мистером Портером. Я обещал рассказать, обещал, что не останусь в стороне.

— Я знаю, Спенс.

Эти слова она произнесла дрожащим шепотом. Артемас, переживая за Лили, в душе проклинал свою миссию.

Маркус де Лан взял инициативу на себя. Закрыв дверь и грациозно предложив стул Лили, он сел рядом. Спенсер плюхнулся на свое место. Артемас снова встал у окна.

Лили сняла очки и осторожно положила их на стол. Она безразлично скользнула по нему голубыми ввалившимися глазами и повернулась в сторону Спенсера.

— Расскажи, пожалуйста, все, что тебе известно.

Маленький человек, волнуясь, вцепился в край стола.

— Создавая формы для бригады бетонщиков, которые должны были укрепить стены и мост, я слышал, как они говорили, что мистер Рутгерс слишком придирается к ним. Им не нравились все эти ищейки по контролю качества — ребята думали, что никто лучше их самих не знает дела.

— Когда ты слышал все это? — уточнила Лили.

— За пару месяцев до того, как здание передали художникам и всем остальным.

— Кого ты называешь «художниками и остальными»? — резко спросила Касс.

— Бригады по внутренней отделке, — объяснил Артемас. — Ковры, плитки, обои — эта фаза строительства.

Лили не сводила глаз со Спенсера:

— Тогда ты ничего не сказал Ричарду?

— Нет. Но мистер Гранд, по-видимому, посчитал, что мне не следовало бы этого слышать, поэтому перебросил работать на объект, строящийся на другом конце города. Двумя неделями позже, когда Коулбрук-билдинг был закончен, я вернулся, чтобы выполнить лепные работы в больших офисах наверху.

— Почему?

Спенсер быстро поднял голову и беспокойно перевел взгляд на Артемаса и остальных Коулбруков:

— Мисс Коулбрук заметила в некоторых местах шляпки гвоздей и велела отодрать все украшения и положить новые. Я мог бы заделать эти шляпки, но мистер Гранд сказал, что она заметит, поэтому все это должно быть сделано заново.

— Знала все вплоть до шляпки гвоздя! — воскликнул Джеймс.

Лили быстро повернулась. Их взгляды встретились, все бурлило от невысказанных противоречий. Артемас шагнул вперед:

— Пожалуйста, продолжайте, мистер Спенсер.

Спенсер вздохнул:

— Закончив эту лепку, я снова увидел мистера Портера. Он наклонился ко мне, а я сказал, просто потому что говорить было не о чем: «Когда мы работали на мосту, парни-бетонщики были так злы на мистера Рутгерса, что я подумал, что они замуруют его в этот мост, но он наконец признал, что не нашел ни одной непригодной пачки смеси».

Лили прерывисто вздохнула:

— Это было за неделю или за две до открытия здания?

— Да. Мистер Портер спросил меня, что я имею в виду, и я рассказал, что до этого мистер Рутгерс задал ребятам жару насчет того, что бетон нельзя долго консервировать. Лицо у мистера Портера сделалось таким, будто у него случился сердечный приступ: злое и одновременно испуганное. Я никогда прежде не видел его таким.

Лили прикрыла рот рукой:

— А что сказал он?

— Он спросил, рассказывал ли я кому-нибудь еще. Я ответил, что нет, и сказал мистеру Портеру: «Вы думаете, что по вине мистера Рутгерса и мистера Гранда произошла какая-то ошибка?» А он ответил — я помню точно, потому что его вид поразил меня, — он ответил: «Если они пошли на это, то здание нельзя открывать до тех пор, пока мост не будет укреплен». Это все. После того дня я больше его не видел.

Лили закрыла глаза, сложив руки как во время молитвы, страдание тронуло каждую черточку. Маркус де Лан коснулся ее руки, она откинулась на спинку стула, вздохнув, открыла глаза и окинула стол невидящим взглядом. Спенсер опустил голову и пробормотал:

— Он хотел сделать все правильно, но, наверное, ему что-то помешало.

• Предыдущая
• 57/100
• Следующая