Восток. Запад. Цивилизация (СИ) - Демина Карина - Страница 56

От же… хрень.

Матушка готовилась к выходу на полигон столь тщательно, что даже Мо не выдержала и хмыкнула.

- От ты еще в кружево завернись, чтоб наверняка…

Сказала и удалилась, ступая медленно и важно. А я… я проводила её взглядом. И на матушку посмотрела. Она вздохнула.

Потом еще раз, громче.

Окинула взглядом гостиную, в которой, как мне кажется, прибавилось чего-то этакого, то ли вышитых салфеточек, то ли еще какой ерунды.

Орвуды, разделив обед, вежливо удалились к себе, под предлогом того, что нужно переодеться к прогулке. И вернутся скоро. Времени осталось не так и много, а опаздывать нехорошо.

- Когда-то… нам это казалось забавным, - призналась матушка, проведя руками по подолу платья. На ней было вроде бы простенькое, светло-зеленое в тонкую золотистую полосочку. Но ей очень шло. – Он был влюблен. В меня. Мы… мы все знали, что это глупость на самом деле.

- Почему?

- Потому что он был всего-навсего магом. Даже не из родовитой семьи, а просто магом… вот. Я же – пусть и не наследница, но императорского рода.

Ага, только что-то папеньку эти непреодолимые обстоятельства не остановили. Да и её от побега не удержали.

- Знаешь, теперь, оглядываясь, я понимаю, какой глупой была… хотя, наверное, так и должно быть. Когда еще совершать глупости? Только когда ты уверен, что все-то знаешь лучше остальных. И… и лучше, до того, как повзрослеешь. Со взрослых спрос другой.

Это она на что намекает?

Я взрослая. Ну и глупостей не совершаю. Ну таких, чтоб совсем уж глупые.

- Но тогда… он смотрел на меня. И начинал заикаться. Так-то не заикался совершенно. Я же знаю. Мы… мы подслушивали, как он учит… и как разговаривает с… не с нами. А меня видел. Краснел. И заикался. Это безумно льстило. Я сразу начинала чувствовать себя роковой женщиной. И вести начинала… - матушка покраснела густо-густо. – Теперь и вспомнить стыдно.

- Тогда не вспоминай.

- Хочется, - тихо сказала она. – Я… понимаешь, потом ведь я думала о нем. И о других. Поклонники у меня имелись, пусть бы даже держались так, в стороне, чтобы не злить отца и брата. Но я ведь все-таки принцесса. Находили способы… письма там, цветы. И я долго перебирала их, гадая, как бы сложилась жизнь, если бы я не сбежала.

- И как?

- Кто ж теперь знает? – она улыбнулась и встала. – Главное, что в той жизни не было бы тебя. И Эдди…

Эдди, который куда-то пропал.

Как пропал мой дорогой супруг. И Орвуды. И все-то разом вот взяли и запропали, что мне категорически не нравилось.

- Вернутся, - матушка обладала той чудесной способностью, если не мысли читать, то всяко выражение моего лица. – Скорее всего их сознательно отвлекли.

- И ты так спокойно говоришь!

- А как еще? - она надела перчатки. Повернулась к зеркалу, поправив шляпку. – Может, другую…

- Прекрати, эта тоже хорошая.

- У нее полы чуть великоваты. Для прогулок это неплохо, защищает от солнца, но вот…

- Все хорошо.

Не из-за шляпки она волнуется. Совсем не из-за шляпки. Равно как и я.

- Кто отвлек?

- Понятия не имею, - матушка еще раз посмотрела на себя в зеркало. – Тот, кто не хотел, чтобы нас сегодня сопровождали.

Это, допустим, я и сама поняла.

- Но всех и…

- Скорее всего получилось так, что Эдди понадеялся на Чарльза и Орвудов.

Чарли – на моего брата и тех же Орвудов. А Орвуды… в общем, права была Матушка Мо, когда говорила, что у семи нянек дитя без глаза.

Ничего. Вернется муженек, я ему все выскажу. И Эдди тоже выскажу. Вперли нас сюда, а сами сгинули. А если б у меня нервы были послабже? Если б я и вправду взволновалась? Им что, Университета не жаль? Ладно, эти придурки с тросточками. Они если вдруг, то сами виноваты, не стоит волновать девушку. Но сам-то Университет, здание историческое и все такое…

- Я думаю, - мягко сказала матушка. – Они все осознают.

Конечно, осознают.

А я помогу.

- Что ж… нам пора, я думаю. И… постарайся никого не убить. Даже если очень хочется. Иногда это сложно…

- Ага.

Я посмотрела в зеркало.

- И эта шляпка тебе очень идет…

Матушка ничего не ответила. Но и не надо. Я и так все понимаю.

На полигоне, где со вчерашнего дня осталась глубокая ямина зловещего черного цвета, собралось изрядно народу. Столько, что Эва испытала преогромное желание изобразить обморок. Или там мигрень. Мигрень – это всегда отличный предлог удалиться.

Но Тори подхватила под руку и шепнула.

- Не смей!

- Я и не думаю.

- Думаешь. По лицу вижу. И они тоже видят. Пришли сюда посмеяться… только ничего, мы еще посмотрим, кто из нас посмеется, - губы Тори сжались в ниточку, а глаза сделались черными-черными. И внутри у нее тоже стало черно.

- Ты на них злишься.

Юноши… благородные, несомненно. И без масок. Это хорошо, что без масок. Их обилие начало Эву утомлять. Но тут хотя бы лица. Красивые, наверное. Если так, отвлечься, то да… вон тот блондин с зачесанными назад волосами.

У него правильные черты лица.

И выражение надменного превосходства нисколько не портит их. Он стоит чуть в стороне, окруженный то ли приятелями, то ли теми, кто наивно полагает себя приятелями. Что-то говорит, тихо, но слушают его с готовностью. И каждое слово вызывает приступ хохота.

- Мне он тоже особенно не понравился, - Тори щурится, и тьма внутри приходит в движение. А вот матушка поворачивается и долго, слишком уж долго, разглядывает этого красавчика.

Все равно Эдди лучше.

То есть, он безусловно лучше всех, тут собравшихся, сколь бы красивы они ни были.

- Это Найджел Сент-Ортон, - произнесла она тихо. – Единственный сын и наследник герцога Сент-Ортона… весьма, по слухам, своеобразный молодой человек.

Он, почувствовав взгляд, повернулся.

Поклонился.

И легким шагом направился к ним, а все остальные потянулись следом. И… да, знакомые лица. Надо же. Как их? Невилл… и второго… Джейми? Джеймсон, кажется. Точно, Джеймсон Вандербильд. И главное, кланяются, улыбаются так, словно ничего-то вчера и не было.

Милы.

Только что-то как-то бледноваты. Сероваты даже.

- Доброго дня, - а этот Сент-Ортон вообще сияет, словно не было в его жизни желания иного, кроме как познакомиться с Эвой. И с остальными тоже. – Прошу простить мою вынужденную бестактность, леди Орвуд. Оправдания ей нет, но мы не были представлены. И исправить сие недоразумение некому, а я просто не способен отказать себе в удовольствии познакомиться ближе с вами и вашими прелестными дочерями. Я слышал много о их красоте, но теперь вижу, что слухи лишь преуменьшали очарование всех леди Орвуд. И я не прощу себе…

Много говорит.

Слишком много. и значит, верить ему нельзя. Впрочем, о чем это Эва? Тут никому нельзя верить.

Ну, кроме Эдди.

Матушка что-то там ответила. Эва присела. И еще Тори тоже. Им поцеловали руки, уверили, что теперь-то всецело счастливы и…

- Знаешь, - очень тихо произнесла Тори, не спуская взгляда с этого вот типа, что соловьем заливался. – А от него пахнет так же, как… ну там, в доме. Только очень и очень слабо.

И наверное, сказала она это вовремя. А еще, может, потому что Эва волновалась и сильно, она сумела посмотреть на Найджела Сент-Ортона иначе.

Словно… словно там, на изнанке.

И удивилась тому, какой он… страшный? Пожалуй. Нет, он будто и не изменился, только теперь эти правильные черты лица, само лицо казалось маской, за которой пряталось нечто столь отвратительное, что Эву замутило.

И она, силясь справиться с этой вот мутью, застыла.

И все-то вокруг проходило словно мимо её. Вот Сент-Ортон что-то произнес, улыбаясь во все зубы. Матушка ответила. Он засмеялся… и остальные тоже, поддерживая смехом.

Будто ничего не было.

Утром.

И вчера вот. Будто… все так, как должно быть.