Ультра: Марс (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 51

— Сколько до Маринера? — спросил я мысленно.

— Сегодня никуда идти не нужно, — хмыкнула Суо. — Лучше пообщайтесь с марсианами, они, кстати, уже выехали к вам на марсоходе.

Да, мы на самом Северном полюсе Марса. За бортом температура −95°C, но тут бывает гораздо холоднее. Зато с водой нет абсолютно никаких проблем, пусть и посадку осуществить крайне геморройно. Из дополнительных плюсов также то, что наблюдательные станции американцев тут практически не пролетают, поэтому посадка наша имела неплохой шанс пройти незамеченной.

Садились мы, разумеется, не в самом эпицентре снежной шапки Марса, а на краю, тут недалеко находится «нормальная» местность, с песком, камнями и прочими радостями, которыми богата эта планета.

Мы взошли на борт «Астрея» и заняли привычные места, я сел на кресло первого пилота, а Прасковья в кресло второго.

Боевая рубка располагалась в самом сердце машины и соперничала в защищённости только с двигательным отсеком, где покоился ядерный реактор, на пониженных мощностях функционировавший весь наш полёт сюда.

Псевдо-ИИ корабля отделил грузовой модуль и раскрыл его, выпуская «Астрея».

УБР встал на всех «лапы», передние из которых являлись комбинированными манипуляторами, а затем, повинуясь моей воле, начал движение в сторону уже зафиксированного марсохода.

Бортовой псевдо-ИИ опознал его как марсоход «Есенин», тип 3Г. Вооружения никакого на нём быть не должно, но сканеры показали, что на крыше его оборудовали люк и установили некую пусковую установку, а также импровизированную пушку.

Просто так сугубо мирный марсоход так переделывать не будет, а это значит, что у них уже не старое-доброе мирное сосуществование с американцами.

=Попытка установить связь по радиоканалу=

Это бортовой псевдо-ИИ зафиксировал облучение корпуса машины направленными радиоволнами.

=Идентификация=

=Машина марсианской экспедиции Российской Федерации=

То есть это точно «Есенин» 3Г, а не нечто маскирующееся под него.

— Неизвестный объект, назовитесь, — раздалось из динамиков моих наушников.

— Это Клевец-5, — представился я. — С кем разговариваю?

— Наши? — напряжённо спросила Прасковья, держа руки на консоли управления орудийными системами.

— Мы — разведывательный отряд марсианской экспедиции Российской Федерации, — сообщил мне неизвестный. — Какое государство представляете, Клевец-5?

Киргизскую республику, блин... Тут только два государства можно представлять, это же Марс, блин...

— Российская Федерация, — ответил я. — Передаю пакет идентификационных сигнатур.

— Эм... — раздалось из динамиков. — Наша машина не оборудована устройством для считывания подобных данных, поэтому прошу передать пакет на следующей частоте...

Неизвестный надиктовал нам цифры, бортовой псевдо-ИИ обработал их и по моему разрешению отправил ПИС, то есть пакет идентификационных сигнатур.

— Мы получили ответ, — сообщил мне неизвестный. — Двигайтесь за нами.

— Скажите вашим, чтобы прислали свои сигнатуры, — потребовал я.

Доверяй, но проверяй. Я ещё не завёл на Марсе новых друзей, которым можно вот так просто доверять.

Спустя несколько секунд прилетел пакет данных, который бортовой псевдо-ИИ обработал ещё быстрее. 100% совпадение.

— Добро, — произнёс я в микрофон.

Марсоход развернулся на месте и поехал по своим следам обратно.

=Зафиксировано беспилотное летательное средство над зоной посадки=

Это сообщение от псевдо-ИИ ещё недавно космического корабля.

— Вы беспилотники не запускали? — спросил я по радиосвязи.

— Никак нет, — ответил неизвестный.

— Ясно, — сказал я и переключился на управление зенитной системой корабля.

Беспилотник был довольно крупным, с небольшими двигателями, благодаря которым он висел на высоте около четырёх километров. Навёл на него орудие и дал залп из пятнадцати снарядов. Плотность атмосферы Марса существенно ниже, чем у Земли, поэтому снаряды летят быстрее, дольше держатся на траектории, что существенно облегчает работу модулю автоматического наведения. Небольшие вспышки на обшивке дрона, затем он ломается пополам и осыпается вниз.

Мы двигались по следам марсохода, который развил скорость семьдесят километров в час.

«Астрей» мог разогнаться до ста двадцати на ровной поверхности или на трассе, а вот по всяким оврагам и холмам спокойно перемещался где-то со скоростью сорок-пятьдесят километров в час.

За час и двадцать минут мы достигли искусственного купола, под которым и находилась колония.

— Заводите машину в ворота, — сказал неизвестный.

В основании купола разъехались ворота, мы прошли внутрь, после чего заехал марсоход.

Не, реальной угрозы, даже если колония внезапно захвачена людьми, идентифицирующими себя как ниндзя-американцы, местные военные мощности не представляют. Весь замут в том, что «Астрей» — это машина, не имеющая аналогов в мире. И пусть США никогда не развивалась в направлении конструирования и совершенствования УБР, которые не вписывались в их военную доктрину, «Астрей» на порядок опережал всё, что было придумано и изготовлено даже у нас.

Годы работы вычислительных мощностей воплотились в виде ультимативной мощности боевой машины, которая предусматривает также использование в условиях Марса. На Венере, конечно, «Астрею» крышка, но там любой машине крышка. Давление в девяносто три раза выше, чем на Земле, температура в среднем 467 °C, полно сернистого газа, который из-за высочайшего давления представляет собой не газ в классическом смысле этого слова, а невообразимый сверхкритический флюид, то есть одновременно газ и жидкость. Всё это пагубно скажется на любом механизме, высаженном на Венеру.

Но, к счастью для нас, Марс не такой.

Тут тоже хорошего мало, но зато ресурс механизмов «Астрея», в том числе из-за низкой гравитации и давления, сохранится гораздо дольше.

Ворота герметично закрылись, а затем раскрылись внутренние ворота, которые пропустили нас в ангар для техники.

— Ставьте машину на место А-2, — распорядился неизвестный из динамиков.

Я не стал спорить и продвинул «Астрея» вперёд, протиснулся между ящиками и большим грузовиком-марсоходом, после чего поставил УБР в стояночный режим прямо на размеченном месте.

Марсоход «Есенин» припарковался на месте А-5, то есть через два автомобиля справа от нас.

Из него вышло три человека в скафандрах. Скафандры тоже были необычными, как и сам марсоход: самопальная металлическая броня защищала жизненно важные участки тел, а на головах их были инженерные шлемы с бронированными лицевыми щитками. Это боевой отряд, а не мирные колонисты.

Что-то тут не так...

Когда мы получали информацию об обстановке на Марсе, в ней не было ничего про то, что идёт какая-то активная война.

Я открыл донный люк и спрыгнул вниз. Дал сигнал и из специальных отсеков на пол спрыгнул десяток «Апелиотов».

РПП-1-1 «Апелиот» — робот прикрытия и поддержки. Это гуманоидной формы роботы, ростом ровно метр пятьдесят, компактные, изготовленные из очень прочных материалов и оснащённые противопульной бронёй, способной выдержать прямое попадание бронебойной пули калибром до 12,7 миллиметров с дистанции от двадцати метров. Одной из особенностей, отличающей их от остальных роботов является продвинутая система управления, которое осуществляет бортовой псевдо-ИИ, с минимальным пингом, который являлся и является для многих подобных роботов карающим мечом, снижающим их эффективность. Но главное, что отличает их от всего, что было разработано и пущено в серию на планете Земля, было то, что они чрезвычайно живучи: по всему их корпусу размещены миниатюрные узлы процессоров, несколько десятков. Даже если в ходе боевых действий каким-то образом будут уничтожены все, кроме одного, робот продолжит сражаться, так как контроль над ним не будет потерян. Управляющие процессоры распределены по всему телу данных фактически дронов в псевдослучайном порядке, поэтому, даже если кто-то подвяжется убивать их целенаправленно и будет делать это систематически, никакого существенного опыта поражения управляющих процессоров не накопит, так как в каждом отдельном случае они будут распределены в случайном порядке.