Фемида его любви (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 21

— Мне это неинтересно. Я вообще никакого отношения к криминалу не имею и хочу все забыть, — отрезала я, отложив в сторону планшет.

— Забыть хочешь, но рисуешь уже двадцатый портрет своего красавчика. Ага.

— Это просто вдохновение. Не больше. Тебя я тоже рисую.

— Может ты ему позвонишь хотя бы?

— Нет.

— Гордая? Может он номер потерял твой?

— Он записи с камер удалил, вещи мои нашел. Думаешь, ему составит труда найти его заново?

— Тоже верно... Ну значит тебе выпала честь, потрогать член Вестника. Гордись этим.

Алекса прыснула со смеху, вгоняя меня в краску. Но вместо того, чтобы перевести нежеланную тему, я добавила:

— Его, кхм, коллеги, сказали, что имя Алекса — визитная карточка. Если у меня будут проблемы, можно смело ею прикрываться.

— Надеюсь, что тебе не пригодится. У тебя брат есть, его именем тоже можно прикрыться. Кстати, про сбитого чувака никакой инфо нет?

— Тишина, — я вздохнула. — Семен злится жутко. Считает это заговором против него. Вот, сижу дома уже неделю под замком.

— Приезжай ко мне, пока все не уляжется.

Ответить я не успела. Услышав стук в дверь, быстро скинула вызов и присела за мольберт, имитируя увлеченность процессом.

— Сашуль?

Услышав голос брата, я уронила карандаш и спешно начала прятать рисунки. Не хотелось показывать Семе причину своих многочасовых посиделок в комнате. Я так и не поделилась с ним деталями своих приключений и пока решила оставить свои чувства при себе. А рисунки… Это единственный способ сублимировать свои эмоции и не впасть в депрессию. Своеобразная психотерапия вместо алкоголя, который мой организм не переносил.

— Что ты там прячешь? У тебя появились от меня секреты? — с деланной строгостью произнес брат и попытался заглянуть за мольберт, но я быстро накрыла его платком.

— Это секрет. Подарок тебе на день рождения, — нашлась я.

— А я думал, что ты оставишь меня в этот раз без подарка, — он улыбнулся.

Эти семь дней мы с ним практически не разговаривали. После того, как брат узнал про аварию, он не только запретил мне выходить из дома, но и продал моего крокодильчика. Я протестовала, как могла, но Семен был неумолим. Он на следующий же день продал мою малышку, взамен подогнав под окна лупоглазый «Порше» красного цвета с откидным верхом. Не впечатлил, от чего разозлился. Назвал меня витающей в облаках барышней, которая ничего не понимает и не знает чувства благодарности. Примерно так и сказал, только в грубой форме.

После этого мы завтракали и ужинали раздельно. Я не горела желания общаться, а Семен ждал, пока я приду каяться. Сегодня он пришел ко мне сам, чем удивил. Неужто сам решил закопать томагавк войны и заключить перемирие? На брата не похоже.

— Спускайся вниз, хочу тебя кое с кем познакомить, — сообщил Сема и вышел из комнаты.

Нет, мириться мы не собирались.

Мельком глянув на себя в зеркале, я одобрительно кивнула своему отражению: серый сарафан, коса — пойдет для знакомства с тем, кого я не ждала. Спускаясь вниз, кидала догадки, кто меня там ждет. Надеюсь, брат не нанял психиатра или пластического хирурга, чтобы изменить мою внешность. После прочитанных статей я уже ничему не удивлюсь.

__________

Тем, кто не читал про Волкова, советую с ним познакомиться с книге "Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить.

В гостиной на первом этаже ждал мужчина. Высокий, симпатичный брюнет с модной катанкой. На вид ему было около тридцати. Глаза — это первое, на что я обратила внимание. Светло-серые. Очень яркие, с завораживающим ледяным спокойствием.

Встав напротив незнакомца, пыталась понять, кто передо мной. Высокий, с хорошей комплекцией. Одет в графитовую футболку, которая облепила его проработанные мышцы, как вторая кожа, и в черные джинсы. На врача он похож не был, на психолога тем более. От него «пахло» также, как от окружения Алекса — уголовной кухней, которая пропечаталась в памяти, вызывая непреодолимый рефлекс — убежать. Неосознанно я отшатнулась от мужчины, настороженно покосившись на брата.

— Познакомься, это Темир — твой личный телохранитель. Будешь везде перемещаться под его контролем, — поставил меня в известность Семен.

Такого поворота я не ожидала и с трудом потушила в себе стремительно разгорающийся костёр вопросов. Меня не воодушевила новость брата, наоборот, она возмутила и породила внутри ярый протест, который нельзя демонстрировать при посторонних. Это некрасиво, хоть моя внутренняя бунтарка отчаянно просила дать ей право голоса.

— От меня что-то еще требуется? — я натянуто улыбнулась. Видя, как лицо брата бледнеет от злости, поспешила откланяться. — Нет? Тогда я пойду. У меня полно дел. Всего доброго.

Кивнув Темиру на прощание, я поспешила к себе в комнату. Мужчина никак не отреагировал на мою реакцию. Видимо он привык к подобным пируэтам от избалованных девиц, считая такое поведение нормальным. По крайней мере на лице у него не отобразилось ни единой эмоции.

Остаться наедине со своими чувствами Семён не позволил, влетев за мной следом в комнату.

— Мне требуется от тебя хотя бы немного уважения за все то, что я делаю для тебя! — рявкнул он, с грохотом закрывая за собой дверь.

— Я не маленький ребенок, чтобы ко мне приставляли сторожевого пса, — я старалась сохранить самообладание в тоне. — Но если для тебя это так важно, хорошо. Я буду везде ходить с этим бульдогом. Пожалуй, прямо сейчас схожу на рынок и куплю сахарных костей, чтобы подружиться, — отчеканила, выдержав потемневший от злобы взгляд.

— Это ты от своей сумасшедшей сестры нахваталась? Тебе надо меньше с ней общаться, она плохо на тебя влияет, — прорычал брат, стискивая челюсть.

Мне бы промолчать, не подкидывая поленья непокорности в пламя его ярости, но я продолжила:

— Тебе не нравится то, что у меня есть свое мнение и оно отличается от твоего?

— Мне в принципе не нравится, как ты себя ведешь. Ты после той ночи, на себя не похожа. Откуда ты набралась этих слов? Хамишь, качаешь права. Не ожидал, что ты окажешься такой неблагодарной… — его слова наполнились сожалением, от чего я испытала минутный укол совести, но все равно решила стоять на своём, потому что стала ощущать себя заложницей в собственном доме. Невидимая рука сжимала горло, перекрывая доступ к заветному кислороду, постепенно увеличивая давление. Приучала к рабству. Прививала покорность.

Про невидимую руку я приукрасила. Она не владела мантией невидимки и у нее были вполне реальные очертания. И это, увы, мой брат.

— Саш, ты правда не понимаешь, что происходит? — взвился Семен. — Думаешь, это все шутки?

— А что происходит, расскажи мне? Ты же никогда ничего не рассказываешь, но требуешь беспрекословного подчинения. Тебе плевать на чувства других, есть только твое слово, возражения не принимаются. Мы не в армии! Ты мог хотя бы посоветоваться со мной!

— Рассказать? Хорошо, — он кивнул, нервозно облизывая губы и обернулся на дверь, будто опасался, что нас кто-то услышит. Затем пошел на меня, вынуждая отступать назад:

— Хочешь правду? Получай… — он недобро оскалился. — Дело в том, что моя любимая сестра неделю назад прокатила на капоте какого-то чувака и, возможно, со смертельным исходом, а камеры с записями кто-то лихо подтер. И тишина, — он развел руками, прожигая меня темными глазищами. Как расплавленная смола, проникал во все закоулки моей паники, вдавив меня в стену. — Ни единой зацепки, никто и ничего не слышал. А параллельно меня чуть не грохнули. Чуть не пристрелили, как собаку дворовую. Тоже совпадение? Что мне думать после этого?! Что ты мне предлагаешь делать?! В чем я тут должен посоветоваться с тобой?!

— Может камеры просто не работали и это правда совпадение, — промямлила я, понимая, что брат прав. Это он еще не знал, что меня потом выловили и убить пытались. Он бы вообще свихнулся и в бункер меня поместил.