Место под солнцем (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична - Страница 35

Вот же внимательный сукин сын, с досадой подумала эльфийка.

— Я не голодна.

— У женщин от крови первых богов всегда был здоровый аппетит. Эй, — крикнул он, обращаясь к одному из слуг, — принесите даме еды!

***

Когда Ливий появился в спальне, Тара успела отложить книгу, укрыться одеялом и задремать, но мгновенно проснулась, услышав скрип открывающейся двери.

— Я думала, ты не придешь до утра, — сказала она, зевая.

— Нужно было решить пару срочных вопросов. Извини, я тебя разбудил.

— Ничего подобного. Твой товар всего лишь притворялся спящим, преданно ожидая своего господина.

— Сегодня я не в настроении. Можешь засыпать обратно.

Присев на край кровати, Халиф закурил и достал мешочек с украшением из храмового серебра. Тара обняла подушку, наблюдая за тем, как он перебирает в пальцах изящные завитки серебристо-голубого металла.

— Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, — спустя минуту заговорил Ливий. — Все, от нашего с ней знакомства до отношений. Иногда я думаю, что сам все придумал. Что она мне приснилась. И вот я открыл глаза, а вокруг — настоящий мир. Или же боги придумали для меня по-настоящему серьезное наказание. Я привязался к ней и получил то, что получаю обычно. Пустоту и боль. Саид говорил правду. У меня нет ни королевства, ни армии, ни будущего. Назови хотя бы одну причину, по которой я должен остаться здесь. Я могу завтра же сесть на самолет и улететь к Рамону в Треверберг.

— Ты должен остаться здесь потому, что до сих пор не снял кожу с Фуада, — напомнила Тара.

— Выйти против двух сотен людей с двумя союзниками? — Халиф стряхнул пепел в стоявшую на прикроватном столике пепельницу. — Чересчур самоубийственный план даже для меня.

Эльфийка села и обняла Ливия за шею, прильнув к его спине.

— Тебе не нужен план, — сказала она, с наслаждением вдыхая запах его волос. — Тебе нужно отсутствие плана.

— О чем ты, женщина?

— Фуад предсказуем. Или я одна была уверена в том, что он явится к тебе на ужин?

— Конечно, я тоже был в этом уверен. Но его подарок застал меня врасплох.

Тара придвинулась к краю кровати и погладила Халифа по щеке.

— Тебе нужно отсутствие плана, — повторила она. — Фуад думает, что ты начнешь действовать, ведь ты всегда поступаешь именно так. Он предсказуем — и ждет того же от других. А что будет, если ты плюнешь на все и примешься ждать?

Ливий убрал украшение в мешочек и бросил его на одеяло.

— Весь город знает, что я вышел из тюрьмы. Сегодня просители уже начали оббивать мой порог, а завтра их будет еще больше. Проблем накопилось столько, что их и за пять лет не решить.

— Ты вышел из тюрьмы, но город принадлежит Фуаду, так? Вот и отсылай их к нему. Дескать, ничего не знаю и не ведаю, отдыхаю, наслаждаюсь свободой, поправляю здоровье и налаживаю личную жизнь. Хотите, чтобы кто-то решил ваши проблемы? Идите к королю. Помогай кому-нибудь время от времени. Деньгами, советом, связями. Уже через несколько дней на улицах начнут говорить о том, что Ливий решает проблемы, а Фуад продолжает от них отмахиваться. Ведь если он ничего не решил за десять лет, что могло измениться сейчас? У него больше людей, а у тебя больше ума и хитрости. Пусть жарится на медленном огне. Не пройдет и двух недель, как твои бывшие солдаты вернутся к тебе и будут умолять о прощении. Что толку от короны, если Фуад растеряет остатки авторитета?

Потушив сигарету и отставив пепельницу, Халиф обхватил лицо Тары ладонями, наклонился к ней и поцеловал.

— Ты умница, — сказал он. — Именно так мы и поступим. К тому времени приедет Владимир… черт, никак не могу привыкнуть к тому, что у него теперь другое имя. Мы выиграем несколько дней. Придумаем какой-нибудь план. Видят боги — мы выпутывались из таких передряг, что эта по сравнению с ними кажется романтическим приключением.

— Это был комплимент?.. — удивленно протянула эльфийка. — Я ослышалась — или ты только что сказал что-то, отличное от «мне нравится твой зад» или «я бы заплатил пару тысяч долларов за то, чтобы ты ходила по дому обнаженной»?

Ливий оттолкнул ее, и Тара со смехом опрокинулась на спину.

— Можешь ходить по дому в шлюшьем платье, которое надевала для ужина. Этот вариант меня тоже устроит.

— Гости оценили. Видел, как на меня смотрел Северин?

— Видел. После ужина я сказал ему, что если он бросит еще один такой взгляд в твою сторону, то лишится обоих глаз.

Тара потянула Халифа за рубашку.

— Ты не похож на ревнивого мужика.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда познакомишься с Рамоном. Я могу пригрозить, а он сразу достает нож и убивает соперника еще до того, как тот успевает пикнуть.

— Жду с нетерпением. Так кто такая Гвендолен?

— Ты же слышала, что сказал Змей. Это моя наложница. Хватит вопросов, женщина, они мне надоели.

Ливий попытался поцеловать ее, но Тара увернулась.

— Эй, эй! Мы не договорили! Что значит «наложница»? В смысле, любовница? У тебя ведь была Эоланта! Ты еще и на стороне трахался, мерзавец? Одной женщины тебе не хватает?!

— Я сказал, что она моя наложница, а не любовница.

— И в чем же разница, умник?

— В том, что я прихожу к ней тогда, когда захочу. Каждый день или раз в год. Она не устраивает сцен ревности, не просит подарки и не вытягивает обещания на ней жениться. Все расслабляются по-разному. Кто-то пьет, кто-то нюхает кокаин, кто-то бегает по десять километров. Я — тонкий ценитель женской красоты и предпочитаю расслабляться в обществе красивых женщин. Она умна, умеет одеваться, танцует, пишет стихи, поет и играет на нескольких музыкальных инструментах.

— А Эоланта про нее знала?

— Конечно. Она была ее близкой подругой.

— Вы что, трахались втроем?

— Как-то раз они решили сделать мне подарок на день рождения. Переоделись в костюмы наложниц гарема и обхаживали меня как османского султана. Через пару часов я приговорил дорожку афродизиака, который Гвендолен хранит у себя в комнате, потом — еще одну, и следующий день провел в постели, потому что не мог стоять на ногах. И решил, что нужно быть поосторожнее с такими подарками. А сейчас ты закроешь рот, и это последнее предупреждение. Потом я его тебе кое-чем заткну. Как в ту ночь, когда мы встретились в кафе.

— Она просто красивая — или очень красивая?

Халиф прижал эльфийку к кровати и прикоснулся к ее губам. Легкий нежный поцелуй перерос в глубокий и страстный, и Тара, еще мгновение назад пытавшаяся вырваться, застонала от удовольствия. Она уже в который раз подумала о том, что этот мужчина не был самым искусным любовником в двух мирах, но одно его прикосновение будило в ней почти животное желание. Магия, да и только.

— Очень красивая. Иначе бы она не была моей наложницей.

— Тогда нам лучше не встречаться. Я выцарапаю ей глаза. Мой король должен принадлежать только мне.

Ливий отстранился, вглядевшись в ее лицо.

— Повтори-ка?

— Я выцарапаю твоей чертовой сучке-наложнице ее красивые глазки, чтобы она не пялилась туда, куда не следует.

— Нет. Последнее предложение.

— Мой король должен принадлежать только мне, — промурлыкала Тара. — Он должен смотреть только на меня и трахать только меня.

— Ты говоришь это по-особенному. Мне нравится.

— Ты мой король, — повторила эльфийка, обнимая его за шею и привлекая к себе. — Ты повесишь Фуада на самом высоком столбе, вернешь свое королевство, и мы будем пить вино в честь твоей победы, любуясь тем, как он болтается в петле. Пусть все в этом городе знают, какая участь ждет того, кто посмеет перейти тебе дорогу. А если кто-то не поймет с первого раза — им же хуже.

1962 год

Багдад, Ирак

Когда Эоланта спустилась вниз и вошла в столовую, Кантара сидела за столом и пила кофе.

— Ты припозднилась, сестрица. Омлет стынет. Я не прикасалась к еде, ждала своих сотрапезников. И, если честно, умираю от голода. Да и тебе бы не помешало восполнить потраченные за ночь калории. А где плохой мальчик-красавчик?