Баронесса-попаданка (СИ) - Соколова Надежда - Страница 23

Я растерянно замолчала.

— Всегда ли? — нахмурилась Дарая, тоже усевшаяся в кресло.

— С детства. С тех пор как бабушку увезли в психушку.

В комнате повисло молчание.

— Что такое «психушка»? — спросила Дарая наконец.

— Место, где насильно лечат от душевных недугов, — попыталась я точно сформулировать определение. — Бабушке тогда приснился какой-то сон. Она проснулась вся в слезах. А потом начала кричать, что все вокруг ненастоящее. У нее случилась истерика. Мама вызвала лекарей, специальных, которые занимаются душевнобольными людьми. Ее забрали и больше не вернули домой.

Я говорила, а перед глазами вставали картины прошлого. Сколько лет мне тогда было? Пять? Семь? Девять? Я не могла точно сказать. Да и не был важен возраст. А вот что было действительно важно, так это рыдавшая бабушка, которая кричала, что устала жить среди постоянных иллюзий, что хочет наконец-то вернуться домой. Что все вокруг — изломанные куклы, не достойные жизни. Я принесла ей из кухни стакан воды, пока мать вызывала бригаду психиатров. Рука бабушки коснулась моей, и в моей душе поселился странный холод, постепенно перешедший в равнодушие. С этим равнодушием я и жила последние годы. Нет, эмоции проявлялись, но довольно-таки редко. И они не были яркими и сильными.

Теперь же получалось, что в тот миг у меня и появилась та самая «заглушка», о которой говорила Дарая. И поставила ее именно бабушка. Но вот зачем… И специально ли это было сделано?..

Множество вопросов и пока ни одного ответа…

Моим новым родственникам однозначно не понравилось услышанное. Они многозначительно переглянулись между собой. Затем прадед обратился ко мне:

— Виктория, представь, пожалуйста, в мелочах место, в котором ты жила до попадания сюда. И место жительства твоих родителей.

Я удивилась подобной просьбе, но послушно представила и то, и другое.

— Амулет у тебя есть, — повернулся Арисириус к прадеду, — вызвать меня ты в случае чего сможешь.

Тот кивнул с серьезным лицом, поднялся из кресла и открыл портал. Миг — и вот уже в комнате осталось на одно существо меньше.

Я недоуменно посмотрела на двух божеств.

— Куда он? А как же я вернусь в свой замок?

— А ты так хочешь туда возвращаться? — с теплом в голосе спросила Дарая.

Я кивнула, даже не колеблясь. Конечно, хочу. Я уже привыкла к замку, он стал мне вторым домом. Да и Верелию с Шариком нельзя бросать.

— Думаю, когда Ромир вернется с твоей семье, вам всем нужно будет подобрать новый дом, — огорошил меня Арисириус.

— В каком смысле «вернется»? — мои брови сами собой доползли до волос. — Мы же все с Земли…

— Вы отсюда, из этого мира. И уверен: Ромир сумеет подобрать правильные слова, чтобы убедить в этом членов твоей семьи.

Вот так. Сказано уверенно и четко. Сидевший передо мной бог даже допустить не мог, что кто-то не захочет перемещаться из техногенного мира в магический. Как и не мог допустить то, что мы с родней давно уже перестали считать себя одной семьей. Патриархат, чтоб его.

Я не стала спорить: смысла не было. Да и кто я такая, чтобы что-то доказывать могущественному богу?

Вместо этого я попросила:

— Верните меня в мой замок, пожалуйста. Мне надо многое обдумать теперь.

— Конечно, детка, — кивнула Дарая.

Миг — и вот уже я в знакомом холле, немного пришибленная последними новостями, но в общем живая.

И тут же навстречу мне выскочил Шарик, завилял хвостом, принялся тереться о ноги.

Я присела перед ним, начала гладить и почувствовала, как уходит из тела напряжение. Постепенно, но уходит, да.

— Громоотвод ты, а не живность, — устало улыбнулась я.

Руки все еще слегка подрагивали, выдавая мою нервозность, но ноги больше не тряслись. Так что я успешно добралась до привычного кресла в гостиной, упала в него прямо перед плясавшей в огне саламандрой и крепко задумалась. Что-то (видимо, хорошо развитая интуиция) подсказывало мне, что прадед сумеет перетащить в этот мир мою семью: уговорит, применит силу — это уже роли не играло. Главное — результат. А раз так, моя тихая, налаженная жизнь больше уже не будет прежней. Замки все заняты приезжими аристократами, жить родным где-то будет надо. Поэтому или здесь, или у прадеда, но комнаты они обязательно оккупируют. И принесут с собой земные новшества, разные, не всегда хорошие. Сестра с братом так точно. Не уверена, что местному населению это понравится. Могут быть скандалы…

Я успешно накручивала себя и скоро готова была впасть в истерику при мысли о своей родне. Нет, конечно, я их всех любила, но исключительно на расстоянии. Все же мы были очень разными. Да и у меня сложился уже определенный образ жизни. Менять его я не желала. А та же Маринка начнет посещать все балы и званые вечера в округе, причем с удовольствием будет пользоваться именем прадеда. Ну и меня за собой таскать станет.

Я прямо слышала ее уверенный громкий голос, громом раскатывавшийся по всему замку: «Хватит уже сидеть в четырех стенах! На людях тоже бывать надо!»

В комнату заглянула Верелия, отвлекла меня от мрачных мыслей, сообщив:

— Ринна, еда готова.

Я кивнула и поднялась. Еда. Да, вот что мне сейчас было нужно. Следовало заесть стресс.

Верелия испекла пироги — с мясом и фруктами. Я с удовольствием употребила по куску того и другого, запила их компотом и откинулась на спинку кресла. Жизнь больше не казалась ужасной. И даже сестру с братом при желании можно было вытерпеть.

До конца дня меня никто не трогал. И я, наивная, решила, что и дальше так пойдет. Поэтому, поужинав теми же пирогами и запив их кефиром, я с легким сердцем легла спать.

Что ж, утро показало мне, насколько сильно я ошибалась…

Следующий день начался чересчур рано. Все, что я успела, — это вымыться и переодеться в домашнее коричневое платье, длинное и полностью закрытое. А потом залаял Шарик. Он ночевал сегодня в моей спальне, поближе к камину. И его лай предупредил меня о нежданных гостях. Пришлось спускаться. Верелия одна не справилась бы ни с кем из решивших появиться здесь аристократов.

Не успели мы с Шариком преодолеть все ступеньки лестницы, как в дверь позвонили.

Шарик агрессивности не проявлял. Только стоял чересчур напряженный. А потому дверь я открыла с настороженностью…

И сразу же попала в объятия рыдавшей матери.

Сюрприз… Для обеих сторон, да.

— Вика, детка, слава богу, ты жива, — причитала мать, едва перешагнув порог.

Следом за ней в дом зашли отец, брат, сестра и прадед. Все, кроме последнего, хмурые и растерянные.

— Мам, я в порядке, правда, — вздохнула я.

— Зато мы — нет, — подал голос недовольный Эдик. — То тебя по моргам и больницам искали. Теперь вот непонятно где оказались.

— Привыкнешь, — пожала я плечами, отстраняясь от матери. — Я же привыкла. И вы все привыкнете.

Эдик полоснул по мне недовольным взглядом. Но тут предупреждающе зарычал Шарик. И все внимание моей родни переключилось на него.

— Ой, собачка, — ахнула Маринка. — Вика, ты себе собаку завела?

— Это она меня завела, — вздохнула я. И обратилась уже к прадеду. — А бабушка?..

— Она у меня в замке, — ответил он. — В ее состоянии пока рано с кем-то общаться.

— Мы будем жить здесь? Все вместе? — снова влезла Маринка. — Но здесь же нет никаких удобств!

— Ничего, не помрешь, — хмыкнула я. — Я же живая, хоть и живу здесь дольше вашего. Да, в камине в огне пляшет саламандра. Не падайте в обморок, пожалуйста.

Прадед ухмыльнулся.

— Странные у вас отношения. Не как внутри семьи.

— Это потому что мы все давно живем раздельно, — просветила я его. — И привыкли, что каждый сам отвечает за себя.