Москит. Конфронтация - Корнев Павел Николаевич - Страница 33

Я выгадал мгновенье затишья, приподнялся над подоконником и выпустил по наступающим короткую очередь, чтобы тут же спрятаться обратно. За стеной грохнуло, с потолка посыпалась побелка.

— Орудие! — закричал вдруг унтер Мель. — Они выкатывают орудие! Собираются быть прямой наводкой!

Кричал он всё это, разумеется, не мне, а подпоручику.

— Давай привязку к местности! — потребовал тот и крикнул в трубку полевого телефона: — Осколочными!

Почти сразу здание содрогнулось от попадания снаряда, но затем нас поддержали с территории кирпичного завода или это, быть может, вступил в игру бронепоезд, и артобстрел прекратился. А вот второй танк всё же выполз на площадь, и тогда от баррикады у ворот купеческого особняка рявкнула сорокапятка. Попадание пришлось куда-то под башню, и ту заклинило. Боевая машина неуклюже заелозила на месте и начала даже сдавать назад, тут-то её и приложил плазменным выбросом отправленный в дом напротив оператор.

Ослепительное энергетическое копьё прошило борт, а следом в цель угодил второй снаряд противотанкового орудия. Распахнулся передний люк, из него в клубах чёрного дыма выбрался механик-водитель, а по лишившимся поддержки пехотинцам ударил пулемёт из двухэтажного барака, оттуда же захлопали винтовки. Мы тоже начали давить угодившего под перекрёстный огонь врага, взорвалась одна граната, следом хлопнула другая, и нихонцы стали разбегаться.

Я приподнялся над подоконником, обстрелял спешно отступающую пехоту и тут же спрятался обратно, когда по каске застучало кирпичное крошево, выбитое из стены пулемётной очередь.

Зараза! Едва не достали!

Штурмовой отряд оставил попытки закрепиться на площади, откатился назад, укрылся в соседних домах. Корректируемая подпоручиком артиллерия перенесла огонь на них, тогда уже атака захлебнулась окончательно. Я подхватил сброшенный под ноги пустой магазин, сунул его в подсумок и, не рискуя распрямляться, вприсядку выбрался в коридор, там только встал с карачек и поспешил на обход. Наводчика станкового пулемёта контузило, а заряжающий поймал спиной пару осколков, но был жив, я отправил к нему фельдшера. Больше, вот уж воистину удивительное дело, из бойцов не зацепило никого, несколько царапин не в счёт.

Неожиданно мощно рвануло на улице, дрогнул под ногами пол, и сразу — жахнуло над головой! Вновь полетела с потолка побелка, я выругался и погнал свободных от дежурства бойцов в подвал. Разрывы и не думали смолкать, утюжила нихонская артиллерия торговые ряды и купеческий особняк никак не меньше получаса, даже привыкнуть немного успели, позавтракали.

Здание было выстроено на совесть, хоть и лишилось крыши, не рухнуло и не погребло под своими руинами защитников, даже трещины по толстенным каменным стенам не побежали. А вот деревянные дома в соседнем квартале надёжной защитой послужить нихонцам не могли, там разгорелись пожары, улицы затянуло густым дымом.

Начался и как-то очень уж быстро закончился штурм купеческого особняка, после вновь усилился обстрел, потом по нам и вовсе отбомбилось звено бомбардировщиков. В барак, где засели бойцы второго отделения, угодил зажигательный заряд, им пришлось выгадывать мгновенья краткого затишья и бежать через площадь к торговым рядам. Караульные у въезда во двор загодя приоткрыли ворота, запустили всех на территорию торговых рядов.

Подпоручик Новик даже не оторвался от полевого телефона, продолжая корректировать огонь артиллерии, лишь коротко бросил мне:

— Займись ими!

Я взял под козырёк и побежал к лестнице, перехватил бойцов в арке, и чуть не присел, когда во дворе рванула прилетевшая со стороны предместья мина. Грохот взрыва отразился от лабазов, аж в ушах зазвенело.

— Веди всех в подвал! — крикнул я командиру отделения, заметил унтера в форме пограничного корпуса, опознал в нём оператора и указал на лестницу. — А ты двигай на второй этаж!

Со двора в арку заскочил весь запорошенный мукой Прокоп, сходу начал голосить:

— Ваше бродие! Ваше бродие! Тимура убило! Бонбой!

Я матернулся и придержал ефрейтора с ручным пулемётом.

— Здесь подожди, — а сам рванул вслед за новобранцем через двор к лабазу, внутри которого укрывались от обстрела бойцы, которым поручили нести дежурство на его крыше.

Черноволосый новобранец оказался живёхонек, он сидел на покрытых густым слоем мучной пыли половицах и зажимал руками уши; из-под ладоней сочилась кровь.

Без контузии дело точно не обошлось, и я приказал Прокопу:

— Веди в подвал, пусть фельдшер посмотрит!

— Так он же коновал!

— Бегом!

Прокоп помог подняться на ноги своему товарищу и повёл его через двор к задним дверям торговых рядов.

— И скажи Бирюку, пусть замену пришлёт! — крикнул я, потом махнул рукой выглянувшему из соседнего склада бойцу: — Не высовывайся!

Послышался протяжный вой, и я юркнул в лабаз, но мина пролетела дальше, рванула где-то на улице. Я спрыгнул с крыльца, очнулся лежащим на земле. Сплюнул заполнившую рот кровь, поправил съехавшую на глаза каску, неуверенно поднялся на ноги.

Какого чёрта? Какого чёрта это было?!

Авиабомба?

Пошатываясь, я оглядел задний двор и обнаружил, что дальний лабаз частично обрушился, а вместе с ним рухнуло и несколько секций каменной ограды.

Вот дерьмо! Да нам заряд под стену заложили!

— Тревога!

Выскочивший из облака пыли нихонец каске предпочёл налобную повязку с красным кругом на белом фоне и вроде бы даже был не вооружён, но я сдёрнул с плеча автомат, вскинул его и… не успев потянуть пальцем спусковой крючок, кинул львиную долю внутреннего потенциала на создание зоны энергетической турбулентности. Невысокий паренёк с торчавшими из-под верхней губы крупными неровными зубами в один неуловимый момент набрал под сотню миллионов сверхджоулей, и гаркнул:

— Банзай!

Жахнуло! Обнуление потенциала странного оператора обернулось диким перепадом давления, в доме гулко ухнуло, вылетели не выбитые до того стёкла, плеснула из выходившего на задний двор окошка длинная струя крови. Меня зацепило лишь самым краешком воздействия, но и то будто тараном в грудь получил, разом потемнело в глазах.

Нихонцу тоже пришлось несладко, он оступился и упал на колени, упёрся руками в землю, вновь лишился всякого сходства с оператором, вновь опустел. Из лабаза пальнули, странный пехотинец дёрнулся и повалился ничком, но на смену ему пришли ещё двое с такими же налобными повязками, без оружия и касок. Я попытался крикнуть то ли «тревога!», то ли «огонь!», но в лёгких не осталось воздуха, потребовалось для начала вдохнуть. Пока пытался перебороть вызванный атакующим воздействием спазм, от нихонцев разошлись резкие уколы энергетических помех.

Один вскинул руки, и волна теплового излучения обернулась вспышкой пламени на втором этаже торговых рядов. Заголосили, завопили сгорающие заживо люди, повалил на улицу дым, а воздух вокруг оператора пошёл оранжевым маревом. Сначала вспыхнула его форма, затем начала гореть и сама плоть. Набухли на коже и разом лопнули ужасные волдыри, энергетический поток вышел из-под контроля, и нихонец в один миг обернулся живым факелом, принялся кататься по земле, оставляя всюду пятна огня.

Его бы добить — да не до того. Третий оператор вошёл в резонанс!

Ничем не примечательный за исключением своей налобной повязки пехотинец окутался ворохом электрических разрядов, молнии полетели сразу во все стороны, сбили с ног двух паливших по нему из ворот лабаза бойцов, унеслись в окна и двери торговых рядов, поразили кого-то и там, заставили взвыть и сразу же умолкнуть — то ли из-за скрутивших мышцы судорог, то ли уже навсегда.

Ко мне тоже протянулся ослепительный росчерк, но я к этому времени уже очухался и легко его заземлил. И всё бы ничего, только в отличие от предшественников третий оператор сразу после атаки сверхспособностей не утратил. Энергия продолжила вливаться в него, оторвала от земли и подсветила воздух сонмом электрических искр. А ещё — у нихонца засияли глаза.