Москит. Конфронтация - Корнев Павел Николаевич - Страница 10

— Последний раз по-хорошему спрашиваю… — уже совсем негромко, но как-то на редкость внушительно произнёс Водолей, — что… здесь… происходит?

У парня с опухшей губой сдали нервы, и он нехотя сказал:

— Да этот реакционер развёл свою разлагающую пропаганду…

Взводный рявкнул:

— Представиться! Отвечать по форме!

— Рядовой Михаил Голец! — вытянулся по струнке блондин. — Причиной драки стала недопустимая политическая агитация, господин подпоручик!

Драчуны оказались троицей добровольцев, в ряды республиканской армии их привела активная гражданская позиция, только вот убеждения разнились самым радикальным образом. Двое оболтусов были центристами-скаутами, их оппонент входил в «Правый легион».

— Линь, у тебя как с политическими взглядами? — вникнув в суть проблемы, поинтересовался подпоручик.

— Я — февралист, среди этих точно любимчиков не будет, — заявил я, изрядно покривив душой. Центристы-скауты меня своими убеждениями особо не раздражали, а вот активистов «Правого легиона» я на дух не переносил.

— Ну и замечательно, — буркнул взводный и обратил своё внимание на бойцов, наблюдавших за дракой со стороны. — А вы, балбесы, их почему не разняли?!

Лично я думал, что ответа мы не дождёмся, но не тут-то было. Худощавый паренёк, форма на котором висела будто на вешалке, развёл руками и бесхитростно заявил:

— Так это… Стал быть, приказа не было, ваше бродие! А, может, оно так принято у городских? Нам бы потом, стал быть, ещё и накостыляли за них!

Подпоручик пригрозил говорливому бойцу кулаком и скомандовал:

— Стройся!

Троица драчунов присоединилась к сослуживцам, которые и без того уже стояли вдоль брёвнышка, немного потолкались, занимая места по росту, и замерли.

— Новый командир отделения — вахмистр Линь, — указал на меня Водолей. — Слушаться его беспрекословно! Всё, я ушёл.

И он ушёл, а я остался один на один с девятью новобранцами. Прежде столь многочисленным коллективом руководить ещё не доводилось, но начинающие операторы в отстойнике какие только номера не откалывали, так что я подавил неуверенность и приказал:

— Назовитесь!

Тут обошлось без неожиданностей, все бойцы взвода оказались в наличии, и я скомандовал:

— Кто умеет стрелять — шаг вперёд.

Вперёд выдвинулись все. Кто-то сразу и решительно, кто-то после явственной заминки, а два или три человека совершенно точно последовали за остальными, не желая выглядеть неумехами.

— А кто умеет стрелять хорошо? — переформулировал я вопрос. — В ростовую мишень на двух сотнях метров кто попасть сможет? Шаг вперёд!

На сей раз из строя выдвинулись троица добровольцев и говорливый живчик, а затем к ним присоединился ещё один деревенский призывник — кряжистый и плечистый, открытым лицом с носом картошкой чем-то напомнивший Василя. Что называется — парень от сохи.

— Вернитесь в строй, — командовал я и велел стоявшему первым скауту принести винтовку.

Тот взял из пирамиды трёхлинейку, подхватил с земли брезентовый ремень с кожаным подсумком на шесть винтовочных обойм и вернулся ко мне. Откинул затвор, продемонстрировал пустые неотъёмный магазин и патронник, повесил оружие на плечо.

— Винтовку под рукой держи, — распорядился я и вызвал следующего.

Разобраться с оружием получилось в итоге у всех, и я справился о боекомплекте. Ответ не порадовал: у бойцов имелось лишь по десятку патронов.

— Ваш бродие! Стал быть, нам патроны унтер-покойничек каждый раз выдавал, царствие ему небесное! — пояснил мне всё тот же деревенский живчик. — А его снарядом того-сь…

Я вздохнул и спросил:

— Зовут тебя как?

— Прокопом кличут, ваш бродие!

— Метнись за взводным, чтоб одна нога там другая здесь.

Повторять приказ не пришлось, боец умчался в лес, а я глянул на лежавшие у кострища инструменты. У отделения имелась штыковая лопата и ржавое кайло, да ещё в бревно был всажен топор. Тоже ржавый.

— За мной! — скомандовал я, желая осмотреть позиции отделения, но почти сразу наткнулся на воронку, трава рядом с которой была забрызгана чем-то бурым.

— Здесь фельдфебеля убило, — подсказал Антон — тот скаут, что стоял в строю первым.

— Сразу наповал, — добавил его товарищ Михаил.

Я промычал нечто маловразумительное, пошёл дальше и наткнулся на ещё одну воронку, куда глубже первой. Метрах в двадцати от неё вдоль опушки леса протянулась неглубокая траншея. С одной стороны она упиралась в полноценный окоп, с другой оказалась незакончена.

Грунт здесь выглядел не столь каменистым, как на моей прежней позиции, так что я наметил фронт работ, двух деревенских призывников поставил в охранение, двум велел углублять траншею, а последнего отправил проредить подлесок, дабы кусты не перекрывали линию стрельбы.

— Только на открытое пространство не суйся! — предупредил я его, после взглянул на добровольцев. — Мне ваши убеждения до лампочки, нихонцам — тоже. Начнёте дурить, и сами сдохните, и остальных под монастырь подведёте. Это ясно?

Те вразнобой заявили:

— Так точно, господин вахмистр! — но ничуть меня такой покладистостью не убедили.

Именно поэтому следующие пятнадцать минут я пытался своих подчинённых разговорить, но не слишком-то в этом преуспел. Тогда отправил скаутов орудовать лопатой и кайлом, а легионеру поручил вырубку подлеска. А там и Прокоп взводного привёл.

— Ну что опять не слава богу, вахмистр? — потребовал тот объяснений, даже не пытаясь скрыть раздражения. — У меня помимо тебя ещё три отделения имеется!

Я тянуть резину не стал, быстро и чётко обозначил все свои потребности:

— Патроны. Гранаты. Пулемёт. Лопаты. Бинокль. И ещё каски нужны.

Меж бровей Водолея залегла глубокая складка, он пожевал губу и заявил:

— Каски обещают со следующим обозом привезти. Как привезут, выдам. Патроны выделю. За расход будешь отвечать лично. О пулемёте не мечтай даже. У нас их всего два на взвод. Там, — неопределённо махнул он куда-то себе за спину, — они нужней. Гранаты тоже не дам. Твои оглоеды с ними обращаться не обучены, только повзрывают друг друга.

Насчёт пулемёта я спорить не стал, а вот касательно гранат упёрся рогом.

— Сам кидать буду!

— Ладно, — сдался подпоручик. — Посмотрю, что можно сделать. Лопат лишних нет, попробуй с пограничниками на этот счёт поговорить. Вдруг помогут.

Ну да, ну да! Вот так сослуживцы по щелчку пальцами лопатами и завалят!

Если Водолей и заметил промелькнувшую у меня на лице гримасу, то виду не подал и сказал:

— А бинокль дам. Есть один. Пошли кого-нибудь, боеприпасы и бинокль выдам.

— Прокоп! — позвал я.

— Здесь! — тут же отозвался боец.

— Нет, обожди, — передумал я и велел приблизиться скаутам. — Антон, Михаил, идите за патронами для отделения. И, господин взводный, сколько на пристрелку оружия выделить можно?

— Нисколько! — отрезал тот. — И думать забудь!

— Надо же мне знать, кто из них на что способен!

Подпоручик нахмурился, но всё же разрешил:

— Три патрона на человека. Не больше! И предупреди заранее, когда стрелять соберётесь.

Он удалился, скауты потопали следом, и тогда не сдержался Прокоп.

— Ваше бродие, за патронами мог бы и я сходить! Стал быть, не надорвался бы!

Работать лопатой ему определённо не хотелось, но, если уж на то пошло, на него у меня были совсем другие планы. Показался он мне, даже несмотря на некоторое косноязычие, товарищем ушлым, вот я и вручил ему кайло.

— Иди к зенитчикам, предложи обменять на две лопаты. У них почва каменистая, им нужнее. Если упрутся — соглашайся на лопату, но тогда стребуй ещё пилу до конца дня. А лучше договорись, чтобы пару сосен для нас свалили, сучья обрубили и на брёвна напилили.

— Будет исполнено, ваш бродие!

— Стой! — крикнул я уже вдогонку. — Ещё найди прапорщика Аспида, попроси подойти, если вдруг время свободное случится!

Я бы и сам к нему сходил, да только опасался новобранцев без надзора оставить. Мало ли что им в голову взбредёт, а мне потом отвечать. Ну его к лешему.