Эргоном: Зодчий смерти (СИ) - Глебов Виктор - Страница 32

— Кто? Лена?

— Да. Потом я уточнила ещё у пары одноклассников, и они…

— Всё-всё! Они правы. Фехтую я отвратительно. Поэтому выбираю для поединков ножи.

— Это, конечно, правильно, но как такое может быть? Чтобы ассасин не владел мечом!

Я вздохнул. Лучше бы она пообщалась с Аней. Та бы ей объяснила про мою амнезию. Но нет, княжна была слишком близко к вершине Зелёного клана, а Глаша всё-таки — только одна из сестёр главы Серого. И мир ещё не настолько наступил, ведь наш предстоящий брак — первый шаг к союзу. Короче, пришлось самому опять плести про потерю памяти.

— Ничего себе! — сочувственно удивилась Глаша. — Ужасно неудобно. Ладно, если тебя вызвали, и ты можешь выбрать оружие. А если наоборот?

— Ну, меня никто не заставляет бросать вызовы.

— Честь может заставить. Нельзя же сносить оскорбления.

Как и убивать каждого, кто тебя оскорбит. Увы, это будет чересчур подозрительно. Особенно учитывая, что я ассасин.

За такой беседой перемена и прошла, поэтому с Бестужевой я смог поговорить о ночной охоте только на следующей. Выслушав меня очень внимательно, Лена озабоченно покачала головой.

— Я, конечно, не оммёдзи, но кое-что понимаю. Всё-таки в Шестом отделе тоже работаю. Появление новых видов — дело нечастное, но обычное. А вот то, что твари собирались принести жертву, очень странно. Обычно за нежитью такого не водится. Впрочем, может, это только так со стороны выглядело. А на самом деле, ублюдки просто сложили добычу на стол.

Хотелось бы мне, чтоб так и было. На первый взгляд, наверное, не понятно, почему меня так заинтересовало поведение монстров. Дело в том, что, если они приносят жертвы и совершают ритуал поклонения, должен существовать тот, кому эти кровавые дары предназначены. А я лично не могу представить никого, кому могла бы поклоняться нежить…

В конце учебного дня стало известно, кто будет представлять Женю. Это оказался парень из десятого класса, член Синего клана. Бог знает, почему он вызвался. Возможно, его предки имели планы на Женю. Жёлтые ко мне в последнее время не подходили, так что спросить я не мог. Новость сообщила Аня.

— Серьёзный противник? — спросила Бестужева.

— Трудно сказать, — ответила княжна. — Я видела его пару раз на турнирах по единоборствам. Он неплохо себя показал, но ничего выдающегося. Впрочем, это было не вчера, так что парень мог вырасти в мастерстве. А как твой жених? Силён?

— Вполне. Думаю, у него не возникнет проблем в поединке. И потом, дерутся же не до смерти.

— Да уж! — усмехнулся Павел. — Если б из-за каждой женской склоки мужчины рубили друг друга в капусту, вам бы уже было не из-за кого ссориться.

— Это точно, — серьёзно согласилась Лена. — Правила-то не просто так придумывают. В общем, я не волнуюсь. Даже хорошо, что Кирилл себя покажет в поединке. Пусть люди видят, как мне повезло.

— А если проиграет?

— Неважно. Главное — сатисфакция состоится, и конфликт будет официально исчерпан.

— Ну, в принципе, ты права, — согласилась Аня. — Вся эта дурацкая парная дуэль — формальность. Чисто для галочки.

Я был не совсем согласен. Хомутов, например, рассчитывает существенно поднять свои шансы вернуть Марину. Учитывая, что она выбрала его защитником, это уже как бы придаёт ему определённый статус по отношению к ней. И девушка не может этого не понимать. Возможно, она нарочно выбрала именно его (если были другие претенденты надрать мне зад, конечно), чтобы напомнить мне, что ей есть, куда податься. Вот только у меня на её счёт нет матримониальных планов.

Когда мы спускались по лестнице в вестибюль, чтобы ехать по домам, нас догнала Каминская.

— Прошу прощения, — кивнула она Ане и Павлу, — нельзя ли на пару минут похитить у вас Колю? Найдётся немножко времени? — это уже было обращено непосредственно мне.

— Идите, мы всё равно едем в разные места, — сказал я княжичам.

Когда мы остались вдвоём, Глафира показала вверх.

— Давай поднимемся в рекреацию. Это ненадолго, обещаю. Я знаю, что у тебя полно дел.

— Конечно. Случилось что-нибудь?

— Не совсем. Сейчас всё объясню.

Как только мы оказались на этаже, где почти не осталось учеников, а те, что ещё были, находились далеко от нас, девушка заложила руки за спину и, чуть помедлив, спросила:

— Ты злишься на меня? Только ответь честно, пожалуйста! Я не хотела начинать наше знакомство таким образом. Но эти твои дурочки сами виноваты, правда. Мы ведь к ним не лезли. Понимаешь?

Господи, мне что придётся её ещё и убеждать, что всё в порядке?! Нет, так не пойдёт. Косяк был, и я не собираюсь делать вид, будто моя невеста белая и пушистая. Если сделаю это сейчас, потом хлебну горя сполна.

— Не злюсь, — сказал я спокойно. — Однако на ангелочка ты не тянешь, согласна?

— Почему это?! — округлила глаза Каминская. — Что такого я сделала? Сообщила твоим поклонницам, что у них чуть меньше шансов стать твоими жёнами?

— Во-первых, это не так. Первыми — да. Но не вообще. Во-вторых, тебе не следовало делать этого так нарочито, давая понять, что ты их обошла. Тем более, это даже не твоя заслуга. Дело в приданом, которое предложил твой брат, и в котором я нуждаюсь, а также в примирении наших кланов. На твоём месте могла быть твоя сестра. Любая из них.

Пока я говорил, Каминская покрывалась пунцовыми пятнами, но тут выражение её лица резко изменилось.

— Погоди! — воскликнула она торжествующе. — Ты сам выбрал меня! Хотя мог выбрать другую! Почему ты это сделал? Должна быть причина!

Я кивнул.

— И она есть. Мне показалось, что ты искренне интересуешься моими делами.

— Так и есть, — быстро вставила Глаша.

Я сделал выразительную паузу, глядя ей в глаза.

— Кхм… Извини. Больше перебивать не буду.

Никак у нас маленький прогресс. Поглядим, надолго ли хватит.

— Так вот, поскольку я сделал такое предположение, то рассчитывал, что ты станешь не просто способом помирить наши кланы, но и верным, полезным помощником, в которых я нуждаюсь.

Каминская побледнела, опустила глаза. Кажется, начала понимать, к чему я клоню.

— Однако у меня начинает складываться впечатление, что это не так. Потому что в первый же день ты создала мне проблемы. И речь не только о дуэли. Ты ведёшь себя так, словно я твоя собственность. А это не так. Во-первых, мы даже не женаты. Во-вторых, не тебе решать, на ком я женюсь, и сколько у меня будет жён. В-третьих, я сомневаюсь, что смогу тебе доверять. Ты имеешь привычку преподносить неприятные сюрпризы. Поэтому, раз уж зашёл разговор, хочу спросить: кем ты собираешься стать, когда мы поженимся — соратником, имеющим право голоса, или тенью, которую никто не будет замечать, потому что всё, что она смогла дать роду Скуратовых — это приданое?

Повисла пауза. Довольно продолжительная, надо заметить. В какой-то момент я даже решил, что ответа не последует, и хотел уйти, но тут Каминская подняла глаза. Взгляд у неё был задумчивый и серьёзный.

— Я тебя поняла, Николай, — проговорила она. Голос дрожал совсем чуть-чуть, девушка отлично собой владела, хотя только что выслушала довольно резкую отповедь. Что ж, это уже неплохо её характеризует. Как минимум, характер у неё есть, а не только вздорность. — Ты прав. И… обещаю, больше я тебя не подведу. И не разочарую. На самом деле, я придаю нашему браку большое значение. И понимаю, что это не игра. Мне только жаль, что я не могу отметелить этого засранца Хомутова собственноручно! — добавила она вдруг другим тоном.

— А я этому очень рад. К счастью, никто не слышал, как ты его спугнула, ворвавшись в нашу с ним приватную беседу. Будь свидетели, они решили бы, что барон Скуратов нуждается в защите девушки. Это было бы не очень хорошо для моего реноме.

— Именно поэтому я не подошла бы, будь с вами кто-нибудь ещё, — серьёзно сказала Глафира. — Просто я его терпеть не могу! Он на редкость скользкий тип.

— Вполне могу это понять, но давай договоримся: больше ты не станешь пытаться решать мои проблемы. Во всяком случае, не посоветовавшись со мной, — добавил я, вспомнив, что человека нужно и поощрять.