Эргоном: Зодчий смерти (СИ) - Глебов Виктор - Страница 27

В школе после урока единоборств случился инцидент. В женской раздевалке. Я находился в коридоре, когда послышались крики и визг. Переглянувшись с парнями, мы кинулись обратно в зал, но нас опередили преподы: ворвались в раздевалку, и оттуда донеслись уже их гневные вопли.

— Что там такое?! — пробормотал Кирилл, нахмурившись.

— Не представляю, — отозвался я.

Но интрига длилась недолго. Спустя пару минут из раздевалки вывалились преподаватели, таща за шкирку по девице в каждой руке. У одного были Лена и Глаша, у другого — Женя и Марина. Последние имели вид жалкий, если не сказать «жутковатый»: залитые кровью физиономии, растрёпанные жёлтые волосы, порванная одежда. Каминская и Бестужева криво, но торжествующе ухмылялись.

— Чёрт! — выдохнул Кирилл.

— Он самый, — согласился с ним я. — Похоже, наших одноклассниц навестили, пока они переодевались.

Моё предположение тут же подтвердилось, ибо один из преподов разразился яростной тирадой в адрес желтоволосых:

— Что вы тут забыли?! Как вы вообще пробрались в зал?! И какого хрена вам понадобилось до них докапываться?!

Женя с Мариной угрюмо всхлипывали, утирая текущую из носов кровь.

— К директору, прямо сейчас! — распалялся препод, довольно ощутимо встряхивая их обеих.

— Может, сначала в медпункт? — предположил второй, помладше.

— Что?! Да, наверное… Ладно, сначала туда, потом к директору!

Его напарник выпустил Бестужеву и Каминскую.

— Всё, успокоились? — спросил он их.

— Да мы и не заводились, — хрустнув пальцами, ответила Глаша. — Плёвое дело. Я бы и одна их уделала. Серьёзно.

— Кого бы ты уделала, мышь?! — завопила, вырываясь, Марина.

К счастью, препод держал крепко.

— Так, закрыли рты! — рявкнул он и поволок желтоволосых к выходу из зала.

Решение было мудрое.

За время разговора из раздевалки вывалились остальные девчонки. Вид у них был смущённый и отчасти испуганный. Заметив это, другой учитель махнул рукой.

— А ну, брысь! Представление окончено! Переодеваемся и на следующий урок! Живо!

— К нам претензий нет, Андрей Петрович? — деловито осведомилась Глаша. — Честное слово, они сами напали.

— Не мы же к ним в раздевалку припёрлись, — поддержала Лена.

— Директор решит, — сказал препод после паузы. — Но думаю, вы не виноваты. Так что особо не волнуйтесь.

— Как скажете, — пожала плечами Каминская.

По ней было видно, что она и не думала переживать.

— Всё, переодевайтесь, — велел препод. — И марш отсюда!

Прежде чем уйти, Глаша подмигнула мне и развела руками. Мол, сам видишь, я ни при чём.

— Давайте, парни, не на что глазеть! — напустился на нас учитель. — Идите! Без вас разобрались.

Когда мы вышли, Кирилл вздохнул.

— Так и знал, что будут проблемы!

— Ну, пока что они явно не у твоей сестры, — заметил я.

Парень покосился на меня и невесело усмехнулся.

— Больше всего проблем будет у тебя, Коля. Уж поверь! Когда твои златовласки оклемаются, то явятся требовать, чтобы ты вмешался. Как выкручиваться будешь?

— Смотря, что скажут.

— Да что бы ни сказали! И что бы ты ни ответил! Всё равно останешься виноватым.

Блин, а ведь он прав! Даже странно, что мне об этом говорит шестнадцатилетний пацан. Наверное, дело в том, что я не воспринимаю девчонок всерьёз, забывая, что женский пол, он и есть женский пол. В каком бы возрастном эквиваленте ни исчислялся экземпляр.

Только, конечно, мне этой бабской возни и не хватало! Женя с Мариной подложили свинью, нечего сказать. Решили не мудрствовать лукаво и просто навалять сопернице. И не придумали ничего лучше, как завалиться на перемене в раздевалку. Хотя, может, они и не собирались драться. Просто хотели выяснить отношения. Но скорее, что у них снесло крышу от появления Глаши. В общем, не было печали, как говорится.

Однако я и не представлял, как всё обернётся. Через урок к нам в класс зашёл завуч и вызвал к себе Бестужеву и Каминскую. Мы думали, с них потребуют объяснительные. Но когда они вернулись, то выглядели слишком обеспокоенными, даже Глафира. Что на неё было совсем не похоже. Так что я напрягся. И, как оказалось, не зря. Потому что после звонка с урока, когда я подошёл поинтересоваться, что случилось, она выдержала паузу, а затем выдала:

— Вручили вызов, вот что! Нам обеим, представляешь?! Эти тупые стервы заявили об оскорблении чести и достоинства! Как будто они у них есть!

Я втянул воздух. Так, спокойно! Сначала надо выяснить, что это значит, и чем чревато. Уже ясно, что ничего хорошего не светит, но хотелось бы понимать детали. Спрашивать Каминскую не стал: незачем лишний раз демонстрировать своё невежество. Очевидно, что барон Скуратов должен знать такие вещи. Но попозже я нашёл в коридоре Аню, отвёл в сторонку и учинил допрос.

— Вот ведь дуры! — возмутилась, выслушав меня, княжна. — Знаешь, Коля, я надеюсь, никто из них не станет твоей женой! Серьёзно!

— Да в чём дело-то?! Объясни толком, что вся эта муть означает! Дуэль, что ли?

— Само собой. Поединок чести.

— Так Каминская точно своей противнице наваляет. Опять. Она ж вундеркинд. А вот насчёт Бестужевой…

— Очень смешно! — раздражённо перебила Аня. — Ха-ха! Погоди, или ты всерьёз? Думаешь, девчонки драться будут?

— А кто? — насторожился я.

— Господи, Коля! Тебе всё-таки надо уже хоть почитать что-то о традициях. Серьёзно, однажды ты из-за этого попадёшь в серьёзный переплёт!

— Ладно, восполню пробелы. Сейчас объясни, что к чему.

— Желтоволосые твои бросят клич. Типа, кто готов выступить в защиту их чести и достоинства. И желающие, уж поверь, найдутся. То же самое сделают и твои одноклассницы. И угадай, кому, по логике, надо вызваться представлять свою невесту!

— Блин!

— Вот-вот! Конечно, ты можешь этого и не делать. Но тебя не поймут.

— Ясно. Выходит, отдуваться придётся парням?

Аня кивнула.

— Именно. Тебе и ещё троим, которые вызовутся. Хорошо хоть, не было оскорбления рода. А то пришлось бы биться без масок, с техниками.

— И за кем выбор оружия?

— Помню, что для тебя это больная тема. Расслабься. Ты будешь представлять вызванную сторону, так что тебе и оружие выбирать.

— Ну, хоть что-то.

— Угу. Ладно, мне на урок пора. А ты держись. Надеюсь, тебе достанется не слишком сильный противник.

Понимать бы ещё, кого «оскорбила» Каминская — Женю или Марину. Если последнюю, то я, кажется, знаю, кто вызовется её представлять.

После уроков Каминская сразу укатила. Но я уже знал, с кем у неё вышла драка — спросил Бестужеву.

— С Маринкой, — ответила та. — А что, прикидываешь, с кем драться придётся? Или ты не собираешься выступать за свою суженную?

— Видимо, придётся. И да, прикидываю.

— Кто приходит на ум?

— Подозреваю, что Хомутов из кожи вон вылезет, чтобы оказаться её представителем.

— Поклонник, да?

— Не совсем. Претендент на руку.

— Но не на сердце? Понимаю. Его предки нацелились на её приданое, а тут ты вылез поперёк дороги. Так?

— Лучше и не скажешь. Только я не вылезал. Девчонка сама втюрилась и Хомутова бортанула.

— Ну, тогда точно тебе с ним махаться.

— Слушай, а что вы такого им сказали, что они решили до дуэли дело довести?

Бестужева невесело усмехнулась.

— Да много, чего было сказано, Коль. Не в этом дело. Просто эту парочку бомбит из-за того, что со мной ты за одной партой сидишь, а с Глашкой обручился. Плюс мы с тобой в одном классе учимся. Вот и сдали нервы у них.

— Так, может, они ещё передумают? И отзовут претензии?

Бестужева покачала головой.

— Это возможно при условии примирения сторон. Вот только для этого мы должны извиниться.

— А вы, конечно, не станете.

— Учитывая, что это они заявились к нам с наездами, увы, Коля. Мне жаль, но извиняться мы не станем. Это будет выглядеть совсем уж жалко. Но если хочешь, попробуй их уговорить. Может, они тебя послушают. Но сомневаюсь, если честно. Не после того, как мы их так отделали. Честно говоря, даже не знаю, что их задело больше: ревность или обида на то, что огребли от девчонок помладше.