Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Любимая Мила - Страница 8

— У тебя четвёртый курс, диплом по журналистике, практика, плюс магистратура! — говорит и каждый раз загибает пальцы. — А танцы — всего лишь глупая блажь, привитая твоей бабкой.

Ни то чтобы слишком серьёзно относилась к занятиям в школе искусств и мнила себя великой танцовщицей, нет. Вообще-то собиралась работать журналисткой, по специальности. Но тут уже дело принципа.

И опять магистратура, чтоб вас!

Раздался звонок в дверь, матушка тут же подскочила к ней, вставив ключ в замок и провернув его по часовой стрелке.

— Вот, репетитор пришёл, веди к себе в комнату.

Угу, разбежалась!

Молча оттолкнула в сторону Антона (Михалыча!) и выбежала на лестничную клетку.

— Маша! — донеслось вдогонку. — Если не вернёшься сейчас же, можешь вообще забыть про этот дом!

— Плевать!

***

Самое фиговое во всей происходящей ситуации — мама отходчивая. Причём остывает моментально. Уже через час принялась названивать мне, а после и строчить смски, одну за другой.

А вот я реально была зла, как бешеная фурия.

Хотелось так пафосно заявиться домой, пройти в комнату прямо в обуви, собрать все свои вещи в узелок и красиво продефилировать в закат. Атмосферно же, ну!

После выступления долго сидели с девочками в кафе, отмечали. Заняли первое место на соревнованиях. Несмотря на то, что Настя во время танца растянула лодыжку. Впрочем, она как-то умудрилась не запороть свою партию. А уж потом скакала на одной ноге и выла от боли, словно её на части режут.

Дальше девчонки разъехались, да и мне тоже пришлось топать в сторону дома. Специально отправилась самым длинным маршрутом из всех. Сначала на автобусе, с него пересела на трамвай и от метро уже двинула прогулочным шагом в сторону своего района.

Чтобы вы понимали, моя безумная матушка наворачивала круги у парадной, а на скамеечке, сменив почётный караул из бабулек, сидел мой недавно объявившийся папаша.

— Маша! — то ли кричит, то ли плачет мама. Но не ведитесь, это всё спектакль одной актрисы. — Разве можно так себя вести? Где ты шляешься ночью? Почему на звонки не отвечаешь? Не молчи, в конце концов!

Игнорирую.

Потому что, если куплюсь и пойду у неё на поводу, станет куда хуже. Мне моя свобода и независимость сильно дороги. Мама должна понять — я взрослый человек и хочу сама устраивать свою жизнь, а не плясать под чужую дудку.

— Ир, успокойся, — папаша пытается корчить из себя доброго полицейского. — Мария не маленькая девочка, сейчас всего двенадцать ночи.

Угу, в адвокаты заделался, вы на него посмотрите! Раньше как-то надо было дочерью интересоваться.

Раздался мощный рёв двигателя, от которого аж уши закладывает. На паре машин даже сигнализации сработала. В следующий момент у парадной остановился мотоцикл. Недоделанный байкер снял шлем и хитро подмигнул мне.

Сотников. Пришла беда откуда не ждали.

Сотня откровенно пялился на мои ноги, словно в первый раз такое чудо увидел. Кажется, крышечка-то протекает.

— Ну, что Мария Викторовна, прокатить тебя?

Думаю недолго. Все нервы на грани. Выдержки никакой.

— А прокатить!

Маша

— Держишься? — бросил через плечо Сотников.

— Не гони, байкер, — усмехнулась. — Шлем надену сначала. Потому что если нет, то моя мама оторвёт тебе кое-что. И точно не голову.

Вообще-то это была не лучшая идея — кататься с Димой на мотоцикле посреди ночи. То ли матушку так сильно позлить захотелось, то ли выкинуть нечто из ряда вон. Или же новоявленный папаша выбесил в край.

Не знаю.

Закончила с шлемом и обхватила парня за пояс. Мы тут же стартанули с места, а огромный железный конь незамедлительно накренился вправо.

Божечки!

Сжала зубы, но виду не подала, что немного страшно. Хотя тело тряслось, как будто припадок какой-то начался. А дальше мы полетели по ночному Питеру. Сердце ошалело стучало, почти разрывая грудную клетку. Качало адреналин, а вместе с тем сбилось дыхание, участился пульс. А ещё от Димы пахло нереально вкусно. Дорогой парфюм, шоколад, корица, нотки чего-то терпкого и сладкого.

Последний раз меня на мотоцикле дедушка катал. В лет пять или шесть. Я тогда ещё навернуться умудрилась, когда слазила. Все коленки расшибла в кровь. Но живём один раз, как говорится.

Остановились зачем-то сильно далеко от дома, на полупустой детской площадке. Спиногрызов сюда родители не водят, а вот подростки и молодёжь частенько зависают вечерами. Особенно летом и по выходным.

Сейчас тут ошивалась небольшая компания парней. Оккупировали малюсенькую горку для малышни.

— С маман поссорилась что ли? — Сотня рухнул на лавку, приглашающе похлопав рядом с собой.

Ага, разбежался!

— Так, небольшое недопонимание, — пожала плечами.

— Ясно. Я тоже со своими в вечных контрах.

— Понятно.

Холодает. Пусть на дворе конец лета, но прохладный ночной ветерок заставил поёжиться. И немудрено — на мне лёгкое платье, которое Настя одолжила для выступления. Розовенькое, в мелкий цветочек, на тоненьких бретельках. Село идеально, словно для меня специально шили.

— Здорова! — ударил в спину грубый голос с сильной хрипотцой.

Внутренний филолог мгновенно ощетинился, но я решила держать себя в руках. От греха подальше. Лишних проблем мне только не хватало. А то скажешь кому-нибудь, что кофе мужского рода, а не среднего, поругаешься на всю оставшуюся жизнь.

— Ну привет, — ответил Дима за нас обоих. — Немного мешаетесь, парни.

Ой, дурак!

— Твоя что ль? — всё тот же противный голос.

На этот раз ещё и жвачкой громко чавкает. Фу! Питер, блин! Культурная столица.

Не знаю даже, что больше бесит. То ли, как меня в дамы сердца к Сотне записали, то ли абсолютное нарушение личных границ.

— Своя собственная, — развернулась вполоборота и смерила парня недовольным взглядом. — Ещё вопросы имеются?

Типичный представитель площадочной интеллигенции, знаете. Белая майка с дурацким принтом, растянутые спортивки и сланцы. Не удивлюсь, если застану этого индивидуума однажды у парадной, щёлкающим семечки.

— Дерзкая, — ухмыльнулся парень.

— Ага, как пуля резкая, — Сотня обнимает меня сзади за талию и прижимает к себе. — Она у меня такая.

Не знаю почему сразу не оттолкнула его, хорошенько пихнув по тому самому месту. Наверное, растерялась.

— Чо? — надул пузырь и громко лопнул. — Как звать хоть?

— Оборвать, — опередил Дима, а держит всё крепче. И тут ясно понимаю, что пора уже по грабелькам ему съездить, чтобы не наглел.

— Опа! Шутник нашёлся? А ты, юморист, не боишься? Нас тут трое, ты один.

Ой, зря! Драки только для полного счастья не хватало.

— Не надо оно вам, — хохотнул Сотников. — При девушке позориться.

Мрак! Мордобою всё же быть.

— Смелый какой, — главарь местной банды показательно поманил к себе остальных парней. — За девку свою спрятался и острит.

Да с чего вообще они решили, что я с ним? Бесит!

Но как бы я не ненавидела Сотникова и на дух его не переносила, происходящая ситуация нравилась всё меньше и меньше. Райончик у нас не сильно спокойный, а этого мажорчика потом и прибить могут. Исключительно по доброте душевной.

А меня уже и за спину широкую задвинули, кожанку в руки кинули. Мол, держи, команда поддержки.

Я просила?

Надо было домой топать, вечно приключений на пятую точку ищу, а потом удивляюсь.

— Дима! — крикнула погромче. — Не связывайся, а?

— Спокойно, Маша.

Угу, отлично просто. Зашибись!

Первые пять минут честно терпела. Потом решила — ну моё какое дело? Хочет Сотня с гопотой помахаться, так флаг ему в руки.

Молча накинула на плечи его кожанку и направилась в сторону дома. Куртка была насквозь пропитана запахом Сотникова. Я даже не сразу поняла, что принюхиваюсь и с наслаждением вдыхаю этот аромат.

Проклятье!

К парадной подходила с опаской, боясь нарваться на маму. Всё же не стоило сбегать. Она, конечно, фокус тот ещё выкинула, но я тоже хороша. Надо было сесть, спокойно поговорить. Но что с меня взять? Вся в матушку. Половину своего гардероба покупала, чтобы тупо позлить её. Ну так бинго! Миссия завершилась грандиозным успехом.