Лето, дача и мажор в придачу (СИ) - Соколова Надежда - Страница 20

Сердце ныло. Но Алиса упорно писала. Работала. Набирала текст. Что-то там о молодежном сленге и его влиянии на русскую речь. Для глянцевого журнала. Поэтому писать Алиса старалась как можно проще, чтобы понять ее могли даже старшеклассники, на этом сленге часто разговаривавшие.

Закончила она поздно вечером, потянулась, зевнула, вышла в коридор. На кухне горел свет — родителе что-то обсуждали негромко. Хотя почему «что-то»? Скорей всего, ее, Алису. И заодно ее «трудоголизм».

Не замеченная родителями, Алиса шмыгнула в ванную и долго, очень долго стояла под душем. Из глаз текли слезы. Сердце рвалось на части. «Так и скажи, что забыла, как меня зовут. А я вот помню. А-ли-са». Он сам-то слышал себя? Как его можно забыть? Почему, ну вот почему он постоянно задевает ее, стебет, унижает? Как будто нельзя нормально поговорить. Хотя о чем это она. Кто с ней будет нормально разговаривать, если даже собственная мать умалчивает, что дала Любке деньги на гулянку?

Вышла из ванной Алиса только тогда, когда услышала, как закрылась дверь в родительскую комнату. Мать с отцом теперь до утра не выйдут оттуда. А значит, можно не опасаться встречи с ними в коридоре.

Одетая в длинную широкую ночнушку синего цвета, она выпила на кухне стакан воды и решительно потопала в свою спальню.

На кровати вольготно разлегся Пушок. Вот еще местный царек.

— Все мужики нахалы, — угрюмо пробормотала Алиса и легла рядом с подушкой. — И ты такой же. Ничем не отличаешься.

Не сгонять же наглое животное. Жалко.

Уснула Алиса быстро. И снились ей Виталик и Любка, без стеснения целовавшиеся взасос на виду у Алисы. А она… Она стояла рядом, смотрела на них в упор и как обычно была невидимкой для всех, в том числе и для них…

Проснулась Алиса вся в слезах. Настроение давно уже висело на отметке «Уроды, сволочи, козлы! Да чтоб вас всех!» И нынешний сон его ничуть не улучшил.

— Хоть из города уезжай. На всю жизнь, — проворчала Алиса. — Нет, ну почему он там появился, а? Гулял бы в своем районе. Нет же…

Вытерев рукавом ночнушки слезы, она прогулялась до туалета и уселась за работу. Есть не хотелось. Кофе закончился, новый надо было купить сегодня. А работа… Работа спасала, в том числе и от мыслей об одном наглом красавчике, наговорившем ей вчера кучу гадости…

«Игра как социальный феномен тесно связана с такими понятиями как «юмор» и «комическое». В основе данных понятий лежит понятие «смех». Уже на самых ранних стадиях развития культуры рядом с серьёзными культами существовали и смеховые, срамословящие и высмеивающие божество» , — упрямо набивала Алиса очередную статью.

Набивала, а сама вспоминала Виталика, его глаза, голос, лицо…

Торжественный вечер был устроен с размахом. Что, впрочем, было и не удивительно. Мать если и планировала что-то, так всегда «с запасом». Вот и сегодня она пригласила в квартиру в общей сложности тридцать человек. Большая часть — женщины от двадцати до тридцати лет. Все — с фигурами манекенщиц и мозгами размером с фундук. Виталик и раньше такой типаж терпеть не мог. А теперь и подавно они его раздражали. У каждой в глазах — кассовый аппарат. И сканер. Посмотрит такая красотка на диван, просканирует его, оценит и потом уже не отлипает от Виталика. Как же, единственный наследник любящих родителей.

Виталик хмуро покосился на довольных жизнью отца с матерью. Они, похоже, были свято уверены, что прямо сегодня обзаведутся невестой. Что ж, Виталику придется их сильно разочаровать. Ни одну из этих дур он видеть рядом с собой не желал.

Виталик зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Ах, какая встреча! — раздался рядом такой знакомый и такой раздражающий голос. — Здравствуйте, Виталий. Вы меня не забыли?

Рот захлопнулся сам собой. Зубы клацнули. Как только язык не прикусил.

Виталик повернулся на голос, с трудом сдерживаясь, чтобы не послать его обладательницу куда подальше.

Подруга Алисы стояла рядом, буквально в двух шагах, и улыбалась так, словно бы выиграла в лотерею миллион. Долларов, разумеется.

— Здравствуйте, Любовь, — Виталик заставил себя говорить вежливо. И ровно, да. Ни малейшей эмоции в голосе. — Не забыл, конечно.

— Люба, — мурлыкнула она. И Виталика чуть не перекосило от тона, которым это было сказано. Вот же… Эскортница! — Лучше просто «Люба». А вы позволите звать вас Виталиком?

«Нет!» — заорал Виталик мысленно. Никогда! Ни за что на свете!

— Извините, я должен отойти, — ответил он и широким шагом направился к отцу, стоявшему у подоконника. В одиночку, кстати, стоявшему. Мать куда-то ушла. И Виталик не преминул этим воспользоваться.

— Ну что? — насмешливо поинтересовался отец, когда Виталик подошел. — Выбрал себе… Невесту?

— Ты хотел сказать «постельную игрушку»? — поморщился Виталик. — Ни на что другое эти куклы не годятся.

— То есть не выбрал, — сделал правильный вывод отец.

— Нет, естественно. Я не настолько неразборчив в связях.

— Жаль. Боюсь, второго такого вечера я не переживу.

«А его и не будет», — угрюмо подумал Виталик. Хватит с него одного.

Любви всего мало. Она обладает счастьем, а хочет рая, обладает раем — хочет неба. О любящие! Все это есть в вашей любви. Сумейте только найти.

Виктор Мари Гюго

— Ах, какой красавчик! Алиска, он такой богатый, нарядный, красивый там был! Девчонки говорили, что он невесту ищет, потому тот вечер и устроили. Мол, хочет породистую, со связями и деньгами. Ну понятно, у моих предков ни связей, ни «породы». Но они меня все равно туда протолкнули. И я даже с ним поболтала! Представляешь?!

Любка трещала уже минут десять без перерыва. Алиса слушала и радовалась, что общались они по телефону. А значит, Любка не сможет увидеть лица Алисы. Сморгнув злые слезы, в очередной раз так и норовившие выкатиться из глаз, Алиса произнесла ровным голосом.

— Он вроде не горел желанием жениться.

— Ну, значит, родители заставили. Да какая разница, Алиска. Главное — результат!

О да. И этот результат отлично будет виден через девять-десять месяцев после свадьбы — в коляске орать станет. Раз родители заставили, значит, внуков хотят.

Именно это Алиса и произнесла. И, конечно же, услышала осуждающее:

— Нет в тебе романтики, Алиска. Сухая ты.

— Какая романтика, Люб? — искренне удивилась Алиса, стараясь не думать о нывшем сердце. — Если он ищет невесту «породистую, со связями и деньгами»? Где там романтика?

— А что, романтика, чувства параллельно со связями и деньгами идти не могут? — недовольно фыркнула Люба.

Алиса промолчала. Хотя на языке так и крутилось: Это ты на себя так нескромно намекаешь?»

Но Любка обиделась бы. А терять единственную подругу Алиса не хотела.

— Так что, выбрал он невесту? — как можно спокойней спросила Алиса.

— Понятия не имею, — слегка раздраженно ответила Любка. — Он мне не доложился. Но жаль будет, если нет. Значит, среди других искать будет.

«И там точно выберет, — с горечью подумала Алиса. — Если не сам, то под давлением родителей. Как будто в первый раз. На то они и договорные браки».

В общем, Алисе в любом случае ничего не светило. И она это прекрасно понимала. Вот только сердце все равно болело…

Поговорили ни недолго. Очень скоро Алиса соврала насчет срочной шабашки, которую надо было сделать еще вчера, и с немалым облегчением нажала на «Отбой».

Итак, Виталик скоро женится. Ожидаемо. Как и ожидаема сердечная боль, которую так просто не убрать, у Алисы.

Ну вот и как в таком состоянии работать?!

Работать было нельзя, а потому Алиса легла в кровать, прижала к себе урчавшего Пушка и прикрыла глаза.

Воспоминания накатили внезапно.

Когда Алисе исполнилось восемь лет, в честь окончания первого класса, летом, ее отправили к тетке в деревню. В очень дальнюю деревню. Там, в отличие от дачи, не было никаких удобств. И вода, и туалет на улице. Печка дровяная. Мыться — в бане или тазике. В общем, после этой поездки Алиса поняла, что комфорт — едва ли не самая важная часть жизни. И именно после поездки Алисе захотелось жить в наиболее комфортных условиях. Чтобы не нужно было застужаться, выскакивая холодным вечером по естественным надобностям.